Из моего дневника 13.06.1941, накануне я вернулся в Москву из Хельсинки после беседы с президентом: «Я сказал, что если Германия начнёт войну против Советского Союза, то вполне возможно, что она, в конце концов, потерпит поражение. Во-первых, Советский Союз сильнее, чем его оценивают, его сопротивление также будет сильнее. Во-вторых, Советский Союз будет долго продолжать войну, он не пойдёт на мир, а поскольку Англия и США – враги Германии, то в ходе длительной войны Германия может не выдержать. Германия не в состоянии нанести Советскому Союзу такой удар, чтобы он не смог обороняться». Я подчеркнул, что военную мощь Советского Союза недооценивают. Сталин может сплотить народ вокруг себя и, поскольку речь идёт об оборонительной войне, стать народным лидером. Он может вести длительную войну, отойти на Восток, но сдаваться не будет. Если Германия, в конечном счёте, потерпит поражение, то Советский Союз будет участвовать в подготовке нового версальского мира. И тогда наша судьба будет печальной. Тогда мы будем одиноки, а Кремль не забудет нашего поведения.

«По мнению Рюти, у нас нет выбора. Советский Союз, в любом случае, не будет соблюдать Московский мир, а нападёт на нас».

Президент Рюти имеет глубокие сомнения относительно намерений Советского Союза. Он, как и многие финны, уверен, что Советская Россия не откажется от захвата Финляндии. К тому же он разделяет распространённую в Финляндии точку зрения, что планы Советского Союза идут дальше: захват Скандинавского полуострова. Из этого вытекало, что единственное спасение Финляндии в том, чтобы Германия разгромила Советский Союз. В таком безнадёжном тупике оказались отношения между Финляндией и Советским Союзом.

В этой связи стоит упомянуть, что ранее, весной 1941 года, в Хельсинки меня от имени нашего МИДа заверяли, что речь об участии Финляндии в возможной войне между Германией и Советской Россией не идёт. 8 мая, незадолго до моего возвращения в Москву, министр иностранных дел Виттинг, как записано в моём дневнике, сказал мне: «В области внешней политики Финляндия, как и Швеция, нейтральна и будет оставаться на этой позиции. Во внешней политики Финляндии никакого поворота не произошло (новый советский посланник Орлов утверждал, что заметил такой поворот). У нас также нет намерения мстить, мы хотим оставаться на позициях Московского мира». Исходя из всего этого 30 мая 1941 года, будучи у Сталина с прощальным визитом, я заявил, что мы будем продолжать нейтральную политику.

За границей не придавали особого значения тому выигрышному положению, которое в моральном плане получил бы Советский Союз, став объектом открытого нападения в последующей войне. Позднее наконец заметили, что война стала для России «второй Отечественной войной», а Сталин поднялся до уровня великого вождя народа России.

Для Германии было важно не только добиться победы на поле боя. Её целью было, как уже говорилось, заполучить обширные территории в России, превратив их в колонии, или править ими иным образом. Этот замысел я относил к разделу фантазий. В наше время с помощью войны вряд ли удастся осуществить подобное гигантское намерение. Россия, хотя во многом и отличается от Западной Европы, это не старая полудикая Африка. Россия имеет обширную, богатую и единую территорию. Здесь проживает народ, насчитывающий 170–190 миллионов человек, из которых 100 миллионов – великороссы, а 35 миллионов – их ближайшие родственники – малороссы. Народы России создали культуру, которая во многих отношениях находится на передовых позициях. За ними стоит почти тысячелетняя история. Цель Германии – оторвать от этой страны 80–100 миллионов жителей. Успех подобного предприятия более чем сомнителен. В целом, представляется, что захватническая война отжила свой век и больше не пригодна как инструмент для осуществления подобных грандиозных целей. Большие народы нельзя уничтожить войной или произвольно разделить. Большой так может поступить только против малого, но и тогда результат будет сомнительным. Из моего дневника 29.04.1941 (из беседы с президентом Финляндии): «Великороссов почти 100 миллионов (украинцев – около 35 миллионов). Великороссы будут всегда существовать, они составляют великую державу, намного сильнее нас. Украина, о захвате которой говорят, жизненно важна для Советского Союза, и Советский Союз будет сражаться за неё до последнего».

Немцы и поддерживающие их недооценивают те опасности и трудности, которые, подобно лесному пожару, охватят их, когда поворот в развитии войны даст покоренным народам возможность начать сопротивление. В других кругах, в частности, дипломаты в Москве, понимали это. В беседе с новым послом Франции я обратил его внимание на угрозу, исходящую для немцев от поляков, чехов, сербов и других народов, находящихся на захваченных Германией территориях, на что посол с воодушевлением заявил: «А мы – французы!» А ведь он был «человеком Виши».

Германия не осталась бы один на один с Советским Союзом. Она вела напряжённую войну с Англией, за которой стояли США. Я высоко ценю Англию, история которой доказала духовные и материальные силы её народа, несгибаемую волю во всех перипетиях, энергию и способность к выживанию. Правда, в 1939 и 1940 годы Англия, как и Франция, неожиданно проявила военную слабость. Но если Германия нападёт на Советский Союз, это будет означать кардинальное изменение расстановки сил, войну для Германии на два фронта, которую эта страна, как признавал Гитлер в своей книге, не выдержит. Сам я лично считал маловероятным, что Гитлер осмелится на подобное отчаянное, если не сказать безумное, предприятие: на захват большей части европейской России и Кавказа в то время как на Западе бушевала большая война. Поэтому я писал в недавно упомянутом письме президенту: «На мой взгляд, подобную вероятность не следует принимать во внимание, по крайней мере, до тех пор, пока идёт нынешняя война. Германия сейчас так занята войной с Англией, что не может порвать отношения с Советским Союзом и нажить себе нового большого врага, а также начать войну на два фронта».

Англия и США в 1941-м и даже в 1942 году оказались на удивление слабыми в военном отношении. Выяснилось, что эти великие державы не готовы к войне. У Германии на этот счёт была правильная информация. По сути, длительное время война шла на одном фронте, где германское оружие сияло в славе. Но Англия, которая, как всегда, в трудных условиях нашла нужное политическое руководство, не сдавалась. Повторилась обычная история больших войн: в её ходе противник как на Западе, так и на Востоке извлёк уроки из своих поражений. «Одни изобретают и применяют в войне новое вооружение, а другие его быстро копируют», – говорил известный теоретик фон Клаузевиц. Угроза со стороны западных держав связывала вооружённые силы Германии на Западе, и, пока