Пиротехник разбудил Влада и Восьмого. И заспанной четвёркой они отправились в бар, дабы обсудить дальнейшие планы. По пути владимирец рассказал им про карантин на восстания. Зашли в бар, сделали заказ, на этот раз ничего алкогольного, и расположились за тем же столиком, что и вчера.

– Значит, – начал Пиротехник, – как выходим из метро сразу на Кузнечный переулок, а там…

– Так ты всё равно пойдёшь с нами? – перебил Антон. – Тебе же нужны сами бордюрщики, а нам только вокзал.

Он пожал плечами:

– Всё равно делать нечего, пока у них там этот карантин. Пойду с вами – мозги проветрю.

"И всё-таки странный парень".

Влад с припухшим лицом после вчерашнего еле заметно кивнул Музыканту, что видимо, означало, берём его с собой.

– Хорошо, – одобрил Антон, – значит, пойдём вчетвером. Я как обычно пойду первым, Восьмой замыкающим. А уже на вокзале Влад нам покажет пальцем куда идти, проверяем, осматриваем и обратно. Всем всё ясно?

План был прост, так что вопросов ни у кого и не возникло. Они спокойно расправились с завтраком, затем собрали свои вещи в комнатах гостеприимной Владимирской и встретились у ширмы из полиэтилена, отгораживающей герму от станции.

Перед ширмой они облачились в химзащиту, всё перепроверили. Антон застегнул разгрузку с клинками, как обычно поверх неё вещмешок. Рядом одевался Пиротехник, он закинул свой старый китайский рюкзак за спину и внутри что-то звонко брякнуло.

"Бутылки он там носит что ли? Хотя, наверное, лучше не знать, что этот ненормальный пироман таскает там с собой".

А поверх химзы Пиротехник намотал на шею шарф. Музыкант хотел промолчать, но не выдержал:

– Слушай, а зачем вот это вот? – Антон показал на шарф.

– На удачу, – твёрдо заявил тот в ответ.

– И как, помогает?

– Ну как видишь, я же всё ещё жив!

– И не поспоришь, – хмыкнул Музыкант.

Когда все были готовы, они зашли за ширму, где их встретили постовые. Пиротехник вышел вперёд, перекинулся с ними парой слов, а потом загудели приводы гермоворот.

***

И снова, когда-то давно, родная поверхность. Помимо пасмурной погоды в Питере сегодня было достаточно прохладно. Резина защитного костюма облегала тело и ещё сильнее передавала холод. Музыкант поёрзал плечами внутри химзы, сжал-разжал кулаки в перчатках.

Они выстроились в линию перед вестибюлем Владимирской, словно вышли подышать свежим воздухом. Только через противогаз.

– Туда, – Пиротехник кивнул головой в сторону Кузнечного переулка.

Как по команде все повернулись направо, и пошли к переулку, который пересекал улицы Марата и Коломенскую. А дальше уже выходил к Лиговскому проспекту.

Двигались молча, прислушиваясь к окружающей среде, но затем Влад обогнал Пиротехника, чтобы быть ближе к Антону, и спросил:

– А почему решили идти так, а не по Невскому?

– Не слышал что ли? – отозвался Антон. – По Невскому нельзя долго разгуливать, а лучше вообще туда не соваться.

– Почему же? – удивился учёный.

– Шива, – загадочно пояснил идущий за ним Пиротехник.

– Тот, – слегка на взводе заговорил Музыкант, – кто дал этому существу это имя, был явно не знаком с мифами. У бога Шивы четыре руки, а у той уродливой твари их шесть!

– Ага! – вскрикнул Пиротехник, – я так и знал, значит это не выдумки, ты всё-таки боролся с ней!

Антон внезапно остановился и за ним, следовательно, весь отряд. Он развернулся к владимирцу и заговорил со злостью.

– Не знаю, кто и что тебе понарассказывал, но нет! Я с ней не боролся! Когда-то очень давно Пересвет и ещё один опытный сталкер – Матрос, учили меня диггерству, они взяли меня на мою первую вылазку на поверхность. И когда мы втроём шли по Невскому к гостинке я почувствовал, как будто кто-то копошится у меня в мозгах. Будто череп пробили стальным прутом и активно водили им внутри. И тут эта тварь выскочила неизвестно откуда. Она схватила Матроса одной из своих мощных рук за голову и сдавила так, что содержимое его головы брызнуло мне на противогаз. Одновременно второй рукой оно схватило Пересвета за шею. Мне тогда очень сильно повезло, что третья рука промчалась у меня перед лицом, не зацепив. Пересвет ловким ударом ослабил хватку мутанта и высвободился. И тогда он прохрипел мне, чтобы я бежал к метро со всех ног. И я так и сделал. Я сбежал, оставив его там одного! Понятно!?

Было видно, как от злости и тяжёлого дыхания под химзащитой вздымалась широкая грудь Музыканта. Он окинул свой отряд взглядом.

– Извини, – медленно и слегка испуганно проговорил Пиротехник, а Восьмой поднял руку со сжатым кулаком. Сквозь окуляры противогаза в его глазах читалось что-то вроде сочувствия. Будь у него язык, он, скорее всего, высказался бы в его поддержку.

Антон молча развернулся и повёл отряд дальше. Они вышли к Лиговскому проспекту. Тут их встретил бывший торговый центр, располагавшийся в огромном и старом каменном здании с колоннами. Правда, сейчас большинства колонн на своих местах уже не было, их осколки были разбросаны по разбитому асфальту. Высокие окна зияли чёрной пустотой, а фасадная стена была похожа на решето.

Они прошли мимо по проспекту, лавируя между остовов десятков маршруток и такси, до площади Восстания.

Посреди площади, как и до войны, возвышался обелиск городу-герою. Все здания вокруг, да и сама площадь, разбиты, разрушены, хоть как-то задеты ядерной войной. А он устоял, словно символ, что Ленинград не сдался даже перед таким.

Они обернулись к Московскому вокзалу. Башня, возвышавшаяся над основным зданием, пробита насквозь, но не упала, в отличие от Витебского вокзала. Белые раньше буквы на крыше проржавели и поредели, остались только: ..ско.ский …зал.

Антон посмотрел на часы на башне, и в этот момент минутная стрелка дёрнулась к цифре 6.

"Нет, показалось" – отмахнулся он от мысли, и ещё раз кинул взгляд на часы.

Посередине основного обесцвеченного от лучей ядерного солнца здания вокзала находился главный вход с обширным залом ожидания с панорамными побитыми окнами и билетными кассами. По бокам от здания были две высокие арки, ведущие уже к самим платформам. И они были перегорожены покосившимися и прогнившими металлическими воротами. Отряд подошёл к правой от входа арке. Не церемонясь, Музыкант ударил по преграде ногой в надежде, что ветхий замок или цепь не выдержат. Однако не выдержали петли, и воротина со скрежетом отлетела в сторону.

Вслед за Музыкантом все прошли через арку, попутно переступая лежащие под ногами части каменных стен, вырванные турникеты и прочий мусор.

А чуть дальше оказалось, что выход на платформы перед ними был перегорожен обвалившейся частью здания и сорванными кровлями с ближайших