Но Шакуни затаил дыхание. Было что-то в глазах Юдхиштира, что-то, что светилось угольками амбиций. Для того чтобы признать свое поражение, он был слишком близок к тому, чтобы получить то, что так желал. Даже Белый Орел устремил пристальный взгляд на Юдхиштира, изучая его, оценивая. Если бы на кону стояла лишь жизнь Бхима, Юдхиштир, возможно, не уступил бы. Но Драупади… она была ключом к Панчалу. Без нее у него не было пшеницы, с помощью которой можно было бы торговаться. Красные покинули бы его. Он должен был думать об игре вдолгую. Он должен был признать, что здесь он проиграл.

– Если бы только был способ разрешить этот спор о разделе полюбовно, как можно скорее, – сокрушенно покачал головой ачарья Крипа. – Как неоднократно напоминал нам царевич Сахадев, снаружи находятся люди, ожидающие этого важного решения. Увы, суровость дхармы бесстрастно топчет копытами и царя, и простолюдина.

– Я согласен.

Опустилась пелена молчания. Все глянули вверх.

– С чем ты согласен, сын? – спросил король.

В голосе Юдхиштира не было и тени того гнева, что горел в его глазах:

– Я согласен на ваше предложение, ваша светлость.

Арджуна поспешно шагнул вперед:

– Это смехотворно…

– Арджуна! Ты забываешься! – Голос царя был подобен удару хлыста. Наконец он показывает некоторую выдержку.

Арджуна так сильно стиснул зубы, что Шакуни подумал, что у него вскоре разболится челюсть.

– Мы возьмем Кхандавпрастху, Варнаврат и Мадру, – сказал Юдхиштир.

– Запиши это, мастер свитков, – приказал ачарья Крипа. – Золотыми письменами.

– У меня только одна просьба, ваша светлость, – сказал Юдхиштир.

Просьба, ха! Он так называет существующее положение! Однако в голосе Дхритараштры звучало облегчение, когда он многословно заговорил:

– Я всегда верил, что Кауравы в конечном итоге соберутся вместе как семья и разрешат свои разногласия и залечат любые размолвки, что случились между ними, независимо от того, насколько велика проблема. Юдхиштир, сегодня ты проявил государственную мудрость. Проси, чего хочешь, и это будет твоим.

Нет, идиот! Шакуни не мог рвануться к нему, не выставив себя дураком. Проклятье!

Юдхиштир глубоко вздохнул. Любой намек на гнев исчез с его лица. Он не собирался жаловаться.

– Я желаю, чтобы мы, пятеро братьев – Бхим, Арджуна, Накул, Сахадев и я, а также наши потомки и наследники отныне были известны как Пандавы, Сыновья Панду, а не Кауравы.

Дхритараштра нахмурился, не зная, что делать с такой просьбой. Шакуни, напротив, не мог поверить в свою удачу. Он чувствовал, что Судьба обвела на карте то место, где он сейчас сидел. Пандавы против Кауравов. Некоторые говорили, что имя ничего не дает, но он знал намного лучше. Имя – это то, что определяет, а имена – это то, что разделяет. Линии разделяют имена. Шакуни поспешно вмешался в разговор:

– Такая просьба имеет свой прецедент, ваша светлость. В конце концов, балхцы – это на самом деле Кауравы. Разумная просьба, ваша светлость.

Дхритараштра, полагаясь на Шакуни, неловко кивнул:

– Очень хорошо. Писец, запиши мое решение: я, королевской властью, вверенной мне как Главе Имперского Совета и Царю Союза, предоставляю крепость Кхандавпрастха со всеми прилегающими к ней землями и доходами Юдхиштиру Каураву Пандаву, сыну Панду, чтобы он занял свое место и правил отныне как царь Кхандавпрастхи, братского царства для Хастинапура. Царь Юдхиштир и его братья, их законные сыновья и потомки по мужской линии будут владеть этими землями вечно. Владыки Западного союза теперь будут известны как Владыки Кхандавпрастхи, от Варнаврата до Ваде, и будут выполнять свой долг перед Домом Пандавов с Юдхиштиром в качестве своего законного сеньора. Все Восемь согласны?

– Да!

– Дело закрыто, – сказал Бхишма. – А теперь приведите царицу Кхандавпрастхи домой.

Драупади

I

Драупади осторожно приблизилась к одной из последних палаток, оставшихся в границах Железного Коменданта. Большинство других палаток уже пали. Стоял оглушительный шум: эскадрильи обменивались проклятиями, капитаны выкрикивали команды, лошади ржали и фыркали, дети плакали. Кто-то кидал кольчуги в бочки и катал их по булыжникам, чтоб очистить. Женщины ставили ведра с водой на костры, чтоб приготовить еду. Конюхи подковывали лошадей и вьючных мулов. Воины выпрямляли мечи в кузницах и убирали вмятины с нагрудников. Горожане стояли вокруг мулов, забирая все самое необходимое для путешествия по туннелю.

Никто не обратил на Драупади никакого внимания. И это было хорошо, учитывая, что ее тошнило от замка, где она жила вместе с другими знатными дамами Матхуры. Бард, надеясь хоть как-то освежить обстановку, играл непристойные песни, но получал в ответ лишь безрадостный смех. Даже за обедом она чувствовала, что каждый кусочек еды приправлен страхом. Ей нужно было как можно скорее покинуть эти помещения.

Она не знала, будут ли ее в туннелях охранять Волчицы, и поэтому решила встретиться с ними в последний раз. Она откинула полог палатки и вошла. Благочестие стояла у входа со щитом в правой руке, мечом в левой, закрытой в латную перчатку. Большая часть ее лица была скрыта боковыми клапанами шлема. Рана подбрасывала ножи, лезвия, падая, хлопали по коже ее перчаток. Штиль пила эль из кувшина. Буря растянулась на куче постельных принадлежностей, ковыряясь в зубах рыбьей костью.

– Царевна! – Дождь вытянулась по стойке «смирно». – Чем мы можем быть полезны?

Остальные Волчицы прекратили свои занятия и собрались вокруг.

– Я не могу быть вам полезна, я устала, – простонала Буря.

– Буря! – зашипела Дождь. – Встань! И где твой отряд? Собери этих бездельниц. Волчий Свисток уже прозвучал!

– Я слышала, я не глухая. – Буря застенчиво глянула на Дождь. – Мой отряд будет немного… занят. Они все сидят на корточках.

– Что?! Все? Ты снова готовила ужин, Буря? – спросила Чаша.

Буря пожала плечами.

– Если Повелительница Войны решила собрать армию из трусов со слабыми желудками, я ничего не могу с этим поделать. Рыба была вкусной.

– Рыба? – удивленно спросила Благочестие. – Где ты поймала рыбу? Ямуна вышла из берегов?

– Я не ловила. Я принесла с собой… Купила у торговца, который заплатил мне ею вместо взятки за то, ему позволили попытать счастья на лодке.

Дождь, не в силах вымолвить ни слова, уставилась на Бурю. Драупади не сдержала смеха.

– Видишь, Дождь, даже царевна согласна.

– Прошу, не обращайте на меня внимания, – быстро сказала Драупади. – Я просто пришла пожелать вам счастливого пути.

Дождь кивнула:

– Моя благодарность, царевна. Некоторые из нас будут с вами в туннеле. Остальных вы увидите,