Выскользнув в холл, я заглянула в окна, выходящие на парковку и, не заметив там Марка, беспрепятственно вышла на улицу, минуя пост охраны.

День стоял пасмурный, и я не придумала ничего лучше, чем пойти в кафе, которое находилось в паре кварталов отсюда – вот хотела бы я посмотреть на лицо телохранителя, когда он поймет, что меня нет в институте…

Войдя в кафе, в котором практически не было посетителей в столь ранний час, я прошла и села за дальний столик, так, чтобы мне было видно входную дверь. Заказав пару круассанов и черный кофе, я достала из рюкзака книгу, которую купила пару недель назад и принялась ее читать, иногда поглядывая на входящих внутрь людей.

Так прошло два часа. Я совсем сбилась со счета времени и поняла, что занятия закончились, когда телефон стал оповещать о входящем вызове от Марка. Без угрызений совести я поставила телефон на беззвучный режим и, довольно улыбаясь, продолжила чтение.

Ну-ну, пускай теперь попробует выкрутиться, отец ему за это точно голову снимет, ведь, скорее всего телохранитель обязан был находиться на территории института, а так как его не было, и я смогла уйти незамеченной, то…

Телефон снова зазвонил, привлекая к себе мое внимание, но я снова проигнорировала вызов телохранителя, ликуя в душе. Вызов умолк, и прежде чем громко хлопнула входная дверь кафе, прошло не менее двадцати минут.

Подняв из-за книги голову, меня обдало жаром, при взгляде на идущего прямо к моему столику Марка. Волосы у него на голове были взъерошенными, взгляд ничего хорошего не предвещал, а я сидела, смотрела на него и гадала о том, как он смог меня так быстро отыскать.

Ничего не говоря, мужчина забрал из моих рук книгу и с грохотом положил ее на стол, а потом схватил меня за руку и буквально волоком стал тащить вон из кафе, а когда ему надоело мое сопротивление – закинул на плечо и вынес за дверь.

– Псих! Поставь меня на ноги! – кричала я, привлекая своими воплями внимание зевак. – Пусти!

Когда мужчина, молча, скинул меня задницей на капот служебной машины, я, не раздумывая, стала колотить громилу кулаками в грудь, за что он схватил меня за запястья и стал вытаскивать из своих джинсов ремень, которым ловко связал мне руки.

– Что ты делаешь? Ты не имеешь права!..

– Будешь продолжать сопротивляться – брошу тебя в багажник, – прорычал Марк.

– Да пошел ты! – рявкнула я, пиная брюнета в бедро ногой.

Неожиданно из кафе вышла девушка-администратор, неся в руках мой рюкзак, книгу и телефон. Подойдя ближе, ее взгляд сразу упал на мои связанные руки и она, было, открыла рот, чтобы что-то сказать, но кажется не нашла нужных слов. Вместо этого она протянула Марку мои вещи, пробормотала что-то вроде «вы забыли» и поспешила уйти обратно.

– Вызовите полицию! – крикнула ей вслед, но та только прибавила шаг и вскоре вообще скрылась за дверью.

Обернувшись к Марку, я снова пнула его по бедру, но вместо того, чтобы дать мне сдачи, мужчина кинул в салон через открытое окно мои вещи, а потом схватил меня и опять перекинул через плечо, неся к багажнику.

– Я предупреждал, – сказал он и бросил меня в открытую нишу. – Приятной поездки, – и, не раздумывая, закрыл крышку.

POV. Марк

Нет, мне ничуть не было стыдно за то, что я закрыл Нику в багажнике, целее будет, в противном случае я бы придушил ее голыми руками. Как ей вообще пришло в голову, уйти с пар и спрятаться в этом кафе? Хотела пощекотать мне нервишки? Думала, я ее не отыщу? Наивная девочка! В таком случае ей следовало выбросить телефон. Нужно вообще предложить Ивану чипировать ее, потому, что это уже ни в какие рамки!

Господи, как же она орала, когда я открыл багажник, это нужно было слышать. Она грозилась засудить меня, потом убить и что-то там еще, я не расслышал, потому что мне это надоело, и я заклеил ей рот скотчем.

Как ни странно, но мне повезло – глава семейства был дома и не сказал мне ни единого слова, когда я занес Веронику в дом и кинул на диван, решив, что пускай ее лучше развязывает кто-нибудь другой.

– Марк, а как это понимать? – Иван смотрел на брыкающуюся дочь, но даже не думал бежать к ней на помощь.

Я пожал плечами.

– Сбежала.

Повернув голову к своему ребенку, лицо мужчины стало хмурым, кажется, девчонке теперь несдобровать.

– Я тебя понял, – кивнул Гончаров. – У меня к тебе нет никаких претензий, поступай, как знаешь.

Нужно было видеть лицо Ники после слов ее отца. На нем появился ужас вперемешку отчаянием, и она начала мычать, пытаясь снять с запястий ремень, пока ей на помощь не подоспела Нина Николаевна.

– Я тебя ненавижу! – взревела девчонка, когда ее рот освободили от скотча. – Где ты вообще взялся на мою голову?

– Замолчи, – спокойно сказал ее отец, но в голосе послышались властные нотки. – Это послужит для тебя уроком, Ника.

– Уроком? – взвизгнула она и швырнула в меня ремень, который сняла домоправительница. – Ты кого ко мне приставил, папа? Садист!

– Прекрати! – гаркнул Иван, и девушка поджала от обиды губы. – Пока ты живешь в моем доме и сидишь на моей шее – будешь делать то, что я скажу!

Ника ничего не сказала. Она, молча, поднялась на ноги и смерила нас испепеляющим взглядом, а потом, быстрым шагом покинула гостиную.