в высшем руководстве СССР переместился из правительственных структур в партийные, а именно – в Секретариат ЦК КПСС. Теперь в Президиуме ЦК утвердились местные партийные начальники, большинство из которых были избраны в состав высших органов партии xx съездом КПСС. Для них борьба со сталинизмом означала прежде всего упрочение своего положения. Секретари ЦК КПСС, являясь членами Президиума ЦК КПСС, со временем сконцентрировали в своих руках решение практически всех основных политических и экономических вопросов. О перемещении властных полномочий в аппарат ЦК партии свидетельствовал и факт почти официального восстановления поста второго секретаря ЦК КПСС, упраздненного после смерти И. В. Сталина.

В конце 1950-х гг. интересы Хрущева и «новых кадров» совпадали. Они заключались в установлении высшими партийными структурами контроля над всеми сферами советского общества. Руководство народным хозяйством и правоохранительной системой уже стало партийной привилегией. На очереди стояла армия, возглавляемая министром обороны Г. К. Жуковым. Именно он спас Хрущева в 1957 г. Но маршал осмелился издать приказ «о состоянии воинской дисциплины в армии», который пресекал попытки критики командиров на партийных конференциях. Кроме того, он стал ликвидировать политорганы в войсках и сокращать политработников, которые «сорок лет болтают и потеряли всякий нюх и вкус к делу». Он запрещал командующим военными округами напрямую обращаться в ЦК. И в октябре того же 1957 г. Никита Сергеевич убрал неудобного спасителя под предлогом нарушения «партийных принципов руководства вооруженными силами». В 1958 г. Хрущев, оставаясь главой партии, стал одновременно Председателем Совета министров СССР.

В коммунизм и обратно

Еще в марте 1953 г. Хрущев предлагал создать в честь покойного вождя Пантеон. «Я являюсь продуктом сталинской эпохи… При Сталине, так сказать, я пошел на партийную работу, при Сталине выдвигался, Сталин меня выдвигал: я стал членом Политбюро, я стал секретарем крупнейшей партийной организации – украинской. Одним словом, я был со Сталиным, я боготворил Сталина, я Сталина поддерживал», – кажется, вполне искренне оценивал свою карьеру Никита Сергеевич майской ночью 1962 г. за ужином в болгарской Варне.

А с другой стороны: «Ко мне Сталин относился лучше, чем к другим. У меня, кого некоторые из Политбюро считали чуть ли не его «любимчиком», у меня «сидела» только жена сына. Он меня иногда называл польским шпионом, Хрущевским, заставлял плясать, ну, в общем, и все. Не сравнить с тем, что творилось и делалось с другими». – «О чем Вы сожалеете больше всего?» – «О крови. У меня руки по локоть в крови. Я свято верил тогда в Сталина и все делал… Это самое страшное, что лежит у меня на душе» (из беседы с драматургом Михаилом Шатровым).

И это тоже правда. Аресты шли в 1936–1937 гг. в Москве, а затем с 1938 по 1940 г. только на Украине было репрессировано 167 565 человек, включая 2 тыс. из числа республиканского и советского «актива». Большинство он знал лично и собственноручно давал санкцию: «Арестовать. Н. Хрущев». «Я иной раз фамилий назвать не могу, потому что не знаю, кто сидит здесь, кто в тюрьме», – простодушно заявлял он в декабре 1938 г. на пленуме украинского комсомола. B 1955 г. по его распоряжению были уничтожены бумаги Берии, документы о Сталине и других руководителях партии – всего 11 бумажных мешков, остался только акт об этой «утилизации». Публикаторы материалов из личного архива Хрущева отметили отсутствие в нем многих документов (Два цвета времени: документы из личного фонда Н. С. Хрущева: в 2 т. М., 2009. Т. 1. С. 436).

Однако верный сталинец мог до конца дней хранить свои убеждения, как это делал Молотов. Униженный своевольным барином и запятнанный его преступлениями слуга вознаградил бы себя доставшейся властью, а подданных – известной либерализацией режима, как вел себя Берия, но едва ли стал бы принципиально ворошить прошлое. Хрущев же пошел на максимально возможную гласность и неожиданное для современников разоблачение тирана.

В истории бывают ситуации, когда не слишком осознанные действия не самых выдающихся фигур создают условия, которые затем не могут устранить или исправить деятели, намного более выдающиеся и могущественные. Недалекий император Петр iii подмахнул поданный ему манифест «о вольности дворянства» и тем самым создал качественно новую социальную действительность – свободного от государства дворянина, вернуть которого в хомут государственного контроля уже не смогли ни изворотливая Екатерина ii, ни строгий Павел i.

Так случилось и с хрущевским выступлением. Его доклад нанес удар не только по Сталину, но и по самой системе, вопреки воле и логике Хрущева. Он не мыслил ставить под сомнения достоинства советского строя: в докладе речь шла именно о «советской демократии», «демократическом централизме», «социалистической законности». Но доклад неизбежно заставлял задуматься о причинах культа личности. Официальные заклинания («партия создала вождя, создала бога для себя, и она утратила власть над этим богом. И вот этот бог, созданный партией, народом, поднял руку против партии, против народа») сути не меняли, поскольку не могли объяснить, как такое стало возможно в стране победившего социализма. В том же 1956 г. не какой-нибудь «советолог», а авторитетный лидер итальянских коммунистов Пальмиро Тольятти поставил диагноз: культ личности был порожден самой советской системой.

Внутри страны подобные оценки публично не произносились, но приостановить процесс осмысления прошедшего было невозможно, несмотря на принятое летом 1956 г. обтекаемое постановление ЦК КПСС о культе личности и разосланное в декабре письмо к партийным организациям «Об усилении политической работы партийных организаций в массах и пресечении вылазок антисоветских, враждебных элементов». Начались проработки за «ревизионизм» и приговоры за «клевету на советскую действительность»: только за первые три месяца 1957 г. к уголовной ответственности было привлечено более 100 человек. В этом смысле хрущевский доклад стал началом конца социализма, несмотря на все усилия Хрущева укрепить его. Кроме того, свергнув Сталина с пьедестала непогрешимого «вождя и учителя», он навсегда снял «неприкосновенность» с личности первого человека страны, в том числе и с себя.

В 1957 г. простоватый на вид Никита Сергеевич переиграл опытнейших выучеников сталинской школы. Но, кажется, дело не только в ловкости в аппаратных играх. Ни решительный и циничный Берия, ни осторожный Маленков не могли переступить невидимую черту, разделявшую общество на «массы» и «вождей», дела которых не подлежали осуждению. Хрущев же смог совершить этот прыжок в неизвестность. Кроме того, малообразованный (писавший резолюции «азнакомица») прагматик Хрущев оказался сильнее соперников, мысливших в рамках традиционных догм. Для Маленкова, например, «диктатура пролетариата» была святая святых марксизма, а Хрущев легко расстался с этой идеей, заменив ее идеей общенародного государства.

Полуграмотный Никита Сергеевич и его держава как-то сумели не пропустить начавшуюся научно-техническую революцию, что впервые в советской истории обеспечило нашей стране приоритет в некоторых научно-технологических отраслях. Началось освоение целины – 36 млн гектаров степей в полосе от Волги до Западной Сибири, большей частью на территории современного Казахстана. В 1958 г. были ликвидированы государственные машинно-тракторные станции, колхозам была продана