– Ладно.

Не в силах устоять на месте, Хендрикс прошелся из угла в угол, повернулся к русским спиной.

– Что с тобой? – спросил Руди.

– Лунная База. Господи, если они добрались и туда…

– Какая Лунная База?

Хендрикс развернулся кругом.

– Нет, до Лунной Базы им не добраться. Как они туда попадут? Нет, невозможно. Не верю.

– Да что такое эта Лунная База? Слухи о ней ходят разные, но толком никто ничего не знает. Что там на самом деле? Ты, вижу, не на шутку встревожен.

– С Луны к нам идет все снабжение. Там, под лунной поверхностью, и наши правительства, и все граждане, и промышленность. Только благодаря этому мы и держимся. А если они ухитрятся долететь до Луны…

– Верно. Хотя бы один. Первый, как только куда просочится, открывает путь остальным. Сотни и сотни, и все одинаковы… Видел бы ты это зрелище! Ничем друг от друга не отличаются. Как муравьи!

– Высшая стадия социализма, – вставила Тассо. – Идеал коммунистического государства. Все граждане равны, все взаимозаменяемы.

Клаус зло крякнул.

– Ну, хватит! Дальше что делать будем?

Хендрикс шагал и шагал, кружил по тесной комнатке, пропахшей потом и грубой пищей. Остальные не сводили с него глаз. Наконец Тассо отодвинула занавеску и шагнула в другую комнату.

– Я лично собираюсь вздремнуть.

Занавески сомкнулись за ее спиной. Руди с Клаусом, по-прежнему выжидающе глядя на Хендрикса, сели к столу.

– Решай сам, – сказал Клаус. – Нам ваше положение неизвестно.

Хендрикс задумчиво кивнул.

– Одно плохо, – подал голос Руди, наполняя кружку кофе из заржавленного кофейника. – До поры до времени мы здесь отсидимся, но всю жизнь в этом погребе не проторчать. Надолго ни пищи, ни прочих припасов не хватит.

– Но если выйти наружу…

– А снаружи они нас живо прикончат, не те, так эти. Снаружи нам долго не протянуть. До вашего командного бункера далеко?

– Мили три. Может, четыре, – ответил Хендрикс.

– Вчетвером вполне можно дойти. Четверо – значит круговой обзор обеспечен. Следом за четверыми им незаметно не увязаться. Вдобавок у нас три лучевые винтовки. А Тассо возьмет мой пистолет, – сказал Руди, хлопнув по поясу. – У нас, в Советской Армии, не всегда хватает обувки, но оружия хватает на всех. Из четверых вооруженных бойцов хоть один до вашего бункера да доберется. Желательно ты, майор.

– А если они уже там? – спросил Клаус.

Руди пожал плечами.

– Тогда вернемся сюда.

Хендрикс остановился.

– Как считаете, велика вероятность, что они уже в глубине американских позиций?

– Трудно сказать. Довольно-таки велика: действуют они слаженно, задачу свою знают точно. Как только начнут, рвутся вперед, будто рой саранчи. На месте им сидеть нельзя – двигаться нужно, и быстро. Их козыри – скрытность и быстрота, неожиданность. Проникнуть внутрь, прежде чем хоть кто-то поймет, что происходит, и…

– Да, понимаю, – пробормотал Хендрикс.

В соседней комнатке встрепенулась, заворочалась Тассо.

– Майор?

Хендрикс отодвинул занавесь в сторону.

– Что?

Тассо лениво взглянула на него, не вставая с койки.

– У тебя еще американских сигарет не осталось?

Хендрикс вошел в комнатку, сел напротив, на деревянный табурет, пошарил в карманах.

– Нет. Кончились.

– Жалко.

– Ты какой национальности? – помолчав, спросил Хендрикс.

– Русская.

– А сюда как попала?

– Сюда?

– Когда-то здесь была Франция. Еще точнее, Нормандия. Ты пришла сюда с Советской Армией?

– А что?

– Ничего. Просто любопытствую, – ответил Хендрикс, окинув ее пристальным взглядом.

Шинель Тассо сняла и бросила на край койки. Молодая, лет этак двадцати, стройная, длинные волосы рассыпались по подушке, глаза огромные, карие…

Тассо в свою очередь смерила его взглядом.

– О чем задумался? – спросила она.

– Ни о чем. Тебе сколько лет?

– Восемнадцать, – ответила Тассо, заложив руки за голову и не сводя с него настороженного, немигающего взгляда.

Одета она была в штаны и гимнастерку. Армейские, русские. Серо-зеленые. Плюс широкий, грубой кожи ремень со счетчиком и запасными обоймами. И с аптечкой.

– Ты служишь в Советской Армии?

– Нет.

– Тогда откуда у тебя военная форма?

Тассо пожала плечами.

– Подарили, – пояснила она.

– А сколько… сколько лет тебе было, когда ты пришла сюда?

– Шестнадцать.

– Всего-то?

Глаза Тассо сузились.

– К чему это ты?

Хендрикс в раздумьях почесал подбородок.

– Если б не война, твоя жизнь сложилась бы совсем по-другому. Шестнадцать лет… Осесть здесь в шестнадцать, чтоб жить таким образом…

– Не с голоду же помирать.

– Я не в упрек.

– Твоя жизнь тоже сложилась бы совсем по-другому, – негромко пробормотала Тассо, подавшись вперед, расшнуровав ботинок и нога об ногу сбросив его на пол. – Майор, в другой комнате посидеть не желаешь? Спать хочется.

– Вот и еще проблема. Тесновато здесь вчетвером, а жить в тесноте нелегко. Комнат тут всего две?

– Да.

– А изначально подвал был большим? Больше, чем сейчас? Нет ли здесь еще комнат, заваленных обломками? Возможно, одну из них удалось бы расчистить.

Тассо ослабила поясной ремень, улеглась поудобнее, расстегнула ворот гимнастерки.

– Может, и есть. Я, честно сказать, не знаю. У тебя правда сигарет больше нет?

– При мне была всего одна пачка.

– Жалко. Может, если доберемся до вашего бункера, там найдем.

Сбросив второй ботинок, Тассо потянулась к электропроводу.

– Спокойной ночи.

– Спать собираешься?

– Точно.

Комнатка погрузилась в темноту. Поднявшись, Хендрикс шагнул за занавеску, на кухню… и остолбенел от изумления.

Руди прижался спиной к стене. Побледневшее лицо поляка поблескивало от пота, губы беззвучно двигались. Клаус стоял перед ним, целя из пистолета Руди в живот. Ни тот, ни другой не шевелились. Клаус, решительно стиснув зубы, крепко сжимал оружие. Руди, безмолвный, бледный, широко расставив в стороны руки и ноги, вжался спиной в стену что было сил.

– Что здесь?.. – негромко начал Хендрикс.

Но Клаус оборвал его:

– Тихо, майор. Иди сюда. Оружие. Оружие приготовь.

Хендрикс вынул из кобуры пистолет.

– В чем дело?

Клаус кивком поманил его к себе.

– Скорее! Встань рядом. Возьми его на прицел.

Руди, слегка встрепенувшись, опустил руки, повернулся к Хендриксу, облизнул губы. Белки его глаз сверкали диким огнем, со лба по щекам к подбородку струйками стекал пот.

– Майор, – хрипло, почти неслышно зашептал Руди, не сводя глаз с Хендрикса, – он с ума сошел. Останови его.

– Что происходит? – строго спросил Хендрикс.

– Помнишь наш разговор, майор? – не опуская оружия, откликнулся Клаус. – О трех моделях? Первая с третьей нам известны, а вот о второй модели мы ничего не знали. По крайней мере, до сих пор.

Пальцы Клауса еще крепче стиснули рукоять пистолета.

– До сих пор не знали, но теперь знаем.

С этими словами Клаус нажал на спуск. Вспышка, и Руди обдало жарким, ослепительно-белым пламенем.

– Вот, майор. Вот она, вторая модель.

Тассо рывком отдернула