Словно пристыженный пес, он молча покачал головой, не в силах снова озвучить отказ своей хозяйке. Как последний упрямец, он казался непробиваем, а эльфийское терпение было будто бы безграничным.

Не видя иного пути, я мысленно пожелала себе удачи и достаточного упрямства, чтобы вытерпеть все последующие действия. Сделав шаг вперед, сократив расстояние между нами, я, почти не глядя, потянулась к Мору и коснулась своими губами его губ, тут же попав в мягкую ловушку объятий. Внутренне закаменев, замерев, боясь собственного гнева и истерики, я лишний раз постаралась даже не дышать, отрешившись от чувств, но нарочитая аккуратность, трепетность эльфа будто подкупили. Чуть дрожащими руками он прижимал меня к себе так осторожно, словно боялся навредить, надавить или излишне удержать рядом, и вместе с тем сердце, стучащее в груди под ладонью, едва не выпрыгивало, пока сам Морохир сгорал от нахлынувших эмоций.

Разорвав поцелуй и судорожно вздохнув, он скользнул губами по виску и тихо зашептал, чуть касаясь мочки уха:

— Слава, что же ты делаешь… нельзя… нельзя…

Стараясь унять вспыхнувший жар, он уткнулся в мои волосы, все еще обнимая так, что я могла выскользнуть, как только захочу, без намека на принуждение.

Еще никогда мне не было его настолько жаль и настолько стыдно перед ним.

— Я думала, что могу на тебя положиться.

— Можешь, конечно, можешь… бо-оги… да хоть жизнь мою забери, не жалко, только побереги себя. В подвале, в легкой сорочке и халате, как тебя вообще пропустили сюда.

Пряча глаза и отпустив меня, он быстро стянул с плеч куртку и накинул ее на плечи, получше закутывая меня и удостоверившись, что это вся одежда, которую он может отдать мне. Закусив губу и опустив голову, я дождалась, пока Морохир найдет стража с нужными ключами и жестом пригласит следовать за собой, в полутьму коридоров.

Уна и Катарина быстро оказались за моей спиной, молчаливыми тенями неслышно ступая по каменным плитам, я не видела их, не могла сказать, какие чувства отразились на их лице и чем томятся чувства, но извиняться за сцену я не собиралась. Мы были не в том положении, чтобы выбирать способы достижения целей.

Низкий потолок и близкие стены давили на нас, нехотя расступаясь только при движении крохотного светляка. Холод, тянущийся от пола, ощущался даже через подошву обуви. Воздух, спертый и затхлый, разбавлялся лишь редкими дуновениями из незримых щелей, принося с собой запах земли и стоялой воды. Жуткое место, совершенно отвратительное, оно казалось еще страшнее, стоило только представить, что у большинства заключенных не было отсюда пути. Толстые дубовые двери, обитые железом, не оставляли шанса на побег, крепко запертые сразу несколькими замками. Остановившись возле одной из них, я проследила, как Морохир торопясь скидывает засовы и избавляется от преград. Поблескивающей влагой металл заскрипел в петлях, будто возмущаясь вторжению.

— Кейн…

Я позвала его, не будучи уверенной, что в небольшой неосвещенной камере вообще кто-то есть, но силуэт в углу заметно дрогнул, загремев цепями на руках.

— Надо же, какие гости.

Катарина прошла за мной внутрь, повесив над полом крохотный бледный светляк, отчаянно раздражавший уже привыкшие к темноте глаза, но вместе с тем отлично показавший, в каком состоянии сейчас находился Аластор. Последний раз, когда мы виделись в хижине королевского леса, он выглядел как настоящий аристократ и уважающий себя торговец, а сейчас… Обида еще теплилась в душе, мне хотелось отчитать, может, даже возненавидеть Кейна за его аферу, но как минимум лет через пять, когда кровоподтеки сойдут, когда разбитое лицо станет похоже на того харизматичного предпринимателя, что я встречала ранее, когда грязная порванная одежда сменится костюмом, а неестественно согнутая нога вновь будет прямой.

— Мор, найди, пожалуйста, водителя, зовут Финиан, пускай приготовит машину и будет ждать нас тут у выхода.

— Я пошлю за ним.

На мгновение замешкавшись, но все же оставив дверь открытой, эльф ушел, оставив нас одних. Уна звучно всхлипнула, не в силах заставить себя перешагнуть порог, Катарина, став белее мела, плотно поджала губы, старательно и аккуратно ощупывая опухшую ногу. Ее молчаливые слезы поблескивали, лишь падая на задубевшую от крови ткань.

Не зная, что сказать, мне оставалось лишь подобрать ключи и освободить руки Аластора под его пристальным взглядом.

— Надо же, Ньярл снова одержал верх.

— Не понимаю, о чем ты.

— Глаза, они тебя выдают, Сэра, ты часто хмуришься, а здесь, — он мельком показал на радужку. — Аж искры горят.

— А Ньярл…

— Об этом мне Давид сказал, он много всего знает и сразу понял, что семья моя родом с Сарруба, хоть и наше поместье отобрали после бесславной смерти маркиза.

Сняв последний, покрытый то ли ржавчиной, то ли запекшейся кровью обруч, я замерла, складывая пазл в голове с помощью неожиданного признания Кейна. Несмотря на собственное положение, он вновь улыбнулся мне весело, как раньше, будто мы оба в какой-то момент стали заговорщиками с общей тайной.

— Похищение Леброна.

— Похищение, спаситель и борьба за трон.

— Безумие.

— Как сказать, может, так и есть, раз я надеялся, что кончится всё иначе, чем когда-то.

Присев рядом с сыном, Катарина мягко коснулась ладонями его груди, проверяя, в порядке ли ребра, неловко вздрогнув и наклонившись к ногам, Кейн рвано выдохнул:

— Не беспокойся, матушка, большая часть проблем из-за ноги.

— Я не знаю, как увести тебя в таком состоянии, Сэра, ты можешь… подлечить его?

— Могу, но даже если мы выправим ногу, кость срастется криво.

— Не в нашем положении выбирать, он уже потерял немало крови. Милый, пожалуйста, потерпи, сейчас будет больно.

Закатав рукава халата, я переместилась к ногам Аластора и постаралась припомнить все случайно полученные когда-то знания об анатомии и медицине. Выходило, конечно, довольно скверно, и всё, что я собиралась сделать, было априори неправильно, но это позволит выиграть время, пока Кейны не скроются и не найдут врача.

— Не будет больно, но уточню, что Уинны уже уехали из столицы, а онемение спадет часа через три. Надеюсь, вы сможете разобраться с этим.

Призвав сначала некрос, я обволокла ею штанину до колена и только затем коснулась раненной икры.

— Уна, подержи здесь.

Принцесса пробормотала что-то о собственной беспомощности, но послушно опустилась рядом, дрожащими руками придержав колено, где я попросила, и нескончаемо шмыгая раскрасневшимся носом. Улучив подходящий момент, пока помощница не успела действительно испугаться, я резко выправила ногу, услышав при этом довольно неприятный, тревожный звук. Уна отпрянула от раненого, прикрыв рот ладонью, чтобы не расплакаться сильнее, Аластор, обратившись к ней, принялся