Шрифт:
Закладка:
11 марта. Атмосфера сгущается. На фронте, видно, дела крайне плохи, да и в тылу не лучше. Сегодня наш капитан собрал нас всех и объявил, что в Севастополе рабочие потребовали удаления Добровольческой армии из Крыма и восстановления Советов; затем, что железнодорожники отказываются наотрез перевозить грузы и снаряжение для Добровольческой армии. Ввиду этого, а также ввиду наступающей завтра второй годовщины Русской Революции и возможности выступления масс, даны следующие распоряжения: как только начнутся волнения, команде разведчиков, то есть нам, идти и охранять вокзал, где ждать прихода 5-й роты, 6-й же роте двинуться в тюрьму и расстрелять всех сидящих в ней 400 арестованных, после чего идти на охрану штаба. Услышав это, все мы разбрелись по своим комнатам, а в виде приготовления зарядили свои винтовки. Вечером я еще ходил в город. Пока все тихо, хотя кое-где постреливают. Жуткое время, чувствуется, что стоишь перед грозой. Но ничего, больше только единения и доверия друг к другу. Тогда нам все эти выступления не страшны
12 марта. Прекрасный солнечный день. Сегодня вторая годовщина Русской Революции. Магазины ввиду этого все закрыты, хотя баня — нет. Был в городе. Все тихо. Хотя чувствуется что-то роковое. Видел двух матросов в форме, но без погон, первый предвестник наступающей грозы. Передают, что в железнодорожном депо сегодня митинг рабочих и, конечно, будут говорить большевики. Я удивляюсь только, почему наше командование смотрит на все это так, сквозь пальцы. На улице встретил сегодня одного знакомого господина, только что приехавшего из Верхнего Токмака. Говорит, что дела там совсем schwach. Наши отступают, большевики их преследуют и взяли уже Пришиб и Феодоровку. Мелитополь эвакуируется. Беда, да и только. Неужели дело дойдет до того, что наши не смогут сдержать напор красных на Крым. Что ж спят союзники? Неужели они будут ждать, пока нас всех здесь перережут? Но нет, этому не верится. Они ведь все-таки наши союзники. Сволочи! Но в городе пока ничего, хотя кое-где и появляются на заборах большевистские прокламации. Настроение у всех взвинченное. Держу у себя в комнате винтовку заряженной. Если что случится, нам придется наверное драться первыми, так как стоим мы в демократическом районе подле железной дороги и насчитываем всего-навсего 15 человек.
13 марта. Сегодня я дневальный. На дворе прелестнейшая погода. Тепло, солнце, а я должен торчать в комнате. Чертовски! Ночь прошла, слава Богу, спокойно. Сейчас пришел из штаба, из караула Васька-Хорек и принес известие, что нашими оставлен Мелитополь, а также что добровольческие войска отходят к Бердянску.
14 марта. Сегодня получили предписание готовиться. Завтра выступаем на фронт, навстречу красным. Ввиду этого повсюду, как и у нас, так и в ротах, закипели приготовления. Едем, как передают, на Перекоп. С фронта известия как будто немного лучшие. Пришиб будто бы взят опять нашими обратно, и генерал Шкуро, зайдя в тыл большевикам, занял Синельниково.
На фронте под Перекопом. Первые бои
15 марта. Наконец-то сегодня мы выехали. Погрузились и при прелестнейшей погоде, в 4 часа дня, отбыли воинским эшелоном на Джанкой. Уж заранее многие напоследок напились, и теперь, мчась в поезде, на площадках отплясывали разные казачки. Другие горланили песни, так что со стороны картина казалась довольно странною. В Джанкой прибыли уже, когда стемнело.
16 марта. Должны были прибыть назначенные повозки и везти батальон дальше к Перекопу. Мы же, разведчики, вместе с командиром полка, полковником Муриловым, тронулись в путь часом раньше. Первую часть дороги везли нас колонисты-немцы, причем на таких прекрасных и холеных лошадях, которых я уже давно не видел. Ехали скоро, и виды менялись беспрерывно. Пошли разные деревни, затем колонии Богемка, Абаклы. В последней был сделан привал. Хозяева-немцы приняли нас как родных и угостили, чем могли. Получив от командира батальона капитана Гаттенбергера пакет с донесением командиру полка, мы должны были сейчас же ехать дальше.
17 марта. Вчера думали встать сегодня в 5 часов, но вместо этого встали только в 8. Попили чайку и сейчас же покатили дальше. Ветер все тот же, прямо ураганный норд-ост, пронизывает насквозь. Ну и местность тут! Голая степь, да и только. Проехав несколько верст, показались соляные озера, признак, что мы уже въезжаем на перешеек. Но нам было не до красот природы. Холод и ветер нас окончательно измучил. Еще 4 версты голой, степной езды, и мы в уездном городе Перекопе. Ну и город же! Видел я разные города, но такого, как Перекоп, ни разу. В сравнении с ним Джанкой прелесть. Ведь этот прямо большая деревня, вдобавок покинутая населением и полуразрушенная.
19 марта. Погода все теплеет. Сегодня уже гуляю без шинели. С раннего утра обе роты, 5-я и 6-я, ушли на работу по рытью окопов. Вообще, оказывается, этот район, как это ни странно, до сих пор все еще не укреплен, и работы хватит надолго. Меж тем, по последним сведениям, большевики все ближе и ближе продвигаются, заняли Ново-Алексеевку и прут теперь прямо на перешеек. Скоро, наверное, и мы их почувствуем. Впереди в сторону неприятеля лежит одно из имений Фальц-Фейна Преображенское, куда мы, разведчики, на днях и переезжаем, а еще дальше, уже на большевистской стороне, село Чаплынка. Последнее с населением минимум в 10 000 человек и представляет из себя главный центр и опорный пункт местных бунтарских элементов. Часто чаплыновцы делают на добровольцев набеги, но до сих пор их отбивали успешно. Наижеланнейшая мечта всех нас — собраться поскорее с силами, окружить все это чертово гнездо, после чего сжечь дотла, истребив все хулиганье. Но пока об этом мы только можем мечтать. Наши силы еще чересчур слабы, дай Бог, если наберется человек 200. Вчера, например, чаплыновцы выехали вперед и забрали у наших, ехавших в Преображенку, 19 волов с телегами. Это только доказывает, что противник не дремлет, и приходится следить за ним зорко.
