Шрифт:
Закладка:
Той же цели служит также искусственно созданный, но все же таинственный сумеречный свет католической церкви, горящие свечи, курение фимиама, курительные чаши и т. п.
В этой борьбе воля оратора и наставляемого на путь истинный оппонента первый постепенно создает прекрасную и тонкую чувствительность второго, создающую психологические условия для пропаганды, которых почти всегда недостает пишущему. Поэтому, написанное оказывает лишь ограниченное действие — в основном, лишь по поддержанию, закреплению и углублению уже имеющегося сознания или взгляда. Все действительно великие исторические преобразования проведены ненаписанным словом, в лучшем случае, они лишь сопровождались им.
Нельзя считать, что французскую революцию вызвали философские теории; если бы она не нашла армию подстрекателей, руководимую демагогами высокого полета, разжигавшую ярость испытывающего мучения народа до тех пор, пока, наконец, не последовало ужасное извержение вулкана, заставившее всю Европу замереть в ужасе. Точно так же совершилось величайшее революционное преобразование новейшего времени, большевистская революция в России — не писаниями Ленина, а разжигающими ненависть речами бесчисленных ораторов, как величайших, так и самых малых.
Народ безграмотных, в действительности, проникся страстью совершить коммунистическую революцию не после чтения трудов Карла Маркса, а лишь вдохновившись сверкающим раем, о котором народу говорили тысячи агитаторов, впрочем, все они служили одной идее»31.
Если бы Гитлер действительно всегда и везде говорил на таком плохом немецком, какой он демонстрирует в книге «Майн Кампф» как возможный — и частью как используемый, — его так щедро не поддержали бы бесчисленные доброжелатели: уже перед началом написания «Майн Кампф», с декабря 1929 года32, в их число входили германские политики, иностранные дипломаты, германские промышленники, генералы и штабы рейхсвера, издатели, врачи, состоятельные дамы и другие люди из кругов дворянства, буржуазии и аристократии33. Насколько его страстные и убежденные речи завораживали очень многих его слушателей, настолько же бессмысленно утомительными и неприятными оказывались они — часто для тех же самых людей — будучи изложенными на бумаге34.
Редакторы, готовившие немецкие издания (а также одобренные Гитлером переводы) «Майн Кампф», сталкивались (в еще большей степени, чем Рудольф и Ильзе Гесс в их работе) с непростой задачей, поскольку фанатический догматик Гитлер защищал тезисы (считавшиеся с самого начала правильными мировоззренческими утверждениями), которые не могут быть изменены после того, как они запрограммированы и сформулированы. Гитлер пишет в книге «Майн Кампф»: «Не очень хочется сохранять какое-то уже больше не соответствующее реальной действительности положение, фактически, правильного, в целом, учения, так как при “улучшении" такого учения, до сих пор считавшегося незыблемым, основной закон движения выносится на общую дискуссию, чреватую самыми тяжкими последствиями… Существенное никогда нельзя искать во внешней форме, а всегда — лишь в глубочайшем смысле. А он — неизменен»35. Но тем не менее в немецких (особенно) изданиях книги «Майн Кампф» выполнены многочисленные корректуры. Часто Гитлер отклонял предлагаемые ему пробные оттиски книги (нередко присланные из-за границы), изменял текст своего труда, по крайней мере в тех местах, которые можно считать особенно вредными для международной политики Германии. Так, например, в феврале 1936-го, отвечая французскому писателю Бертрану де Жувенелю36 по поводу одного намека, он сказал: «Вы хотите, чтобы я исправлял свою книгу как писатель, который готовит новое издание? Но я не писатель. Я политик. Корректируя внешнюю политику, направленную на установление взаимопонимания с Францией! Если мне удастся достичь германо-французского сближения, то подобная корректура только зафиксирует то, что и так уже сделано. Я вношу свои исправления в великую книгу истории!»37
В «Винер Лайбрэри Бюллетин» справедливо отмечается: «Иногда считают, что более поздние издания (после 1930 года. — Примеч. авт.) были очищены от многих оскорбительных выражений, имевшихся в текстах раннего периода, но фактически исправлены лишь несколько противоречивых мест, причем не имеющих существенного значения. Это по большей части небольшие “перлы” стиля, что позволяет предположить отделку текста литературным редактором»38. По мнению историка Германа Хаммера, который в апреле 1956 года в журнале «Ежеквартальный исторический сборник» напечатал добросовестную работу по исследованию немецких изданий книги «Майн Кампф», были выполнены «изменения в совокупности этих изданий»39, проделанные многими обработчиками в пределах отдельных изданий, что хотя и не доказано, но вполне возможно.
Обработчики первых изданий книги «Майн Кампф» следовали примеру (что доверялось лишь узкому кругу посвященных) Рудольфа и Ильзе Гесс. Кроме того, они особо внимательно следили, чтобы легкие стилистические переделки оставались в пределах отдельных абзацев и глав. При таком способе исправления читатель, как правило, не замечал исправлений, хотя в изданиях книги «Майн Кампф» с 1925 до 1930 года всего сделано 2294 исправления, а с 1930 до 1939-го — еще 293.
В своем исследовании немецких изданий книги40 Герман Хаммер рассмотрел число изменений в диапазонах страниц41 как для «полных», так и для «народных» изданий и установил, что изменения распределены следующим образом:
Издания 1925–1939 годов Страницы «Народное издание» 11 0-50 62 10 50-100 52 23 100-150 177 32 150-200 158 30 200-250 270 21 250-300 382 23 350-400 451 25 400-450 338 15 450-500 118 20 500-550 39 9 550-600 40 24 600-650 17 13 650-700 24 12 700-750 62 15 750-800 93 10 800-850 11
