Пока Карло оформлял бумаги на новый корабль Антонио, переименованный по моему предложению в «Аврору», мы с новоиспеченным судовладельцем пошли в порт. Почему в «Аврору» – во-первых, красиво – Богиня утренней зари, а во-вторых, это удачливое имя – наш знаменитый крейсер «Аврора» один из немногих кораблей тихоокеанской эскадры, переживших злополучное сражение в Цусимском проливе, а удача нам точно понадобиться! Оказавшись на корабле, Антонио поставил задачу переделать название на корме корабля, благо большинство букв можно было использовать повторно, а также сказал, что на груз специй нашелся покупатель, при условии срочной доставки в Марсель, и объявил о выходе в море через три дня. Оставив Антонио заниматься подготовкой к выходу в море, я пошел обратно к дому семьи Буонапарте. Мне требовалось выявить слежку за домом или убедиться в ее отсутствии. Подойдя со стороны соседней улицы и убедившись, что вокруг никого нет, я залез на высокое густое дерево с мясистыми темно-зелеными листьями и принялся оглядывать окрестности.

Минут тридцать ничего подозрительного не наблюдалось, но когда я уже было решил, что наблюдения нет, со стороны порта появился подозрительный тип, зыркающий в сторону дома Буонапарте, и свернул в проулок на противоположной стороне улицы, а через пару минут оттуда появился другой, но удивительно похожий на первого, тип. Походу у них там наблюдательный пост, отлично. Всегда лучше знать где находится твой враг, чем пребывать в иллюзиях того, что ты в безопасности. Понаблюдав еще полчаса и убедившись, что больше ничего подозрительного в поле зрения нет, я слез с дерева и сделав большой крюк, вернулся к дому прогулочным шагом.

Вернувшись в дом, я немного побесился с пацанятами, потом вернулся из порта Антонио и мы сели обедать. После обеда я собрал всех взрослых в кабинете Карло и еще раз провел инструктаж, с учетом появившейся информации о слежке за домом. Карло и Мария, уже свыкшиеся с мыслью о покидании родного дома, был серьезны и деловиты. Я попросил их расслабиться и вести себя как обычно, представив, что через три дня они пойдут на обычную морскую прогулку. Мне же предстояло придумать, как организовать эвакуацию группы, членами которой являлись беременная Мария и маленькие дети. Задачка не из простых. Можно было, конечно, попробовать нахрапом – сесть всем в экипаж и ломануться в порт, но я был далек от мысли, что у местных богачей не найдется корабля способного догнать «Аврору». Рисковать понапрасну жизнями детей, да и своей, мне не хотелось, поэтому будем действовать тихо.

***

Вечером, накануне дня «Д», на улице Святого Антония появилась телега с тремя мужчинами и остановилась у дома Буонапарте. Двое из них прошли в дом, а возница остался на месте. Через пару минут из проулка появился соглядатай и завел с ним разговор, использовав для этого самый универсальный на свете повод – дай-ка дядя огоньку. Посмотрев в окно и убедившись, что все идет, как задумано, я дал отмашку на продолжение представления. Грузчиков, ждавших в прихожей, провели в комнату Антонио и показали им сундук, который следовало забрать. Погрузив с использованием корсиканской ненормативной лексики тяжеленный сундук, грузчики с унылым видом уселись на телегу и поехали к дому Антонио, где им еще предстояла разгрузка.

Выбравшись через черный ход на соседнюю улицу, я проследовал к дому Антонио и проследил за разгрузкой, а потом, тоже через черный ход, пробрался в дом. Запирать дома здесь было не принято, поэтому грузчики самостоятельно занесли сундук в дом, а сам Антонио находился в порту и готовил корабль к выходу. Карло, бывший этим самым грузом, уже выбрался на свет божий и забивал сундук вещами Антонио. Закончив в доме, мы направились в порт. Там, Карло, прикинувшись грузчиком, с мешком на плечах прошел на борт, а я, проконтролировав этот момент, вернулся к дому Антонио. Если все пойдет по моему плану, то к дому Антонио должны пожаловать гости. Так и произошло. Ближе к ночи, перед домом Антонио появилась парочка молодых парней и, убедившись в отсутствии свидетелей, прошла внутрь. Минут через двадцать парни, посмотрев на тряпки в сундуке, вышли и растворились в темноте.

Утро 24 декабря 1769 года в доме семьи Буонапарте начиналось как обычно – мы позавтракали, я вышел с пацанятами на веранду, а Мария хлопотала по дому. Ближе к обеду, к дому подкатил открытый экипаж с Антонио в салоне и через двадцать минут Мария с радостной детворой грузилась в карету. Соглядатай, естественно, вышел из тени и внимательно наблюдал за происходящим. Мария, перед посадкой в карету, окликнула соседку и поделилась с ней, крича на всю улицу, новостями о том, что Карло приболел, а она с детьми едет смотреть новый корабль ее брата Антонио, который стал важным человеком – капитаном и судовладельцем. Я же в это время продолжал сидеть на веранде с бокалом воды, подкрашенной вином.

Экипаж двинулся в порт, а соглядатай, проводив его взглядом, скрылся в тени. Просидев на веранде минут сорок, я, пошатываясь и изображая опьянение, зашел в дом. Все, дальше предстояло действовать быстро. Забрав последний мешок с детскими вещами, остальные вещи, деньги и документы понемногу вывез на корабль Антонио, приезжая на обед и ужин, я выбрался проторенной дорожкой на соседнюю улицу и быстрым шагом направился в порт. Через полчаса «Аврора» подняла паруса и вышла в море. Прощай Корсика!

Интерлюдия Зимний дворец

В то время как «Аврора» с Викингом и семьей Наполеона Бонапарта на борту, уходила прочь от Корсики навстречу неизвестности, карета с Румянцевым и Потемкиным, оставив Гнома, как и в прошлый раз в его особняке, двигалась по Невскому проспекту навстречу славе и почестям.

Учитывая статус просителей, аудиенция у государыни императрицы была назначена немедленно. Встретивший Румянцева и Потемкина на парадной лестнице Зимнего дворца обер-гофмейстер императрицы Иван Перфильевич Елагин, повел их в Тронный зал.

– Как здоровье у государыни императрицы, как настроение? – начал светскую беседу Потемкин.

– Слава богу, Григорий Александрович! Её величество пообедали недавно и занимаются чтением докладов из Сената, а вы какие новости привезли? – спросил Елагин, зная, чем занимался Потемкин, так как сам поспособствовал его назначению спецпосланником.

– Думаю, что хорошие Иван Перфильевич! Только вот беда, графа Крымского турки арестовали, когда мы в ставке