Шрифт:
Закладка:
«Затем собрание избрало Славянский комитет СССР. В состав его единогласно были избраны следующие виднейшие деятели славянского движения: А. С. Гундоров, А. А. Вознесенский, М. Т. Иовчук, Л. С. Баранов, М. Б. Храпченко, С. В. Кафтанов, В. С. Кеменов, Б. Д. Греков, Н. С. Державин, В. И. Пичета, Н. С. Тихонов, А. В. Степанов, В. В. Вишневский, В. В. Мочалов, Ф. И. Толбухин, И. Н. Берсенев, митрополит Николай Крутицкий, М. В. Сарычева, А. В. Палладин, А. Е. Корнейчук, А. Н. Шелепин, С. А. Ковпак, А. И. Семиволос, С. В. Стефаник, И. Д. Петрущак, Якуб Колас (К. М. Мицкевич), Л. П. Александровская, П. В. Саевич, В. А. Парахневич и В. И. Козлов.
Так же единодушно собрание избрало президиум Славянского комитета, в который вошли А. С. Гундоров, А. А. Вознесенский, А. В. Палладин, Якуб Колас (К. М. Мицкевич), В. В. Мочалов, Б. Д. Греков, С. А. Ковпак, А. Е. Корнейчук, Л. С. Баранов, Л. П. Александровская и П. В. Саевич.
Собрание избрало председателем Славянского комитета А. С. Гундорова, вице-председателями А. А. Вознесенского, А. В. Палладина, Якуба Коласа (К. М. Мицкевича) и ответственным секретарем Комитета В. В. Мочалова.
С огромным воодушевлением собрание обратилось с приветствием к великому другу славянских народов – товарищу Сталину»[1332].
Избрание Вознесенского как в состав Славянского комитета, так и в его руководящие органы было заранее спланировано Ждановым, согласовавшим это со своим непосредственным начальником. Иллюстрацией отлаженного партийно-государственного механизма является письмо Славянского комитета СССР от 7 марта 1947 г., направленное министру высшего образования СССР С. В. Кафтанову:
«Только лично.
Многоуважаемый Сергей Васильевич!
Решением руководящих инстанций, Вы намечаетесь в состав членов Славянского комитета СССР. Собрание актива славянских деятелей СССР состоится 27 марта с. г. в 12.00 в здании Славянского комитета СССР, Кропоткина 10. ‹…› Желательно было бы иметь Ваше выступление в таком плане: ‹…›»[1333].
Вознесенскому-старшему А. А. Жданов готовил в работе Славянского комитета СССР ключевую роль. Несомненно, после смерти А. С. Щербакова он начал выращивать из ректора Ленинградского университета очередного партийного идеолога. И вся работа Вознесенского в Славянском комитете сводилась к очевидному – ведению сугубо идеологической работы. Председательствуя 27 марта 1947 г. на Собрании славянских деятелей СССР, он заявил:
«Когда мы говорим об укреплении дружественных культурных и политических связей с славянскими народами, мы всегда должны исходить из следующего требования: укреплять дружбу со славянскими народами на высоком идейном уровне. Можно чувствовать себя и вести себя среди славян просто славянином, а можно (и должно!) чувствовать себя славянином-марксистом, советским человеком. Быть марксистом, ленинцем среди славян, а не беспартийным, аполитичным славянином – вот что требуется от нас»[1334].
Затем А. А. Вознесенский начал продвигать идею созыва в Москве международного конгресса ученых-славяноведов. 30 января 1948 г. в Москве состоялся пленум Славянского комитета СССР, на котором А. А. Вознесенский присутствовал уже в ранге министра просвещения РСФСР. После доклада А. С. Гундорова и последовавших прений слово было предоставлено и бывшему ректору Ленинградского университета, который сообщил о ходе подготовки конгресса[1335]. Несмотря на бурную активность А. А. Вознесенского, дата созыва конгресса постоянно переносилась.
25–28 февраля 1948 г. в Праге состоялся пленум Общеславянского комитета, в рамках которого 25–26 февраля заседал Оргкомитет по созыву конгресса ученых-славяноведов, но А. А. Вознесенский в Чехословакию не поехал:
«Ввиду того, что председатель Оргкомитета по созыву Конгресса профессор А. А. Вознесенский не мог принять участия в заседаниях Комитета, председательствовал профессор Московского и Белорусского университетов (и одновременно секретарь ЦК КП(б) Белоруссии по пропаганде. – П. Д.) М. Т. Иовчук»[1336].
2 апреля 1948 г. Политбюро ЦК ВКП(б) приняло постановление № 63/17 «Об общеславянском Конгрессе ученых-славяноведов». Сроки открытия конгресса вновь отодвигались:
«В связи с тем, что доклады большинства делегатов Общеславянского Конгресса ученых-славяноведов получены из-за границы с большим запозданием, и в целях лучшей подготовки к Конгрессу перенести срок открытия Конгресса на 18 июня 1948 года»[1337].
Интересны обстоятельства, в которых готовилось это постановление Политбюро. Для этого А. А. Жданов собрал 27 марта 1948 г. у себя в приемной небольшое совещание. Вел его сам Андрей Александрович, присутствовали сотрудники ЦК ВКП(б) М. А. Суслов и Д. Т. Шепилов, министр просвещения РСФСР А. А. Вознесенский, министр высшего образования СССР С. В. Кафтанов, председатель Славянского комитета СССР генерал-лейтенант А. С. Гундоров, вице-президент Академии наук СССР В. П. Волгин и директор Института славяноведения АН СССР П. Н. Третьяков.
Судя по стенограмме беседы, Вознесенский чувствовал себя на совещании довольно свободно, хотя и не осознавал четко наметившегося советского изоляционистского курса:
«ЖДАНОВ: Теперь о том, кого пригласить на конгресс. Я думаю, что из США и Англии не надо никого приглашать, пусть эти ученые обуздают сначала своих правителей и заслужат честь быть приглашенными Советским Союзом. По-моему, не нужно никого приглашать и из Франции.
ВОЗНЕСЕНСКИЙ: Будет как-то неловко…
ЖДАНОВ: Пусть чувствуют неловкость они во Франции из-за того, что их не приглашают. Пора нам перестать испытывать неловкость перед иностранцами, пусть будет им неловко за то, что Советский Союз их не пригласил за их поведение»[1338].
Ленинградское литературоведение после постановления 1946 года
Новый учебный год начинался 2 сентября 1946 г. В этом году Ленинградский университет впервые достиг численности 10 тыс. человек; он насчитывал двенадцать факультетов – математико-механический, физический, химический, биологический, геолого-почвенный, географический, политико-экономический, исторический, восточный, юридический, филологический и философский. В составе ЛГУ насчитывалось (с учетом вновь образованных) 13 научно-исследовательских институтов, число факультетских кафедр достигло 140.
Накануне учебного года ЦК ВКП(б) принял три постановления по идеологическим вопросам, ключевым из которых как для советской культуры, так и для ленинградской филологии стало постановление «О журналах “Звезда” и “Ленинград”» от 14 августа 1946 г.
Идеология, и без того въевшаяся в мозг каждого гражданина Страны Советов, инъектировалась в огромных дозах в разум преподавателей и студентов, отравляя и парализуя его. Как чертополох, в университете стало всходить новое поколение «актива», борющегося за чистоту советской науки.
На собрание 16 августа в Смольном, где А. А. Жданов выступал с докладом, были приглашены и университетские профессора:
«В Смольном присутствовало 9 руководящих профессоров [филологического] факультета, и, таким
