В этот момент экран вдруг замерцал.

— Что… что это, док? — спросила Натали, чувствуя, как её сердце начинает колотиться, — Это вообще нормально⁉

— Ну, ахаха, я бы не сказал… — ответил доктор, нахмурившись, — Но, ахаха, мне уже даже самому интересно!

Неожиданно раздался громкий звук — нечеловеческий, похожий на взрыв. Доктор Смайл вздрогнул и побледнел, его руки судорожно попытались остановить происходящее, но у него ничего не получилось.

Всё вокруг начало мигать странным красным светом. Экраны, огоньки, каждый монитор в комнате истошно замерцал, излучая этот сумасшедший свет. Свет, который казался чем-то явно ненормальным для стандартной МРТ-процедуры.

Доктор Смайл ошеломленно отошел от стекла чуть назад.

— Что… что это? — прошептала Натали.

Глава 5

Пространство. Но какое это пространство, если оно и даже не пространство вовсе? Бескрайнее темное ничто. Ничего не имеет формы, ни начала, ни конца. Рука тянется протереть глаза, но рук нет.

Не понял, а где его руки? Черт, где он вообще⁈

Взгляд бросается вниз и понимает, что ног тоже нет — здесь вообще ничего нет.

А он точно вниз посмотрел? Или наверх? А что значит «здесь»?

Шепот. Холодный, далекий, пронзительный. Слова тают в его сознании, как лед на ладони ада. Эхо в бездонной яме, которой не существует. Вибрация отдает по несуществующей здесь голове и раскалывает ее пополам.

Изображения мелькают перед ним: Огонь, Боль, Агония, Смерть. Снова огонь.

Как в кино, только без попкорна!

Он смеётся, но смех тут не имеет звука.

— Сдайся… — шепчет неведомая сила. Громче, ближе, сильнее.

Максвелл пытается покрутить головой.

Ха, точно! Головы то нет! Нонсенс!

— Верни мне тело! - раздается вдруг яростный крик.

— Ага, кто-то ещё тут находится? — иронически улыбнулся Максвелл губами, которые здесь не существуют, — Сосед по несчастью?

— Ты не понимаешь.

— Чего? Не понимаю что?

Максвелл вдруг чувствует ноги. Черт возьми, он их ощущает, как никогда! Они двигаются так быстро, что ему кажется, будто к его заднице привязали бомбу на таймере и она вот вот взорвется.

Что за…

Он чувствует Страх. Нет, это не просто страх — это страх с большой, жирной, кроваво-красной «Č»! Он так напуган, что ноги подкашиваются через каждые пару метров. Все внутри него орёт: «БЕЖИМ!»

Трясущимися глазами он смотрит вниз. Четыре ноги. ЧЕТЫРЕ?

Какого хрена? А где мои руки, мать их?

Но прежде чем он успевает продолжить себя осматривать, его хватают и поднимают в воздух. Ноги взмахивают в пустоте. Он смотрит вверх и видит девушку. Она красива, да, но есть в её глазах что-то… омерзительное.

Я не в настроении для интимных игр! — крикнул бы Максвелл, если бы мог говорить.

— Хрю!!! — лишь вырывается из его рта.

Я что, всё таки свинья?

— Ты что, пытаешься рассмешить меня, сладкий? — нежно шепчет девушка, прежде, чем что-то острое вонзается в его живот. Пять раз. Боль как лезвие режет его изнутри, и он начинает визжать как раненый поросёнок.

Да кто ты такая, чтобы меня резать⁉ — подумал Максвелл. Его челюсти, как стальные капканы, вгрызлись в шею девушки. Он рвал и чувствовал, как её пульс слабеет, как её тело становится холодным и бесжизненным.

Ну че, кто теперь жертва?

Мгновение, и он оказывается в лесу. В незнакомом, но уютном лесу. Как будто он здесь провел всю свою жизнь. Деревья стоят вокруг него, как верные друзья, которые никогда его не предадут. Всё исчезает. Страх, боль, даже сама реальность. Остается лишь он и лес, который его принял.

Тьма растворяет всё вокруг.

Мир уносится в ничто, оставляя его во тьме без формы и ощущений. На долю секунды его сознание охватывает паника. Где он? Что происходит? Затем он медленно осознает, что его куда-то ведут.

Он идет вперед, с мешком на голове, подгоняемый неким человеком. Сквозь ткань мешка доносится неприятный запах — запах дерьма. Все его ощущения сжимаются в это зловонное пространство.

Вот это, мать вашу, ароматерапия!

— Шевелись, пацан! — раздаётся голос сзади.

Максвелл узнает этот голос, и страх мгновенно охватывает его. Он знает, что этот голос принадлежит убийце, которого он уже встречал. Его сознание наполняется страхом и воспоминаниями, которые он предпочел бы забыть.

— Стой!

Его хватают за плечо и снимают мешок с головы. Максвелл понимает, что находится в стоке — там, куда сливаются почти все грязные отходы Дэй-Сити. Этот ужасный запах, эта безнадежная атмосфера, он уже переживал это.

— Повернись.

Максвелл медленно поворачивается и видит перед собой того самого дворецкого, который почти убил его несколько лет назад. Страх так парализует его, что он не в состоянии даже пошевелиться. На этот раз он точно его убьет.

— Ты залез не в тот дом, пацан, прицепился не к той девчонке…

Убийца стоит над Максвеллом с безразличным выражением лица. Максвелл начинает плакать и его слёзы тут же падают на грязное лицо, смешиваясь с пылью и глиной. Он испуганно смотрит на своего убийцу.

— Черт… ты что, думаешь, что я этого хочу?

Слёзы текут ручьями, всхлипы и стоны срываются с губ парня.

— Если я отпущу тебя, черт… даже с новым идентификационным кодом, ты же блогер, а бывших блогеров не бывает. Через час все уже всё узнают! Тогда убьют и меня, и тебя, и всех кого мы знаем. Прости, пацан…

— Н, не узнают… — сквозь слезы и всхлипы бормочет Максвелл, — Никто не узнает.

Убийца резко хватает его за воротник и приподнимает, чтобы заглянуть в глаза.

— Ты думаешь, я поверю тебе… наркоману?

Сейчас или никогда.

Максвелл решает действовать. С последними остатками сил он кусает убийцу прямо за нос. Зубы входят в кожу, мясо и хрящи, как нож в масло. Убийца издаёт нечеловечный вопль, выпуская Максвелла из рук.

— АААРГХ! — махает руками дворецкий, — МОЙ НОС, МУДИЛА!

Максвелл отталкивает его и прыгает в сток. Падение далеко не самое прекрасное, а скорее, даже, заразное — пул коричневых… а местами даже зеленых и желтых отходов под ним становятся его новым домом. Максвелл задерживает дыхание, падая в этот океан отвратительности, и исчезает из виду.

— Теперь… понимаешь?

— Кто ты… что?

Словно две маленькие звезды, во тьме вспыхнули два красных огонька.

— Позволь показать кое-что еще.

Всё исчезло. Полная темнота.

Тут же раздались жалкие хрюканья. Вокруг лишь лес из унылых деревьев и гниющей земли.