— это тягчайшее преступление, посягательство на само устройство нашего мира. Есть миры элементалей, и такое приведёт с тому, что они вторгнутся в наш и разрушат его. Так что твои разговоры про закон — просто мелкое сотрясание воздуха. Или ты скажешь, что они не такие и милые?

«Ищи дураков», — промелькнула у меня мысль, — « сказать такое, значит признать, что я и правда общаюсь с ними и что они существуют».

— Куда вы меня везёте? И что собрались делать?

— Ты всё узнаешь, глупец, когда придёт время. Скажу только, что ты удостоишься чести побывать в Риме. Но… Красот его ты не увидишь.

В этом месте старик позволил себе скупую улыбку, а парни довольно расхохотались.

Делегация стала уходить и второй, замыкающий из молодчиков, улучив момент, когда старик был спиной ударил меня в живот, выбив из лёгких весь воздух. От удара ножик я выронил.

Слёзы брызнули из глаз и мне потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя.

Шутят они, петросянят. «Камеди» на волнах, мать их!

Ладно. Как сказал поэт: «не верь подругам, а верь в вино, не жди от женщин добра!».

В данном случае я ничего хорошего не ждал от организации с дружелюбным названием «Инквизиция». И то, что они меня везут в Рим, это чтобы с комфортом пытать. Они это назовут «допрос с пристрастием».

Короче, не хочу я ни в какой Рим, меня и тут неплохо кормят.

А драконил я их со вполне практичной мыслью, чтобы отвлечь от валяющихся на полу туфлей и того, что мои руки поменяли расположение. Инквизиторы были слишком самоуверенными парнями, чтобы заметить это, да и почти полная тьма трюма помогла.

С этими мыслями я подобрал маленький нож, ещё раз согнул ноги и с некоторым трудом разрезал верёвку, при этом пару раз зверски уколов сам себя сквозь штаны. Верёвка, слава Предку, была не магической, вполне себе легко спала, что позволило мне плавно выпасть вперёд с тюка мешков. Отлично послуживший мне маленький нож убрал на его место в ремень.

На мешки меня положили, когда отплывали, чтобы у Олега не возникало вопросов.

А они были бы, потому что торговец не распродал товар, отплыл всё ещё груженый всякой всячиной.

Покачиваясь от усталости и того, что всё ещё не пришёл в себя, обулся в туфли и по возможности беззвучно прошёл к люку на палубу и даже потрогал, открыт ли он.

Заперто.

На пробу активировал иллюзию и… Ничего не произошло. Выходит, хитрые наручники, вероятно, блокируют магию. И это скорее всего круто, когда «вяжут» дворянина, который привык на неё полагаться, это должно прямо-таки сбивать с толку. Но я-то всю дорогу живу без магии и даже теперь пользуюсь ей достаточно редко. Да и к чему она адвокату и послу?

На пробу подёргал наручники. На левой руке закрыты плотно, даже неприятно как плотно. Однако литая форма охватывающей части далеко не анатомична. На правом запястье охватывает не настолько впритык, при попытке снять упирается о кисть, в особенности о подушечку большого пальца.

Осторожно прошёлся и при скупом свете из узких иллюминаторов стал изучать содержимое трюма, в том числе при необходимости вскрывая его ножом, покинувшим своё место в ремне. Не думаю, что с меня смогут вычесть за порчу упаковки, пусть при этом учитывают, что я покинул судно до пункта назначения.

Случайные товары, как правило — недорогие и самого низкого качества. Грубые ткани, нити, верёвки, запертый ящик с инструментами, какая-то крупа, от которой явственно попахивало плесенью, сушеные грибы, мешочки с солью.

Среди прочего стояла кадка, вскрыв крышку которой, я обнаружил дурновато пахнущее растительное масло.

Хм. А что, если так?

Я окунул обе руки (нимало не заботясь о сохранности пиджака) в масло, глубоко утопив наручники, вынул и попытался их снять. Металл вроде бы скользил, но не давался.

Я сел, подогнул ноги и упёрся в наручник на правой руке обоими ногами, по возможности охватывая его и с силой оттолкнул.

По руке пошла боль, потому что металл вдавил сустав, травмируя его, однако всё-таки проскользнул вверх, освобождая руку.

Отдышавшись, я попытался проделать то же самое с левой рукой и так же испытал боль, однако в этот раз безуспешно.

Провозившись несколько минут, я решил, что ничего не выйдет, и вернулся к исследованию трюма.

Иллюминаторы были узкими, к тому же задраены так, что их не открыть. Зато в торце трюма была вентиляционная решётка из деревянных полосок, со стороны которой раздавался мерный гул. То есть, скорее всего там моторный отсек. Всё же самоходная баржа — это не настоящая тюрьма, инквизиторы лишь использовали её ситуативно. Да и опыта в конвое у них, не считая антимагических наручников, нет.

Поддеть решётку своим мелким ножичком мне не удалось. Не беда, я видел в трюме ящик с инструментами.

Ящик оказался заперт на ключ, однако на стене, на стенде висел небольшой пожарный топор. Ну, то есть топор был откровенно не пожарным, а обычным хозяйственным с чуть изогнутой ручкой и округлым силуэтом лезвия. Однако его повесили на пожарный щит — назначив специнструментом.

Подхватив топор, я вернулся к решётке и без особого труда (труднее было не шуметь) снял её и решительно нырнул во тьму моторного отсека.

Если в трюме было темновато, то тут стояла кромешная темень, и гул от мерной работы дизеля. Свет шёл только от противоположной части помещения, со стороны узкой и низкой лестницы, где был полуоткрытый люк.

Дизель был стар и при работе распространял некоторый неприятного запаха дым. Чтобы решить эту проблему, судовладелец проветривал помещение. Ну, так я решил, когда высунулся из этого люка. Для начала, всё ещё лёжа на лестнице, я привыкал к яркому свету.

День не был солнечным, над головой висели плотные грозовые тучи, дул порывистый ветер. Люк был в задней части палубы, практически на корме и палуба от меня была скрыта приплюснутой надстройкой. Однако спиной ко мне сидел и курил длинную трубку какой-то одетый в дерюгу мужичок. И пока я раздумывал, стоит ли рискнуть и проползти за его спиной, чтобы сигануть за борт, его кто-то окликнул, он поправил трубку, легко встал с груды промасленных канатов, которую использовал как диванчик и отошёл.

Одновременно со стороны трюма послышался шум, что-то с грохотом упало.

Есть такой принцип — принцип стрелка.

Он означает что, когда у тебя «в моменте» сложились условия: поправка на ветер, дальность, мишень встала в полный рост — надо стрелять. Нельзя ждать