Шрифт:
Закладка:
Это было классе в седьмом. УМышки с тех пор сильно поубавилось проблем: он научился драться, и вклассе его зауважали, уже давно никто не подкладывал цукаты в обувь, и не дразнил никто, только осталось это прозвище «Мышка», но Мышку оно больше не задевало. Даже грело, как память о физруке и наивном детстве. Иногда ему казалось даже, что и не было никакого физрука, не было того случая, потому что сЛюсей они об этом не разговаривали. Виделись как прежде: от случая к случаю, болтали, уже не вспомнишь, о чём, а офизруке – нет. Как будто не было. Мышка бы и не вспомнил, если бы однажды на пустырь недалеко от бывшей фабрики не заехала строительная техника.
Пустырь был через дорогу от Мышкиного старенького дома. Он сам толком не помнит, когда дорогу-то успели проложить, она возникла незаметно, постепенно, и обосновалась, будто всегда здесь была. Стройку было видать из Мышкиных окон. Бабка, уже совсем плохая, целыми днями торчала у этого окна, ворча: «Понастроят тут и нас снесут, куда деваться-то будем?» Мышка этих страхов не разделял, но стройка его бесила.
Их с бабкой дом, древний, древнее бабки, деревянный, не имел никаких удобств. Каждое утро перед школой Мышка таскал воду из дальнего колодца. Каждый вечер после школы Мышка работал на дрова. Только на них и работал, развозя на велике еду по всему городу. Домой приползал без задних ног, конечно, не думая ни о каких уроках. В окно нагло светил прожектор со стройки, комнату не освещал, но по глазам долбил. Мышка лежал на своём древнем диване, унимая боль в ноющих мышцах, а сам только и думал, что вот эти, которые когда-нибудь поселятся в этих новых домах, не будут ни таскать воду, ни зарабатывать себе на дрова. Что это, как минимум, несправедливо, и вообще. Он их знать не знал, но уже ненавидел.
Этого, конечно, было мало. Конечно, Мышка никогда ничего такого бы не сделал, если бы не Люся.
В бомбоубежище спускались молча и как-то тихо. Каждый старался не топать, не шуметь. На лестнице опять навалился этот странный запах: пота и железа. Он шёл как будто из-за спины, иМышка то и дело оборачивался. У самой двери притормозил, чтобы нарисовать на стене очередную стрелку, и сразу нырнул под землю. Когда ребята спустились за ним, он захлопнул дверь и задвинул на тяжеленный засов.
–А Ваня?
–Что Ваня?– не понял Мышка.
–Ваня как к нам попадёт, если ты дверь закрыл?
–Да дома, небось, уже твой Ваня, чаи гоняет! Вас же, дурёх, от крыс берегу!– Мышка злился, как будто не сам минуту назад нарисовал стрелку. И как будто нервничал. В жёлтом пляшущем свете фонариков казалось, что у него дёргается лицо. Серёга задумчиво разглядывал засов:
–Не ржавый. И бомжи на металлолом не выломали. Неужели им кто-то пользуется?
–Зачем?– взвизгнула Ленка.– Ты нас запер?
–Говорю же, крысы. И это… Там дальше много выходов, вот.– Мышка махнул рукой куда-то в темноту.
За дверью послышалась возня: цокот коготков по камню и попискивание, оглушительное, будто со всех сторон.
–Точно крысы…– Серёга пнул дверь. Хлипенькая, деревянная, разве в бомбоубежищах такие должны быть?
–Они здесь повсюду. Идёмте уже.
И вроде все уже давно привыкли к присутствию крыс, но отчего-то каждый старался идти быстрее. Узкий тёмный коридор, если растопырить руки, можно коснуться обеих стен одновременно. Тут и там в луч фонаря попадали трубы, в основном, под потолком, но были и ниже. И запах. Ни пыли, ни сырости, как бывает в подвалах, только эта странная смесь металла и пота. И ещё мокрой шерсти, но это, должно быть, от крыс.
–Брешешь ты насчёт бомбоубежища.– Серёга запнулся о чей-то ботинок под ногами: чего здесь только не валяется!– Бомбоубежища так не строили, подвал и подвал.
–Дальше,– буркнул Мышка. Впереди, насколько хватало света, был тот же узкий коридор. А за спиной послышался грохот.
Ритмично, деревом по дереву, так могла громыхать только хлипкая дверь. Будто кто-то с той стороны дёргает ручку. От неожиданности Настя даже погасила фонарь. Как будто этот за дверью может увидеть свет.
–Попались,– зашептал Серёга.– Охрана всё-таки есть. Или бродяги. Или…– Он запнулся, вспоминая свои сны. Этот странный мужик был в форме охранника. Он звал. Серёга не видел его наяву, но отчего-то был уверен, что он существует.
В дверь заколотили уже кулаком. Вроде далеко, ребята успели пройти порядочное расстояние, а казалось, что совсем рядом, над ухом…
–А говорили: «Нет никакого призрака»…– Ленка.
–Призрак бы сквозь стену прошёл. Не ерунди, это кто-то живой. Ваня, может, вернуться решил?
–Он бы крикнул… Хочешь пойти посмотреть?
Никто не ответил. Только этот невидимый гость изо всех сил колотил в дверь. Из глубины коридора было слышно, как она трясётся, ходит ходуном, постукивая о хлипенькую рассохшуюся коробку. Как хрустит дерево под ударами, как…
–Бежим!– Ленка драпанула вперёд, Мышка – за ней, но запнулся обо что-то под ногами и выронил телефон. Телефон неудачно шмякнулся о бетон углом и отлетел куда-то вперёд. Настя посветила на пол. Мелкие осколки стекла и пластика поблёскивали тут и там. Сам телефон улетел под низкие трубы и щетинился там треснутым экраном.
–Чёрт!– Мышка полез, пригибаясь под трубами, протянул руку и добыл то, что осталось от телефона.– Не починю уже.
–Вы где там?– Ленка кричала шёпотом, наверное, чтобы не привлекать внимание этого за дверью. Фонаря у неё не было, и оставаться в темноте одной не хотелось:
–Хорош пугать!
–Лен, это точно не крысы.– Мышка шуршал совсем рядом, и ужасно далеко в маленьком световом пятачке от Настиного телефона. Выбирался из-под трубы. Как же медленно!– И не призрак.
Скудного лучика фонаря едва хватало, чтобы осветить трубы, ребят и пару метров пола. В дверь колотили. Стук разносился эхом по подвалу, от этого казалось, что он совсем близко. Было слышно, как брякает железный засов. Через несколько шагов уже догнали Ленку. Спокойнее ей не стало.
–Человек бы что-нибудь орал.– Она говорила это серьёзным шёпотом, будто сама себе.– Типа: «Откройте, я знаю, что вы здесь, уши надеру»…
–Не начинай!
–Бежим, а?
В полутемноте под ноги то и дело попадался странный мусор, мелькали трубы и стены в луче фонаря. Запах пота и металла, как будто гнался за ними, он не уходил, он прочно поселился в ноздрях. И стук не удалялся. Он как будто становился громче, не ближе, но громче. Короткие частые удары сменились редкими, более сильными. Тот, кто стоял за дверью, колотил целенаправленно, явно пытаясь её выбить.
–Суровый охранничек…– Теперь Настя бежала впереди, освещая дорогу. Перед глазами мелькали тряпки, трубы, трубы, собственные ноги, она охнула, когда с разгону влетела в тупик.
Телефон осветил обшарпанную сыроватую стену.
–Ты говорил, тут есть выход?– она обернулась на Мышку. Тот тяжело дышал и рассеянно бегал глазами: трубы, стены, теснота… На бомбоубежище и правда не похоже.
