Проработав некоторое время, я совсем расслабился, когда краем глаза заметил почти вертикальную зигзагообразную линию слабого серовато-белого дыма. Он проходил через позицию, которую мы миновали на орбите примерно тридцать секунд назад. Я сразу подумал о "Стреле" и посмотрел вверх на линию едва различимого дыма, чтобы увидеть, есть ли признаки взрыва в воздухе, при котором "Стрела" должна самоликвидироваться на высоте около 13 000 футов. Я ничего не мог разглядеть и вскоре совсем потерял дымный след. Когда позже я действительно увидел ракеты "Стрела" в полете, я понял, что след, который я видел здесь, определенно был от "Стрелы", выпущенной по нам. Оператор почти наверняка выстрелил, когда самолет проходил слишком близко к солнцу, что привлекло к себе внимание датчика ракеты. Вполне возможно, что это была первая "Стрела", выпущенная по самолету ВВС Родезии. К сожалению, этому не суждено было стать последним.

С интервалом в полчаса Крис, Кевин и я обменивались информацией о том, как у каждого из нас идут дела. К концу нашего первого дня мы втроем собрали девять крупных баз, но не вызвали штурмовую группу, потому что нужно было подвести итоги первой операции и составить планы по улучшению тактики.

Вернувшись в Estima, мы нашли воодушевленного бригадира, который церемонно вручил мне бутылку Antiqua. Я был полностью обезоружен поздравлениями всех португальских офицеров 4-й эскадрилье за организацию такой "великолепной операции’. Они были приятно удивлены, узнав о шестнадцати погибших ФРЕЛИМО и самом большом на сегодняшний день количестве захваченного оборудования ФРЕЛИМО в Тете. Это включало четыре 14,5-мм зенитных орудия.

Командир штурмовика сказал, что мой "троянец" находился под интенсивным огнем с момента отлета боевых кораблей до моего возвращения на базу. Он рассказал о храбрости, которую мы с Марком проявили, и о том, как это впечатлило и расположило нас к его войскам. Мы не показывали виду, что не знали ни о пожаре, ни о том, что троянец не получил ни одного попадания.

Находясь в таком приподнятом настроении, бригадир и офицеры его штурмовой группы были сбиты с толку критикой, высказанной в их адрес Робом Гонтом и мной. Однако мы заметили, что шесть пилотов боевых вертолетов португальских ВВС и Puma благосклонно отнеслись к нашим замечаниям и что они с большим желанием откликнулись на предложенные тактические усовершенствования.

У нас было слишком много целей, намеченных для штурмовой группы, поэтому было решено оставить основную линию баз на пару дней. Меньшие цели должны были использоваться для тестирования и модификации тактики в течение следующих трех дней, причем каждый день уделялось внимание только одной. Они были достаточно малы, чтобы группы были размещены на стопорных позициях с трех сторон, чтобы прикрыть CTS, убегающие от четвертой группы, когда она проносилась над целью.

Все три базы оказались региональными базами ФРЕЛИМО, поддерживающими небольшое количество людей, большинство из которых были далеко от базы во время нападений. Результаты убитых и захваченных во ФРЕЛИМО были разочаровывающими для родезийского контингента, но бригадир и весь его штаб были в восторге, особенно от количества захваченного оружия и наземных мин. Все сооружения, которые не были подожжены ракетами Sneb или огнем боевых кораблей, были подожжены войсками. Бригадир признал, что он должен мне три бутылки Antiqua.

Четверг, 11 апреля, был выбран для захвата основной линии баз, которые на карте Оперативного отдела были пронумерованы от первой базы, которую мы атаковали, как (1), и восходящей по линии связи к базе (5).

Мы с Робом Гонтом стремились нанести удар по базе (5), а затем нанести авиаудары по другим базам (2, 3 и 4) в такой последовательности. После прохождения базы (5) штурмовые отряды должны были устроить многочисленные засады как на севере, так и на юге. Южные засады предназначались для ФРЕЛИМО, перемещающегося с баз, атакованных авиацией; северные засады предназначались для обслуживания ФРЕЛИМО, спускающегося для обычного пополнения запасов, или для расследования воздушных и наземных действий предыдущего дня.

К сожалению, португальцы не приняли бы план или идею оставить войска на поле боя на ночь (что-то связанное со свежим хлебом). Вместо этого штурмовая группа должна была атаковать базу (2) реактивными ударами ВВС Родезии по базам (3 и 5). Португальские военно-воздушные силы нанесут удар по базе (4) реактивными истребителями-бомбардировщиками Fiat; с этой целью англоговорящий офицер PAF майор Визлха полетит со мной для связи с пилотами Fiat из формирования Scorpion.

Я повел штурмовую группу на базу (2) для нанесения удара в 09:00. На этот раз две "Пумы" разместили войска на расстоянии около 100 метров друг от друга на одном конце базы, а две "Пумы" высадили войска на востоке и западе, чтобы обеспечить боковой прорыв. Северная оконечность базы должна была удерживаться боевыми вертолетами. На этот раз разметка производилась только двумя ракетами, чтобы сохранить достаточно места для предстоящих трасс КВС для нанесения реактивных ударов. Я подумывал пригласить Кевина и Марка поразить цели opportunity с помощью их ракет Sneb, прежде чем отправиться в их районы разведки, но отказался от этой идеи, чтобы избежать путаницы, которая могла возникнуть из-за языковых трудностей, я немедленно пожалел об этом решении, потому что ФРЕЛИМО, похоже, поверивший, что пумы окружили их войсками, в первые несколько секунд слонялся вокруг, представляя множество хороших и концентрированных целей Sneb.

И снова два боевых вертолета, которые действовали на северной оконечности лагеря, не увидели больших возможностей для поражения целей в центре базы. Я не видел стрельбы из 20-мм пушек с вертолетов до операции "Мрамор" и был впечатлен визуальными эффектами разрывающихся снарядов. Однако, учитывая низкий процент убийств, достигнутый на четырех предыдущих базах, я переместился выше одного боевого корабля и наблюдал, как он стреляет по рассеянным людям. Несмотря на большие вспышки, которые были действительно близки к запуску ФРЕЛИМО, снаряды, казалось, мало повлияли на них. Какой-то ФРЕЛИМО упал, но поднялся и побежал дальше, вероятно, слегка раненный и наверняка потрясенный.

Затем двое бегущих мужчин упали, когда пара снарядов разорвалась на полпути к стене здания pole and dagga, мимо которого они проходили. Они немедленно упали и остались лежать мертвыми там, где упали. Видя это, майор Визла и я согласились, что снаряды, падающие на мягкий грунт, взрываются под поверхностью, в результате чего они теряют шрапнельный эффект. (Позже в том же месяце, когда мы приобрели 20-мм пушки для наших собственных вертолетов, нейтрализующий эффект мягкого грунта стал хорошо известен. Из-за этого