— Какая еще «партитура»? — перебила его Алька. — Там же были «триляпси-шмыляпси», разве нет?

Но Ключик от нее отмахнулся.

— Много ты понимаешь! «Триляпси-шмыляпси» нас отправят туда, куда мы сами пожелаем. А «партитура» закинет туда, куда состоялось моментальное перемещение в последний раз. Ее придумали, когда я промазал мимо Килиманджаро. Чтобы других было проще искать.

— А-а, понятно, — покивала Алька. — Мы отправимся следом за Сонькой… Ну давай, колдуй заново.

И зажмурилась.

— Кулебяк-мулебяк, шура-бандура, партитура! — начал заново Ключик. — Купинос-мутавос, капучино-перенос!

В ушах у Альки громко свистнуло. И сразу же почему-то стало холодно. Алька осторожно приоткрыла один глаз и увидела огромное снежное поле вокруг. Ключик стоял рядом, держась за левое ухо и недоуменно озираясь.

— Вот так штука! — сказал он, наконец. — Это мало похоже на Мадагаскар. Я бы даже сказал, что ВООБЩЕ не похоже на Мадагаскар! Ни чуточки…

— Зато никакой ядовитой гадости, — сказала Алька. Без особого энтузиазма, впрочем. Одетая в пижаму и комнатные тапочки, она ежилась от холода.

— Смотри — следы! — воскликнул Ключик.

Он показывал пальцем на снежное поле, и Алька тоже посмотрела туда. И тоже увидела следы. Они прямой цепочкой шли от снежного холма сзади и терялись где-то за снежным холмом спереди.

— Нужно идти туда, — сказала Алька.

Ключик посмотрел на нее с сомнением.

— А ты не замерзнешь? — спросил он. — Одежка на тебе не по сезону…

— Так я же в Африку собиралась! — огрызнулась Алька. — Мне никто не сказал, что здесь холоднее, чем у нас в долине зимой…

— Да, — согласился Ключик. — Здесь очень странно, для Африки.

— Нет, — возразила Алька. — Здесь очень СНЕЖНО для Африки.

Ключик вздохнул.

— Пошли по следам, — сказал он. — Сонька не могла уйти далеко. Найдем ее, и сразу же вернемся в нашу долину. Греться.

И они пошли по следам, направляясь к снежному холму. Снег под ногами хрустел. Ключик снял с себя шапку и нахлобучил ее на Альку. Завязки на «ушках» завязал под подбородком.

По цепочке следов они прошли до снежного холма, обогнули его и сразу же остановились, как вкопанные. Прямо перед ними был океан! Снежное поле упиралось в него и сразу обрывалось ровной прямой полоской, вдоль которой простиралась другая полоса — черная и живая. Да, она двигалась! Она шевелилась, бугрилась, меняла свои очертания, и поначалу Алька решила, что это волны у самого берега приобретают такой цвет, а потом поняла, что она ошиблась.

Потому что это были пингвины. Пингвины! Их были тысячи, и они постоянно двигались, куда-то шли, отряхивались, кормили детенышей, ныряли в океан и выныривали из океана, и при этом непрерывно галдели, как первоклашки на перемене.

— Вот тебе и Африка! — удивленно сказал Ключик. — Это же как можно было вместо Мадагаскара угодить в Антарктиду?

— Наверное также, как вместо Килиманджаро угодить к папуасам! — заступилась за подругу Алька.

— Ну так-то да… — согласился Ключик, почесывая припорошенную снегом макушку.

Он сложил ладошки рупором, приставил ко рту и что было силы закричал:

— Со-ня-а!

И Алька тогда тоже закричала что было сил:

— Со-о-ня-а-а! Со-о-нька, ты зде-е-есь?!!

Но перекричать гомон пингвинов они не могли.

— И где нам ее тут искать? — спросил Ключик. — Эти глупые пингвины все следы затоптали!

— Они бы и Соньку затоптали, если бы она туда пошла, — сказала Алька. — Посмотри, какие они огромные!

— Значит, она туда не пошла, — резонно заметил Ключик.

Он подошел к тому месту, где Сонины следы терялись в снежной каше, истоптанной пингвинами. Некоторое время внимательно все там рассматривал. Потом заявил:

— Между прочим, ее следы не затоптали. Они просто обрываются, как будто она взлетела.

— На таком морозе далеко не улетишь, — заметила Алька. — На лету в сосульку превратишься.

— Значит, она где-то рядом, — сделал вывод Ключик. — Нужно только поискать.

И они снова пошли искать Соню. Зябко обняв себя руками, они пошли вдоль снежной каши до следующего снежного холма, обогнули его и снова увидели только бескрайнее снежное поле, усеянное холмиками.

— Холодно… — ежась сказала Алька.

Она уже начала мелко трястись, и под носом и на подбородке у нее уже появился слой пушистого белого инея. Далеко в океане пускал фонтаны гигантский белый кит.

Ключик упрямо двинулся вперед, к следующему снежному холму, Алька засеменила следом за ним. Они дошли до следующего холма, потом до еще одного. И еще до одного. И уже когда — трясущиеся от холода — обогнули и его, Ключик вдруг остановился, как вкопанный.

— Дым… — сказал он.

— Где?! — Алька закрутила головой по сторонам.

— Вон там, за тем холмом! — Ключик показал рукой куда-то влево.

Алька тоже посмотрела туда и сразу увидела тонкую струйку дыма, поднимающуюся прямиком в небо.

— Где дым, там и тепло! — крикнул Ключик. — Бежим скорее туда!

Легко сказать! Продрогшие, утопающие в снегу по колено, они пошли туда, где струился дымок, обогнули очередной холм и увидали стоящую на снегу маленькую деревянную избушку с длинной печной трубой. Из этой трубы и валил тот самый дым, как бы приглашая продрогших путников в гости.

— Как странно, — сказала Алька трясущимся голосом. — Такой маленький домик, а его до сих пор не занесло снегом. Как будто его только что построили.

— Слушай, а ведь и вправду! — воскликнул Ключик. — Кажется, я знаю, в чем дело!

Он схватил Альку за руку и очень быстро потащил ее за собой по направлению к домику.

— Что ты знаешь?! — бормотала Алька, задыхаясь на бегу. — В чем дело?!

— Сейчас увидим! — таинственно отвечал Ключик.

Очень скоро они уже были у дверей домика. Соблюдая приличия, Ключик сначала дважды постучал в дверь, потом сразу же открыл ее, и они с Алькой прошли внутрь.

Густое, ласковое тепло моментально окутало Альку, как пуховое одеяло, и вместе с этим пришло невероятное блаженство. Морозная дрожь сразу же унялась.

— А вот и мы! — громко сообщил Ключик неизвестно кому.

— Вижу… — послышался очень знакомый ворчливый голос. — Долго же вы ковырялись!

Через единственное крошечное оконце света в домик проникало совсем мало, и после слепящего снега Алька пока еще почти ничего не видела вокруг себя, но этот голос она не могла перепутать ни с чем.

— Сонька! — воскликнула она, жмурясь. — Где ты?!

— Около печки! — все так же ворчливо ответила Соня. — Идите греться…

Быстро привыкая к сумраку, Алька, наконец, смогла рассмотреть внутреннее убранство домика. Впрочем, убранства никакого и не было — комнатка была абсолютно пуста, если не считать печурки в углу, да низкой скамеечки рядом с печкой. На этой