26 января. Выясняются и некоторые «преступные» подробности евпаторийских событий. По приказу командира 1-го батальона предаются военно-полевому суду трое из наших пулеметчиков. Их обвиняют в том, что они во время боя, когда им нужно было быть у пулемета, сидели в городе, пьянствовали и, накутив на 15 000 рублей, не заплатили, угрожая хозяину ресторана. Кроме того, занимались среди населения открытым грабежом, чем подрывали авторитет всей Добровольческой армии. Узнав об этой истории, я, откровенно говоря, ничуть этому не удивился, так как от двух подсудимых всего этого можно было ожидать. Типы они крайне жуликоватые, без всякой совести, отличавшиеся еще в Ялте и не раз сидевшие уже там на гауптвахте. Жаль только третьего, вольноопределяющегося К., который, наверно, случайно попал в эту компанию. Капитан Орлов{248}, командир 1-го батальона, подает высшему начальству рапорт о разжаловании их в рядовые, и с этим шагом вся наша рота вполне согласна.

28 января. Ночью была тревога. В 1 час ночи вдруг раздается команда «вставай!». Затем «одевайся и бери все три подсумки, 180 патронов», так как куда-то едем по железной дороге. Вот тебе и на. Моментально, конечно, все были на ногах, оделись и стали ждать. Так прождали час, когда новое распоряжение: «Ложись спать, до распоряжения». Все в недоумении, но разлеглись. Меж тем во дворе въехали откуда-то взявшиеся две подводы, для погрузки пулеметов, а к нам явился из штаба полка разведчик, посланный для связи.

9 часов утра. Встали, напились чаю. Всем раздали сало, что доказывает, что поездка не отменена, хотя точно ровно никто ничего не знает. Все еще находимся в ожидании. Мороз на улице такой же, зато светит солнце.

10 часов вечера. Все еще в Симферополе. Поездка наша, видно, затягивается. Как оказывается, нас требуют для поддержания мобилизации в уезде. Увидим!

30 января. За третий и вчерашний день в городе произошли два загадочных убийства. Убиты нашего полка один офицер и вольноопределяющийся. Первый в 1 час ночи по дороге домой, из-за угла разрывной пулей, а второй во время облавы, когда он стоял на часах обыскиваемого дома. По поводу этих происшествий среди чинов местного отряда большое волнение, с требованием к своему начальству более энергичных действий, даже разгона кадетского либеральничающего Крымского правительства города Крыма.

31 января. Получены сведения, что Киев занят большевиками. Но это не беда. Пускай тамошние рабочие и крестьяне узнают, что такое советская власть. Авось тогда перестанут ругать Добровольческую армию. Сегодня утром ходили на панихиду по убитому третьего дня вольноопределяющемуся. Церковь небольшая, посреди в цветах гроб с убитым, тут же родственники и сослуживцы-добровольцы. Печальная картина, но что поделаешь. И, глядя на все это, невольно приходит мысль, что для борьбы с красными нужно поступать по-большевистски, за одного нашего десять их. А не так, как поступает наше Крымское правительство, разводя керенщину.

1 февраля. Сегодня раздавали жалованье. Получили, конечно, все, но прок был от этого только офицерам, так как им платили по 375 руб. Нам же вольноперам от 30 руб. жалованья радости мало. Вдобавок у меня уже долг 40 руб. (это на починку моих ботинок), так что получать мне ничего не пришлось. Утром сегодня состоялись похороны убитого на днях вольноопределяющегося. На днях была объявлена офицерская мобилизация. Это для той публики, которая при первой мобилизации не явилась. И сразу она дала себя почувствовать. В роту за день прибыло десять человек, и в том числе четыре полковника. Последние все лысые старички, и я не понимаю, куда их сунут. Неужели в строй, как рядовых?

6 февраля. 12-го состоится призыв родившихся в 1897 году, и ввиду этого, как говорят, хотят переселить весь наш батальон в другое, более поместительное помещение. Сегодня панихида по поручику А. Последний, тоже старый ялтинец, недели 1½ тому назад только уехал в Мелитополь в какой-то партизанский отряд и пал несколько дней спустя при взятии партизанами села Спаского, чтобы принудить тамошнюю молодежь к мобилизации. Жаль парня! Хоть он и был порядочный аферист, но хороший товарищ.

9 февраля. Мы уже разведчики, хотя живем пока еще в старом помещении 5-й роты. Но это ненадолго. Скоро переберемся на собственное место.

10 февраля. Мороз все продолжается. Идете по улице, а под ногами хрустит снег. Сегодня прибыл из Ялты в Симферополь кавалерийский полк полковника Гершельмана{249}. Весь он идет под Мелитополь. Также отправлен вчера туда один только что сделанный бронированный поезд. Получены сведения, что под Пришибом идут сильные бои с красными.

11 февраля. Снег продолжает валить. Для Симферополя это редкая зима. Завтра начинается мобилизация солдат, родившихся в 1897 году. Увидим, как она пройдет. Многие сомневаются в ее успехе.

13 февраля. Со вчерашнего дня живем уже на новом месте, в гостинице «Версаль». Довольны всем, за исключением разве того, что в номерах крайне холодно. Сегодня я видел Пуришкевича. Он живет тоже в «Версале» и является в общий зал к обеду. Ходит он в полугенеральской форме, а обедает даже в турецкой феске. Ну прямо похож на шута горохового. Все им восхищаются, но не я, так как считаю его взгляды довольно вздорными.

14 февраля. Рассказывают некоторые печальные подробности о прошедшей мобилизации. Говорят, что за два дня вместо 1700 человек явилось всего 24 человека, да и то все явно не годные. Здорово, нечего сказать! Много в провале виноваты местные профессиональные союзы. Они постановили не подчиняться мобилизации. Ясно, что среди их членов немало чистых большевиков. Скорей бы их прикрыли и разогнали бы всю эту банду.

17 февраля. Почти весь день сидел дома. В городе все спокойно, за исключением одной истории, касающейся нашего полка. В нашем полку произошло нечто вроде возмущения. Дело в том, что, видя, как ничего не делают старики офицеры в штабах, даже преступно попускают явную пропаганду большевизма, 1-й батальон во главе с капитаном Орловым предъявил командиру Черноморско-Азовской армии следующее требование: 1. Смещение всех этих стариков, из-за своей ветхости не способных ни к чему и только даром уничтожающих казенный хлеб. 2.