месте; они не могли порочить своего звания. Наконец, всякого рода поблажки раздражили светских феодалов и рыцарей. Они обострили отношения между светским и церковным обществом. Король вышел из себя, в числе прочего, по следующему случаю.

Каноник, бывший прежде воином, убил рыцаря, воспользовавшись его слабостью. Духовный суд оправдал убийцу к общему негодованию. Королевский судья хотел вновь возбудить дело; ему не позволили. Архиепископ потребовал дело к себе и приговорил убийцу к лишению доходов на два года.

Такой возмутительный приговор вызвал взрыв негодования в придворной партии. Лица, окружающие короля, говорили, что такое самовластие Бекета внушает презрение к королевскому суду, поощряет клир к разбоям и что вообще образ действий гордого прелата обещает сделать из Англии папское государство. Король решился прибегнуть к крутым мерам. Он созвал в октябре 1163 г. в Вестминстере совет высших светских и духовных лиц, потребовав ограничения юрисдикции духовных судов. Он предложил, чтобы церковники, обвиненные в тяжких преступлениях, по лишении духовного сана, были представляемы светским уголовным судам. Эту мысль вполне одобрил лондонский епископ Джильберт, который считал безусловно необходимым жить в мире с королевской властью. Бекет противился; он обвинял умеренных в трусости и раболепстве и настоял на принятии условного постановления, не имевшего никакого значения. Епископы обещали соблюдать старые обычаи без нарушения прав церкви. Король, возмущенный этим решением, пригрозил прелатам. Стало известно, что сам папа против прелатов. Томас Бекет несколько одумался и в частной беседе с Генрихом II в Вудстоке обещал добросовестно соблюдать старые обычаи. Король воспользовался этим и, желая оформить обещания Бекета, назначил второй съезд в местечке Кларендон, недалеко от города Солсбери, из духовных и светских лиц. Здесь королевскими советниками были выработаны так называемые шестнадцать пунктов, основанные будто на старых обычаях, но которые по существу были выражением новых понятий об авторитете государства и общественном порядке. В них нельзя не видеть проявлений новых отношений к правящему духовенству, этому первому сословию средневекового государства.

Кларендонские постановления. По Кларендонским постановлениям лица духовные, совершившие преступление, подлежат светским судам; апелляции на приговоры последних приносятся королю. Назначение на духовные должности обусловлено согласием короля, который дает инвеституру на обладание имуществом, приписанным к церкви или к должности. Этим самым духовное лицо становится ленником и несет такие же обязательства, как все владельцы вообще. Что касается доходов с вакантных епископств и аббатств, то они принадлежат королю. Далее правительство вторгалось в права церкви. Так, было постановлено, что королевские вассалы не могут быть отлучаемы от церкви без согласия короля, а сыновья несвободных не должны быть принимаемы в клир без согласия их господ. Казалось также стеснительным для епископов запрещение выезжать за границу без королевского позволения; это было установлено из-за той агитации, которую вели против Генриха II сторонники Бекета.

Архиепископ сперва согласился на Кларендонские постановления и приложил к ним свою печать. Он видел в них то самое, что обещал исполнять еще в Вудстоке. Но узнав, что его святейшество не одобряет его уступчивости, он пал духом, стал осуждать самого себя за податливость. Он думал одно время бежать из Англии, но несчастная звезда удержала его в отечестве. Противный ветер не позволил судну выйти из гавани. Бекет остался против воли и, при первом объяснении с разгневанным королем, увидел, насколько опасно стало его положение.

Придворная партия возбудила вопрос о неправильном захвате куска земли Кентерберийской кафедры. Архиепископ был вызван в суд, но отказался явиться. Это послужило поводом к обвинению в нарушении ленных обязанностей. Бекет был предан королевскому суду, как непокорный вассал, обвиняемый вместе с тем в удержании королевских доходов. Он заявил, что апеллирует к папе и отдает себя и кентерберийскую епархию под охрану Божию. Это возмутило баронов, которые публично назвали прелата изменником и клятвопреступником. Очевидно, что дело короля было делом всей феодальной военной партии; идеи монархизма вызывали к себе сочувствие; упорство Бекета возбуждало негодование. Общество стремилось вперед; не довольствуясь настоящим, оно искало новых идеалов. Но народ был на стороне благочестивого прелата; толпа при виде его падала ниц в ожидании его благословения. Тем не менее Бекету пришлось удалиться в изгнание. Он с удовольствием отправился во Францию, в город Санс, к папе Александру III, во имя которого он боролся. Папа отвел изгнаннику цистерцианский монастырь в Понелиньи, где Томас, сложив с себя архиепископский сан, стал вести отшельническую жизнь. Он скоро поддался убеждениям папы, снова принял паллиум, а король тем временем преследовал его сторонников. Но их число росло, так как в нем видели мученика; его поклонники с молитвой ждали возвращения на кафедру любимого архипастыря. Они дождались.

Прошло шесть лет, Генрих II склонился первым. После победы над Барбароссой папа Александр III стал опасным противником для английского короля. Плантагенет боялся дальнейших осложнений. Летом 1170 г. он прибыл на континент в свои французские владения. В окрестностях Тура произошло свидание короля с непреклонным прелатом. Генрих вложил руку в стремя архиепископа и первый сказал: «Забудем прошлое, будем старыми друзьями». Он пригласил Фому вернуться и после письменно обещал разрешить все недоумения в пользу церкви. С согласия папы, с грамотой на звание папского легата, с обширными полномочиями карать и прощать, прибыл Фома в Кентербери 1 декабря 1170 г. Здесь народ встретил его как святого, но духовенство отнеслось с некоторой недоверчивостью. Легат прежде всего отлучил от церкви двух епископов. «Он пришел не как пастырь, а с огнем и мечом», — говорили про Бекета. Эти же люди окончательно вооружили и озлобили против него короля, который, находясь тогда в Нормандии, имел неосторожность сказать: «Каких жалких трусов кормлю я; неужели же нет между вами ни одного, который бы отмстил, наконец, за свой позор этому наглому монаху».

Охотники услужить скоро отыскались. Четыре могучих рыцаря сочли королевские слова приказанием и выехали в Англию в один и тот же день, стараясь казаться между собой незнакомыми.

Убийство Бекета. Прошло четыре недели со времени возвращения в Кентербери архиепископа, как 29 декабря 1170 г. ему дали знать, что по королевскому приказу знатные рыцари желают видеть прелата. Они были приняты и грубо потребовали объяснения по поводу совершенных несправедливостей. Разговор перешел в брань. Бекет, сопровождаемый перепуганными монахами, хотел укрыться в церкви; убийцы последовали за ним. Прелат не боялся смерти, и когда один из рыцарей обнажил меч, он опрокинул его. Напрасно злодеи пытались вытащить свою жертву из храма, не желая обагрять кровью святое место. Когда борьба одного против четырех стала невозможной, Томас Бекет склонил голову и, принимая сыпавшиеся на него удары, произнес: «Господи, в руки Твои предаю дух мой». Обезображенное тело было погребено тайно в склепе; народная молва