— Я с другой, — Киран указал пальцем вверх и усмехнулся, — скажем так, земли.

— Как же ж ты очутился в наших краях, дружище?

— Мой корабль потерпел кораблекрушение у берегов Герданы.

— Нравится ли тебе у нас, дружище, или дома было лучше?

— Мой дом теперь здесь, Эрик, на Каррандре. А ты, друг, перегнул палку.

На слове «Каррандр» Эрик вспомнил окончание Дремирской Легенды о Разрушении Мира:

'…Много ли, мало ли времени прошло, и беда пришла — окаменело Древо. Ветви его рухнули на землю вместе со всеми птицами и их гнёздами. Следом и ствол разрушился, а от пня лишь осколки остались, и имя им — Дремир.

С тех пор наш мир в печали, и плачет он горькими слезами — реками Эвенна, Рона, Каанна и Тана. Слезами, что есть сок древесный. Имя себе он взял — Каррандр — в память о предсмертном вздохе умирающего Древа…'

У него в голове зароилось столько вопросов, что он даже не знал, с чего начинать спрашивать: «А как называется твоя земля? А как назывался наш мир до катастрофы? А сохранилось ли у вас Древо Мира, или они погибли везде? А как?.. А что?.. А где?..»

Однако по холодному взгляду Кирана Эрик понял, что тот ему больше ничего не ответит.

«Ведь я действительно перегнул палку… Из-за своей гордыни… Надо было держать себя в руках».

Сказать «Прости, друг» Эрик тоже не мог — он всю жизнь считал это унизительным.

— Понял. Правда, из твоего рассказа я нихрена не понял. Показать хоть можешь, как в этот чёртов самолёт залезть?

— Идём смотреть, — спокойно ответил Киран и зашагал к ближайшей лестнице вниз — к нему вернулось самообладание.

Эрик шёл за Кираном и не мог понять, почему тот не остановился у первого же попавшегося на пути самолёта. Между чёрными силуэтами самолётов, большими и не очень, они петляли уже с полчаса. У некоторых Киран останавливался, долго на них смотрел, вздыхал и шёл дальше.

Эрик не выдержал:

— Долго мы петлять ещё будем? — раздраженно спросил он. — Не можешь, так и скажи. Я сам буду разбираться.

— Жди, — злобно ответил Киран, оторвался от разглядывания очередного самолёта и пошёл дальше.

Блуждали они ещё с четверть часа. Вдруг Киран сорвался с места и побежал. Эрик побежал за ним. Бежали они недолго — меньше минуты, а когда Эрик догнал Кирана, тот стоял у матово-серого силуэта.

— Сюда могу, — сказал Киран, в его голосе снова звучали весёлые нотки.

Киран обошёл выступающую горизонтальную часть самолёта и подошёл с его центральной удлиненной части.

Эрик пошёл за ним и остановился рядом.

— И как туда залезть? — с интересом спросил Эрик.

— Так вот же написано — «ВХОД». И даже стрелки есть, — удивился Киран и ткнул пальцем в надпись.

Эрик поднёс свой магический факел поближе к надписи и ещё раз офигел:

— Действительно…

Киран нажал на край продолговатой пластины, на которую указывали стрелки, подцепил второй отошедший край рукой, потянул на себя — вылез рычаг. Удерживая рычаг за «ручку», провернул его на пол-оборота и нажал — из абсолютно гладкого борта самолёта начал медленно открываться трап. Киран ему помог откинуться побыстрее и обернулся к Эрику:

— Я лезу первым и открываю кабину. Когда я буду внутри, залазь следом. Можешь даже по крылу походить немного, но читай надписи, куда нельзя наступать, и близко к краю не подходи.

— По крылу? — переспросил Эрик.

Киран вздохнул, развернулся к горизонтальной части самолёта и похлопал рукой по его краю:

— По крылу, Эрик, по крылу.

Киран полез по трапу, а Эрик снова был готов его убить, но сдержался.

Как Киран открывал кабину, Эрик уже не видел — видел лишь, что он поднял крышу кабины вверх и полез внутрь. Залез и уселся — теперь из кабины торчала только его голова.

Эрик полез по трапу и заглянул внутрь кабины.

«Нихрена не понятно!» — была единственная его мысль после увиденного.

— И как этим управлять? — уже беззлобно поинтересовался Эрик.

На этот раз Исследователь в нём задавил всё остальные чувства.

— Как именно — не скажу, мы с отцом летали на более современных. Но идея такая: есть штурвал, педали и всякие другие рычаги управления. Если в двух словах, то тянешь штурвал на себя, — Киран потянул на себя рычаг, за который держался обеими руками, но тот не сдвинулся с места, — самолёт взлетает. От себя — нос кренится к земле.

Киран отпустил штурвал и указал куда-то себе под ноги. В кабине было темно, и Эрик не разглядел, что ему показывал друг.

— Там педали, — продолжил Киран. — Отвечают за крен самолёта в воздухе и повороты, — и грустно закончил: — Большего не скажу, друг. Не знаю.

— Можно я тоже посижу в кабине? — завороженно сказал Эрик.

— Конечно, — ответил Киран и вылез на противоположное крыло.

Эрик полез внутрь. Уселся. Взялся за штурвал. Услышал, как Киран спрыгнул на землю — опомнился.

— Киран! — крикнул он. — А что это за самолёт⁈

— Истребитель наземного базирования, — донеслось из темноты.

Киран ушёл.

Эрик ещё долго сидел в кабине и проверял, что здесь можно подвигать: понажимать, потянуть, потолкать, покрутить…

«Это я сижу в Птице из легенд⁈ Я!!! Значит, я был прав!!! Это всё не детские сказки! Горы Мира были Древом Мира. Мы там жили! Там! Среди облаков!!! Летали на самолётах…»

Из мыслей о легендарном прошлом его вывел звук его имени, разносящийся эхом по ангару. Кто-то его звал.

«Киран ушёл. Значит, это Гаррет, — подумал Эрик и начал вылезать из кабины. — Наверное, что-то случилось».

Кабину Эрик решил не закрывать, ведь не успел спросить у Кирана, как её потом открыть.

Гаррета он нашёл там же, где и оставил — у небольшого дома, прикреплённого к стене пещеры, на высоте нескольких человеческих ростов от земли. Он стоял на помосте перед домом.

Завидев приближающийся факел Эрика, Гаррет помахал ему рукой, приглашая подняться.

Эрик развернулся и пошёл к ближайшей лестнице наверх. Поднялся по лестнице, прошел по длинному и узкому помосту вдоль стены пещеры, дошёл до дома и зашёл внутрь.

— Мне кажется, наши проблемы удвоились, — сказал Гаррет, указывая себе за спину. — Ну, если я правильно понял твой