Не склонная к рассуждениям о духах и спиритуализме, я все же ощущала это как темноту, повисшую над Аргидин-Хаусом. Хотя не было никаких сомнений, что когда-то это был прекрасный дом, я чувствовала, что трагедия, произошедшая в его стенах, несет свой след до сих пор.

Я побежала, спотыкаясь, среди сорняков и корней, выросших на дороге, пока не остановилась за воротами, тяжело дыша и глотая свежий воздух.

В чем бы ни заключалась моя связь с Аргидин-Хаусом, я знала, что больше не хочу проходить через эти ворота.

50

Высадив Мэри-Кэт в Клонакилти, где она договорилась о встрече со своим новым другом Эойном, мы с Джеком отправились забирать Амброза.

– Ты расстроена, мама?

– Немного, – призналась я. – Не могу точно назвать причину, но серьезно, Джек, ты тут ни при чем. Просто мне не нравится Аргидин-Хаус, вот и все.

– Но ты раньше там не бывала?

– Нет, никогда.

– Кстати говоря, что ты думаешь об отъезде? – спросил он.

– Честно говоря, я еще не размышляла об этом. Думаю, это зависит от Амброза. Мы можем все вместе поехать в Дублин.

– Хорошо. Э-э-э… если ты не возражаешь, мы с Эм-Кей думали завтра отправиться в Дублин, а потом полететь в Ниццу через Лондон. Тебе ведь известно, что нас всех пригласили в круиз. Знаю, что ты не хочешь ехать туда, но… – Джек пожал плечами, – …но мне бы хотелось. Возможно, я проведу для тебя какое-то расследование и выясню насчет этого дела, насчет потерянной сестры. Ты не против?

– Разумеется, Джек. Ты взрослый человек и можешь поступать так, как хочешь. И Мэри-Кэт напомнила, что если у меня есть какая-то родственная связь с ними, то и у тебя она тоже есть.

– Да, наверное.

– Скажи честно, Джек, твой энтузиазм имеет какое-то отношение к Алли?

Повисла пауза, пока он размышлял над ответом. Или, во всяком случае, думал, что можно сказать.

– На самом деле имеет. Конечно, я заинтересован в прояснении общей ситуации, но это правда, что я уже давно не встречался с девушкой, которая… в общем, мы мгновенно установили контакт друг с другом.

– Как думаешь, это взаимно?

– Не знаю. Она могла посылать мне сообщения только из-за дела о потерянной сестре, но когда мы разговаривали вчера вечером, то много смеялись, понимаешь? Я понимаю ее, а она понимает меня, вот и все.

– Тогда тебе непременно нужно ехать туда, Джек. Ну вот, – добавила я, когда мы остановились перед домом для престарелых, – я пойду и заберу Амброза.

Кэти вышла мне навстречу.

– Ну, как они там? – спросила я.

– Я бы сказала, что они не прекращали болтать с тех пор, как мистер Листер опустился на стул.

– Им нужно многое наверстать.

– О да. Пойду позову его.

– Кстати, ведь Нора работала в Аргидин-Хаусе, когда мы были детьми?

– Да, так и было.

– Как думаешь, можно спросить ее насчет фамилии той семьи, на которую она работала?

– Спрошу. Если я правильно помню, это была какая-то иностранная пара. Позвоню ей, когда вернусь домой.

– Спасибо, – сказала я, и она с улыбкой отошла в сторону. Я ждала возвращения Амброза и думала о странной фамилии семьи из шести сестер, которая, как я догадалась, была анаграммой слова «Плеяды».

Деплеси… Я достала ручку из сумочки, попросила у консьержа листок бумаги и записала фамилию.

Когда Амброз вернулся вместе с Кэти, в его походке появилась некоторая пружинистость, которой я не замечала в Дублине.

– Все прошло хорошо? – осведомилась я.

– Если не считать слишком уж публичной обстановки, это было чрезвычайно приятно. Спасибо, Кэти, – обратился он к моей сестре. – Было приятно снова познакомиться с вами, и, будьте уверены, я еще вернусь сюда.

– Ты можешь спросить у Норы насчет фамилии той семьи в Аргидин-Хаусе? – спросила я Кэти и передала ей листок бумаги.

– Конечно. – Она сунула бумажку в нагрудный карман своей униформы. – Ну, до свидания. – Кэти улыбнулась и заспешила по делам.

– Не знаю, как Джеймс справляется со здешней жизнью, – сказал Амброз, когда я помогла ему сесть в автомобиль и мы выехали на улицу. – Но он как-то справляется. Я же лучше пребуду с моим творцом.

– Ты вроде бы не веришь в Бога?

– Я сказал «с моим творцом», дорогая девочка, который с технической точки зрения может быть моим отцом. А потому мои земные останки в любом случае упокоятся рядом с его прахом.

– Ты хитришь, Амброз.

– Может быть, но… Дорогая Мерри, мы можем поговорить после возвращения в отель? Сегодня я выпил больше чаю, чем обычно выпиваю за неделю, так что бокал виски мне вовсе не повредит.

– Я заберу Мэри-Кэт, когда она позвонит, – сказал Джек, когда мы остановились перед отелем. – Встретимся за ужином.

– Твои дети совершенно великолепны, – сказал Амброз, когда Джек выехал со стоянки. – Кстати, как насчет летнего кафе на веранде, где мы сможем порадоваться солнышку?

За чашкой чая и порцией виски для Амброза мы сидели и наслаждались плеском волн внизу.

– О чем ты хотел рассказать? – спросила я.

– Разумеется, о Джеймсе. Знаю, что он прикован к инвалидному креслу и что ему нужна ежедневная помощь, но мне не нравится, что он проведет свои преклонные годы в этом доме. Поэтому я подумал…

– Да?

– Ну, я тоже не становлюсь моложе, не так ли? И, хотя мне не хочется этого признавать, я едва одолеваю лестницу между спальней и ванной. Какое-то время я обдумывал возможность продать эту квартиру и приобрести современные апартаменты с отдельным лифтом и другими нужными вещами, включая душевую кабину, и все на одном этаже. Позволь сказать, что сейчас в Дублине есть много таких предложений.

– Понимаю. И?..

– Ты также можешь понять, что продажа дома, где я так долго жил, сопряжена с определенной психологической травмой. Но с учетом нынешнего положения Джеймса я получил необходимый импульс. Так что после возвращения в Дублин я выставлю свою скромную часть дома в Дублине на продажу и приобрету нечто более разумное, с тремя спальнями. Одну – для себя, другую – для Джеймса, а третью – для постоянной сиделки.

– Боже мой!

– Что скажешь, дорогая Мэри?

– Теоретически это замечательная идея, Амброз. Тем не менее это будет громадной переменой для отца О’Брайена. Он провел здесь большую часть своей зрелой жизни, и даже если его жизненные обстоятельства сильно изменились по сравнению с прошлым, многие старые прихожане по-прежнему посещают его.

– Прихожане, с которыми он ежедневно встречался в течение последних шестидесяти лет. Он будет рад перемене.

– А ты его спрашивал?

– По сути дела, да. Иными словами,