слишком стара. О, если бы только мне дали эту роль, Кэтрин! Хотя, извини, я была довольно хороша в своей собственной, я словно прожила в ней. По крайней мере, я дала этому мерзкому спектаклю шанс. О Кэтрин! Мне так хотелось блеснуть в Вест-Энде. Сейчас как раз тот момент в моей карьере, когда мне это не помешало бы.

В приступе досады Нэнси внезапно подняла чашку кофе и осушила ее.

Подавив улыбку, Кэтрин изучала свою племянницу. Несмотря на тяготы ночного пути на поезде, она никогда еще не выглядела так привлекательно, как теперь, под наплывом эмоций, отчасти вызванных реальностью, а отчасти игрой, что Нэнси не слишком любила признавать. Да, не было никаких сомнений, решила Кэтрин, что сейчас Нэнси получала удовольствие от собственных драматических эффектов. И конечно, они ей очень подходили.

– Да, пожалуй, жаль, что так вышло, – наконец сказала Кэтрин. – Но разве все это так уж важно?

– Конечно важно, – возмущенно выпрямилась Нэнси. – Что за идиотский вопрос, Кэтрин!

– Я просто подумала о нашем друге Мэддене, – мягко ответила Кэтрин.

– Дорогая, – запротестовала Нэнси. – Я понимаю, что ты имеешь в виду, и все такое. Я обожаю Криса. Но я обожаю и театр. И у меня перед собой есть какие-то обязательства, перед артистом во мне. Ты же знаешь, как я прекрасно справляюсь с любой ролью, я действительно очень быстро все схватываю. А теперь этот крах в самый важный момент! О, я знала, что это глупая постановка. Она заслуживала провала. Но в провальной ситуации оказалась я сама, и я не могла от нее убежать. Это было бы трусостью.

Она вскочила и принялась расхаживать по комнате:

– О нет, нет, Кэтрин, дорогая. Это было бы полным разочарованием. Я хочу выйти замуж за Криса, но я также должна добиться успеха. Я должна доказать себе, что я могу. О, мне нужен, нужен, нужен успех!

– Понятно, – сказала Кэтрин.

Последовала пауза. Нэнси, застывшая на месте, обернулась с новым выражением лица.

– Вот единственное, что мы можем с этим поделать, – пробормотала она теперь в иной, но не менее привлекательной манере, устремив на Кэтрин ясный и простодушный взгляд и сохраняя театральную позу в стиле Дузе, Терри[15] и Бернар одновременно. – Ты должна мне помочь.

– Но как, Нэнси?

– Дорогая, не смотри на меня так, будто я сошла с ума. Ты знаешь как.

– Ты имеешь в виду, что хочешь попасть в другую постановку?

– Вот именно! – Нэнси расслабилась, вздохнула и, оказавшись рядом с пианино, села и взяла медленный, убедительный аккорд. – В данном конкретном случае, Кэтрин, – мягко заметила она, – ты можешь очень аккуратно вмешаться. Ты умеешь быть такой совершенно простой, так замечательно притягивать к себе, влиять на людей – в частности, на Сэма Бертрама.

– При чем тут Бертрам?

– При том, – Нэнси взяла другой аккорд, – что Бертрам везет в Нью-Йорк «Дилемму» – свой новый спектакль, да будет тебе известно, Кэтрин. При том, что Бертрам еще не определил состав. При том, что Бертрам собирается отдать мне действительно хорошую роль.

– О нет, Нэнси, это невозможно, – быстро проговорила Кэтрин. – Я не могу просить его.

– Ты должна, дорогая, – сказала Нэнси, нажав на правую педаль, продлевающую звучание струн. – Если только ты не хочешь, чтобы я была разбита и несчастна всю оставшуюся жизнь.

– Нет, но на самом деле… – запротестовала было Кэтрин.

– Ты должна, – повторила Нэнси. – В «Дилемме» есть роль, которая просто взывает ко мне. Небольшая, но правильная, просто абсолютно правильная. Я могла бы воскрешать мертвых с помощью этой роли, дорогая. Но это еще не все. Я хочу поехать с тобой в Америку. Я хочу поехать с Крисом. Он должен вернуться, дорогая, вернуться к своим делам. Он хочет, чтобы я поехала с ним и там вышла за него замуж. Разве ты не видишь, как было бы замечательно, если бы ты устроила меня в спектакль Бертрама? Короче, мы едем все вместе и проводим там божественное время.

Все еще ошеломленная, Кэтрин смотрела на Нэнси, осознавая, как ловко эта запутавшаяся умная маленькая племянница разыграла ее с помощью, казалось бы, несочетаемых хитрости и простосердечия. Поневоле в глазах Кэтрин заплясали веселые искорки.

– Похоже, ты все очень тщательно спланировала.

– Ну конечно, дорогая.

– Из этого вовсе не следует, что Бертрама так же легко уговорить, как меня.

– Но ты попроси его! – воскликнула Нэнси.

Повисла пауза, в течение которой выражение лица Кэтрин смягчилось еще больше.

– Хорошо, – сказала она наконец.

– Ты моя дорогая!

С последним прогремевшим аккордом Нэнси встала из-за пианино и обвила руками шею Кэтрин:

– О, не сомневалась, что ты согласишься. Я рассчитывала на тебя. Я так счастлива! Знаю: если ты берешься за дело, можно считать, что оно уже сделано.

Она отстранилась, глядя на Кэтрин с искренней любовью и благодарностью, снова обняла ее, затем перевела взгляд на крошечные платиновые часики на своем запястье. На ее лице сразу же отобразилось сожаление.

– А теперь мне надо лететь. Я обещала встретиться с Крисом в одиннадцать. Он такой милый, что я терпеть не могу заставлять его ждать. Сходи сегодня к Бертраму, Кэтрин, хорошо? Или завтра, если он не в городе. До свидания, дорогая, и огромное спасибо.

Когда Нэнси ушла, Кэтрин с минуту постояла, охваченная довольно противоречивыми мыслями. С одной стороны, от нее не укрылось, что Нэнси доброжелательно, но расчетливо использует ее; с другой стороны, она прекрасно понимала, что ее добровольное служение Нэнси превыше любых прихотей горячо любимой племянницы. Это правда, что она имела некоторое влияние на Бертрама и, если информация Нэнси верна, могла бы уговорить его. Хотя ее независимой натуре дорого стоило просить о чем-то, она чувствовала, что Нэнси полагается на нее. Ради этого и надлежало действовать. При этой мысли ее лоб разгладился, и импульсивным движением она направилась к телефону. Кэтрин не очень-то надеялась, что Бертрам будет в Лондоне в конце недели, но от Уинтера, его слуги, она могла по крайней мере узнать о его планах на предстоящую неделю.

И действительно, к телефону подошел Уинтер – его зычный голос нельзя было спутать ни с каким другим, – а на вопрос о Бертраме он не без некоторой таинственности и нерешительности ответил, что его хозяин дома.

– Отлично! – воскликнула Кэтрин. – Тогда передай ему, Уинтер, что я зайду повидаться с ним.

– О нет, мисс Лоример, – возразил Уинтер. – С ним нельзя повидаться.

– Но почему? У него же нет дел на сегодня.

– Не знаю, мисс Лоример. Видите ли, он… он нездоров.

Поведение Уинтера озадачило Кэтрин.

– Что с ним не так? – спросила она напрямик.

Нерешительное