Как и в случае со штурмовыми эскадронами, командовал «Черным» эскадроном офицер-«морской котик» в звании коммандер (звание, эквивалентное такому же в ВМС и соответствующее подполковнику в других родах войск), вместе с главным старшиной эскадрона. Но в 2014 году заместителем командира стал отставной полковник армейского спецназа, обладавший большим опытом ведения разведки и операций передовых сил. Подавляющее большинство личного состава эскадрона составляли не «морские котики», а другие военнослужащие ВМС и гражданские лица, включая специалистов по торговому судоходству. Хотя у подразделения не было собственного флота, оно могло для проведения своих операций привлекать гражданские суда и пользоваться тем, что, по словам одного из сотрудников ОКСО, было «естественной связью» Команды-6 с морским отделением Отдела специальных операций ЦРУ. Небольшое число операторов «Черного» эскадрона жили за границей под долгосрочным легендированным прикрытием. [9] «Со временем набор их навыков расширился», — сообщил сотрудник ОКСО, отметив, что все более значительная роль «Черного» эскадрона как тайной организации «абсолютно точно» представляла угрозу для тактической группы «Оранжевая», при этом, добавил он, усилия «Дельты» по развитию возможностей по ведению радиоэлектронной разведки эту угрозу усугубляли. «Если они развивают такой потенциал, то что остается делать [«оранжевым»]? — сказал он. — Вы не можете сказать ничего определенного». И «Черный» эскадрон, и его «дельтовский» аналог, эскадрон «G», начали проводить значительную разведывательную работу под прикрытием примерно с 2009 года. [10] Но морская направленность Команды-6 давала ей определенные преимущества, утверждает источник в подразделении. «Что дают вам возможности по ведению тайных операций или операций передовых сил на море, так это время в пути, — добавил он. — У вас есть причина отправиться куда-то [к месту расположения цели] и оставаться там на протяжении дней, недель или месяцев, так что если у вас есть судоходная компания, она заходит с моря, затем разгружает что-то, что перемещается по суше на многие мили, и вы можете превратить морскую судоходную компанию в логистическую компанию, которая работает повсюду».

«Если вы можете себе представить, что это можно сделать, то мы, скорее всего, это сделаем, — сказал оператор Команды-6. — То, что вы не можете себе представить, мы, скорее всего, сделаем тоже».

*****

Проблема проведения тайных операций в странах, с которыми Соединенные Штаты не находятся в состоянии войны, занимала Джо Вотела 21-го мая 2014 года, когда командующий ОКСО провел редкое публичное выступление и высказал еще более редкие публичные замечания на конференции по специальным операциям в Тампе. Командование разработало процесс «поиск, идентификация, уничтожение, использование, анализ» в Ираке и Афганистане — районах боевых действий, где у ОКСО был доступ к «крупным базам» и «солидной инфраструктуре», отметил он. По его словам, основной вызов перед организацией заключается в том, «как взять эту великолепную методологию, которую мы совершенствовали на протяжении последних двенадцати или тринадцати лет, и применить ее в зонах за пределами объявленных театров вооруженных конфликтов», где операторы должны минимизировать следы своего присутствия.

Когда дело доходит до частей уравнения под названием «поиск» и «идентификация», «ключевой частью для нас» будет выяснение того, как поддерживать тот же «уровень ситуационной осведомленности», который Командование достигало в развитых, застроенных театрах боевых действий, в суровых и удаленных местах, сообщил Вотел. По его словам, в Ираке и Афганистане, для создания подробной картины вражеской активности, ОКСО в значительной степени полагалось на самолеты разведки и наблюдения, но на других театрах военных действий такие средства могут быть недоступными, и Командованию потребуются технологические обходные пути. «В некоторых случаях мы не сможем использовать авиационные средства, потому что принимающая страна не позволит нам этого сделать, — сказал он. — Поэтому мы должны продолжать искать дальнобойные и высокоточные тактические “глаза”, которые позволят нам видеть и понимать происходящее».

По словам Вотела, минимизация потерь среди гражданского населения, когда наступало время наносить удар, была особенно важна в странах, которые не были объявлены районами боевых действий. «Мы должны продолжать совершенствовать наши возможности по “уничтожению” — будь то ликвидация, захват, или предоставление такой возможности кому-то другому — чтобы быть настолько точными, насколько это возможно», — сообщил он.

Вотел также подчеркнул, что ОКСО по-прежнему уделяет приоритетное внимание борьбе с распространением оружия массового поражения, особенно предотвращению «кошмарного сценария», при котором это оружие попадает в руки исламских террористов. «Мы видим, что экстремистские организации и другие группировки продолжают проявлять желание приобрести такие виды оружия. Поэтому наша способность обнаруживать и эффективно их нейтрализовывать будет являться ключевым элементом для нашей страны», — сообщил он аудитории, состоящей из оборонных подрядчиков и сотрудников специальных операций. «И когда нам представится такой случай, у нас будет очень мало возможностей сделать это правильно», — добавил он.

Одной из стран, которую Вотел назвал местом, где Соединенные Штаты должны быть «очень, очень обеспокоены» тем, что оружие массового уничтожения попадет не в те руки, была Сирия, где события, которые начались в 2011 году как мирные протесты против Башара Асада в рамках движения «арабской весны», к 2014 году превратились в многофракционную гражданскую войну, в ходе которой военные Асада, усиленные «Силами Кудс» и «Хезболлой», противостояли повстанческим силам, разделенным на две суннитские исламистские фракции и более умеренную группу, поддерживаемую Западом. Далее командующий ОКСО выразил свое беспокойство по поводу того, что террористы могут использовать Сирию и другие нестабильные страны в качестве убежищ для подготовки кадров, но в случае с этой страной он хотел бы «избежать конкретных оперативных подробностей». [11] Хотя его нежелание открывать эту тему было вполне ожидаемым, у Вотела была особая причина быть осмотрительным: подчиненные ему силы на тот момент отрабатывали проведение в глубине Сирии, на территории, контролируемой повстанцам, операции, в которой речь шла о жизни или смерти.

*****

Ранним утром 3-го июля 2014 года два «Черных ястреба» с операторами «Дельты», быстро пролетев над пустыней, пересекли иорданско-сирийскую границу. Их целью был комплекс зданий за городом Ракка, расположенным на северном берегу Евфрата на севере центральной части Сирии. Именно там, по мнению аналитиков американской разведки, группа, называющая себя «Исламским государством» — одной из двух исламистских группировок, ведущих войну в Сирии, — удерживала нескольких западных заложников, включая по меньшей мере двух американцев: журналистов Джеймса Фоули и Стивена Сотлоффа. Информация поступила из нескольких источников: из проведенного ФБР опроса двух европейцев, которых «Исламское государство» держало в заложниках, а затем отпустило, скорее всего, в результате выплаты выкупа; спутниковых снимков здания, расположенного вблизи Ракки, которые соответствовали описаниям, данным европейцами;