разглядеть две фигуры. Сердце сжалось в забытой тоске по тихим вечерам с чашечкой ароматного чая, со сладостями, разговорами обо всем и ни о чем, с небрежными набросками на случайных салфетках и клочках бумаги.

Машина остановилась, и Клеон, открыв двери салона, помог нам выйти. Каин уже заметно крепче стоял на ногах, но я нутром чувствовала, это лишь временно, стоит появиться новому триггеру, новому крючку, невнятному воспоминанию, как мне снова придется удерживать Блэквуда на себе.

— Благодарю, Клеон. Могу заверить, что всё хорошо, и Аван наверняка утром свяжется с тобой, если не раньше.

— Чего же в этом хорошего… Сэра, надеюсь, ты хоть немного побережешь себя.

— Когда-нибудь, когда-нибудь.

Ободряюще улыбнувшись другу, я коротко попрощалась с ним и потянула Каина к двери. Короткий звонок колокольчика показался неожиданно громким в вечерней тиши. Едва ли он мог разбудить соседей, но появись на пороге Гани или Гемера, я не найдусь, что ответить и как объяснить свое возвращение. Не знаю даже, в курсе ли они родства с Авелем. Что-то мне подсказывало, это будет сюрпризом, который, слава богам, объявлять не мне.

В доме скоро послышались торопливые шаги, едва слышно я уловила голос Тара, наверное, он сам предлагал открыть, переживал и оттого замер совсем рядом, когда Аван наконец распахнула двери.

— Каин? Что? Что ты…

Стремительно бледнея, некромантка не веря своим глазам бросилась к брату, тут же принявшись осматривать его лицо и грудь. Дрожащие пальцы искали рану, такую, из-за которой Блэквуд не смог бы продолжать борьбу, но к счастью, ее не нашлось.

— Что случилось?

Замявшись в самый ответственный момент, я покосилась на присмиревшего Каина, но решила объявить напрямую:

— Ваша коронация через три дня. Гета и Авель готовят свою часть.

Коронация

Я навсегда запомню этот взгляд цвета прохладного осеннего неба. С каждой секундой, с каждым прошедшим мигом он наполнялся пониманием и изумлением, обращаясь то ко мне, то к Каину, вновь хмурому и рыщущему в поисках ответов в своем сознании. Аван всегда была на стороне брата, сколько я помню и сколько помнил Ньярл, она старалась поддержать его, даже когда не могла быть рядом или когда Эреб почти прекратил их общение. Потому у меня не было уверенности в ее помощи, но была надежда, малый огонек, сохранившийся за счет давнего подслушанного разговора после встречи с оборотнями. Тогда я не поняла, насколько важной была просьба некромантки поговорить с Авелем и объединиться, ведь у них всех был общий враг.

Желая помочь, Тар сделал шаг к возлюбленной, но она тут же дала знак отойти. При виде светлого Каин заметно напрягся и сжал кулаки, будто подспудно был готов ввязаться в драку с любым целестинцем на своем пути. Чтобы успокоить брата, Аван пришлось спрятать его лицо в объятьях, лишь так некромант наконец-то расслабился, закрыл глаза и глубоко вздохнул, будто желая всем нутром потеряться в сестринской заботе.

— Идем внутрь, ты объяснишь всё подробнее.

С этих слов началась наша скорая подготовка к поистине масштабному, королевскому празднику, собранному буквально на коленке всеми приближенными Блэквудов, пока маги, пришедшие в Санктум, одним своим видом делали целестинских министров значительно сговорчивее. Авелю пришлось в срочном порядке объявить отделение Сомны от светлых, что повлекло еще больше смуты и беспорядков, но только там, где вообще еще была возможность их устроить. Большая часть столицы, особенно в районах, где видели черный парад, оказалась сильнее заинтересована в родстве чуждого им «короля» с Аврелианом, чем в утерянных землях. Мало от кого укрылось сходство братьев, благодаря чему споры и предположения не утихали до самой коронации, в ход шли самые безумные и странные предположения, прораставшие из замеченных ранее «грехов» почивших правителей. В конце концов это привело к почти единогласной теории о темном бастарде Адама. Да, такой исход был маловероятен, да, Адам не мог бы допустить внебрачного ребенка, так как сам когда-то остервенело избавлялся от конкурентов, порожденных собственным отцом, но мысль о хитрой некромантке, обольстившей короля и спрятавшей ребенка на Саррубе, оказалась достаточно романтичной и понятной для большинства. Выслушивая эту историю от Тара, присматривавшего за мной в период подготовки и получавшего все последние сплетни от старых друзей и коллег через украшение, подобное моему, я не могла не восхититься тому, как близко к правде подобрались целестинские болтуны. При некотором умалчивании остальных фактов можно было сказать, что они попали точно в цель: была некромантка, был ребенок, спрятанный у темных, но дьявол как обычно прятался в деталях.

— Еще Геката принесла Блэквудам две короны, она их, видимо, заранее заказывала у мастера. Едва ли кто-то успел бы сделать такой заказ за два дня.

Разлив по маленьким фарфоровым чашкам ароматный черный чай с мятой, Таранис пододвинул ко мне небольшую хрустальную вазочку, полную цветастого мармелада в сахарной посыпке. Буквально единственное, что я сейчас могла есть без проблем на третий день моей вынужденной опеки над Каином. Если бы не снотворное для нас обоих, я бы уже сдалась и потеряла все силы, но даже так ночи не хватало для полноценного отдыха — передышка, не более, пока с каждым днем тело всё меньше справлялось с нагрузкой. Мигрень, посещавшая в первый день лишь вспышками, сегодня стала постоянным спутником, выстукивая молоточками по вискам, подкатывая тошнотой к горлу и обручем сжимая голову. Мир вокруг преображался и суматошно готовился к новому этапу, даже солнце соизволило устроить в Кадате жаркие деньки, пока я, морщась, как от зубной боли, пряталась в самых темных углах дома, заливая усталость бесконечным потоком чая.

— У ведьмы всё всегда продумано наперед.

Стыдно признаться, что я не допускал ее вмешательства.

Никто не допускал, все привыкли, что она сидит в лесу и только воронов посылает, а теперь…

Я бы хотел поговорить с ней.

Сам знаешь, не раньше коронации, если мы сейчас начнем меняться местами и без того хрупкая связь прервется. Нам бы только остаток дня простоять.

Жаль, что я так поздно обратил внимание на то, что преследовало меня всю жизнь.

Взяв в руки чашку, я с недовольством проследила, как сильно она задрожала. Пальцы, словно частично онемев, задеревенели, не слушались, на неровную рябь чая упала первая алая капля.

— Черт.

Тар бесшумно и быстро встал с места, жестом настоящего джентльмена достав из нагрудного кармана тонкий шелковый платок. Такой белый, что к нему прикасаться было стыдно, не то, что безвозвратно пачкать кровью.

— Такое бывает при перенапряжении. Как голова? Не кружится?

— Пока нет, спасибо. Аван не передавала об