Все эти ужасы, напоминающие изгнание из Испании в 1492 г., были обойдены полным молчанием русской общественной печатью. Подхалимские и реакционные газеты не хотели, а либеральные газеты не могли сообщать о подвигах русского правительства в его войне против евреев. Русская цензура приказала либеральной печати вообще не касаться еврейского вопроса. Единственный русско-еврейский орган печати, который, вопреки угрозам цензуры, осмелился бороться с официальной русской юдофобией, «Восход», был закрыт еще в марте, до издания московского указа о высылке, «за чрезвычайно вредный курс». преследуемый ею». Та же участь постигла и петербургские «Новости», напечатавшие пару сочувственных статей о евреях.

Таким образом, правительству удалось заткнуть рот независимой прессе накануне внезапного нападения на московское еврейство, чтобы все могло быть проведено бесшумно, под покровом государственной тайны.

К счастью, зарубежной прессе удалось раскрыть тайну. Правительство Соединенных Штатов, столкнувшись с огромным потоком иммиграции из России, направило в июне 1891 года в эту страну двух уполномоченных, Вебера и Кемпстера. Они посетили Москву в разгар лихорадки изгнания и, путешествуя по основным центрам черты оседлости, собрали тщательно отобранные документальные свидетельства того, что творилось с евреями в царской империи.

Истребляя евреев, русское правительство в то же время заботилось о том, чтобы их крики о бедствии не проникли за пределы России. Примерно в то же время Россия вела переговоры об иностранном займе, в которых парижские Ротшильды должны были сыграть ведущую роль, и сочла довольно неудобным выступать в глазах Европы призраком средневековой Испании. Именно это соображение вызвало смягченную и двусмысленную формулировку московского указа о высылке и заставило правительство систематически замалчивать все упоминания о том, что произошло впоследствии.

Несмотря на эти усилия, крики бедствия вскоре раздались по всей Европе. Русская цензура не имела власти над общественным мнением за пределами России. Первые московские беженцы, дошедшие до Берлина, Парижа и Лондона, сообщили о том, что происходит в Москве. Уже в апреле 1891 года европейская финансовая пресса стала комментировать тот факт, что «еврейское население России совершенно незаменимо в русской торговой жизни, образуя существенный элемент, содействующий процветанию страны», и что, следовательно, «Изгнание евреев по необходимости должно сильно встревожить владельцев русских ценных бумаг, заинтересованных в экономическом прогрессе России».

Вскоре после этого стало известно, что Альфонс де Ротшильд, глава крупной финансовой фирмы в Париже, отказался принять участие в размещении российского займа в полмиллиарда долларов. Этот первый протест финансового короля против антисемитской политики русского правительства произвел сенсацию и был усилен тем, что прозвучал во Франции в то время, когда дипломаты обеих стран готовились к празднованию Франко-Союз с Россией, заключенный через несколько месяцев.

Изгнание из Москвы нашло сочувственный отклик по ту сторону Атлантики. Президент Харрисон воспользовался случаем в послании Конгрессу, чтобы упомянуть о страданиях евреев и о возможных последствиях изгнания русских для Америки: Правительство царя серьезно обеспокоено суровыми мерами, применяемыми в настоящее время против евреев в России. Из-за возрождения антисемитских законов, долгое время бездействовавших, большое количество этих несчастных людей были вынуждены покинуть свои дома и покинуть Империю по причине невозможности найти средства к существованию в черте оседлости, в которой их пытаются ограничить. Иммиграция этих людей в Соединенные Штаты — многие другие страны закрыты для них — в значительной степени увеличивается и, вероятно, примет масштабы, которые могут затруднить поиск дома и работы для них здесь и серьезно повлиять на рынок труда. По оценкам, более 1 000 000 человек будут изгнаны из России в течение нескольких лет. Еврей никогда не бывает нищим; он всегда соблюдал закон — жизнь тяжелым трудом — часто под строгими и угнетающими ограничениями. Верно также и то, что ни одна раса, секта или класс не заботилась о себе более полно, чем еврейская раса. Но внезапный перевод такого множества в условиях, которые имеют тенденцию лишать их небольших накоплений и подавлять их энергию и мужество, не является благом ни для них, ни для нас.

Изгнание, будь то прямым указом или не менее определенными косвенными методами, такого большого числа мужчин и женщин не является местным вопросом. Указ о выезде из одной страны есть по существу вещей приказ о въезде в другую, какую-нибудь другую. Это соображение, а также предложение гуманности дают достаточно оснований для возражений, которые мы предъявили России; в то время как наша историческая дружба с этим правительством не может не давать гарантии того, что наши заявления являются заявлениями искреннего доброжелателя.

Чувства американского народа были менее сдержанно выражены в резолюции, принятой Палатой представителей 21 июля 1892 г.:

Решено, что американский народ через своих сенаторов и представителей, собравшихся в Конгрессе, настоящим выражает сочувствие русским евреям в их нынешнем положении и надежду на то, что правительство России, сила, с которой Соединенные Штаты всегда были в дружелюбия и доброй воли, смягчит, насколько это возможно, суровость законов и указов, изданных о них, а Президенту предлагается воспользоваться своими добрыми услугами, чтобы уведомить Правительство России о смягчении указанных законов и указов.

Высокопоставленные евреевцы Петербурга были полны ярости. «Время «излило свои обличительные речи на жидовских финансистов, ссылаясь на отказ Альфонса де Ротшильда участвовать в российском займе. Тем не менее правительство оказалось вынужденным ненадолго остановить волну угнетения.

Мы уже имели случай указать, что первоначально правительство планировало сократить еврейский элемент также и в городе Санкт-Петербурге.

Петербург, глава которого, жестокий Грессер, выразил свое отношение к евреям в ряде полицейских циркуляров. После первого налета московской полиции на евреев Грессер приказал своим жандармам обыскать на петербургских вокзалах всех еврейских беглецов из этого города, которые могли осмелиться бежать в Петербург.

Санкт-Петербург, и немедленно выслать их. В апреле ходили упорные слухи о том, что правительство решило постепенно удалить всех евреев из Санкт-Петербурга и таким образом сделать обе русские столицы юденрейном. Финансовый удар из Парижа несколько охладил пыл евреистов на берегах Невы. Массовое изгнание из Петербурга было отложено, и русские антисемиты вынуждены были удовлетворять свои каннибальские аппетиты поеданием московского еврейства, уничтожение которого проводилось планомерно под прикрытием бюрократической секретности.

4. ПОГРОМНЫЕ ИНТЕРМЕДИИ

Под влиянием официально совершённых «законных» погромов мало внимания уделялось уличному погрому, произошедшему 29 сентября 1891 года в городе Стародубе, в Черниговской губернии, напоминавшему ужасы восьмидесятых годов. Стародубский погром, хотя и вызванный экономическими факторами, принял религиозную окраску. Русские купцы этого города уже давно скрежетали зубами на своих еврейских конкурентов. Во главе с русским фанатиком по имени Гладков они протолкнули через местную городскую управу постановление, запрещающее всякую работу по воскресеньям и христианским праздникам. Постановление было