– Леон мне симпатичен… – уклончиво ответила я.

Подруга опять закатила глаза. И почему я раньше не замечала, насколько эта привычка отвратительна?

А что ещё я могла сказать? Мы созванивались и переписывались. Несколько раз ужинали вместе. Но дальше дело не двигалось. Я не была слепой и замечала все изменения. С каждым днём интерес доктора возрастал, захватывал всё больше аспектов моей жизни. А окончательное подтверждение своих наблюдений я получила, когда Леон отменил наши терапевтические сеансы, сославшись на отношения, вышедшие за рамки деловых. Он признался, что на приёмах больше не может оставаться беспристрастным и порекомендовал другого психотерапевта, с которым мы довольно быстро нашли общий язык. Сам же Леон явно не планировал уходить из моей жизни, но не предпринимал никаких серьёзных шагов, и наше общение так и осталось на уровне дружеского.

– Ты опять в астрале? – Стеф больно ущипнула меня за локоть. – Идём. – И, к моему превеликому счастью, покончив с допросом, она взяла меня за руку и решительно направилась к клубу. Подруга уверенно прошагала мимо всей недовольной толпы и остановилась прямо перед охранником, напоминающим киллера-убийцу.

– Имя? – безэмоционально осмотрев нас, хрипло потребовал он и, получив уверенный ответ, принялся просматривать что-то в планшете.

Я оглядела чёрную вывеску с горящими красными буквами Night Escape.  Оценила название и перевела взгляд на необычные баннеры, расположенные по обе стороны от входа. Полотна мерцали бордовыми блёстками и тянулись вверх на несколько десятков футов. Ровно по их центру двигались женские силуэты и выглядели настолько реалистично, что я очень сильно засомневалась в наличии компьютерной проекции.

Закончив с изучением планшета, мужчина молча сделал шаг в сторону, и мы, долго не размышляя, вошли внутрь, вежливо поблагодарив другого, более приятной наружности охранника за галантно открытую перед нами дверь.

Тёмный коридор мгновенно разрезали лучи необычной световой инсталляции. Яркие линии спускались сверху вниз, пересекались друг с другом и уходили в стороны, превращая широкий пустынный холл в сверкающее пространство без потолка и пола. Из-за ослепляющих вспышек нам не сразу удалось разглядеть двери из матового чёрного стекла. При нашем приближении они неторопливо разъехались в стороны, представляя взору более знакомую обстановку: хаотичные отблески стробоскопа, музыка, трепанирующая череп, и танцующие в трусах девушки на специально оборудованных железных стойках.

Пробиваясь сквозь толпу взмокших тел, я успела просмаковать все оттенки человеческого пота, смешанного с противными духами, сигаретами и алкоголем. Банальная идея с вином дома с каждой секундой становилась более заманчивой. Но я не хотела портить настроение подруге, поэтому, когда она попросила немного подождать, я не стала выпендриваться и согласно кивнула, состроив самую яркую улыбку.

Стеф сообщила, что любая минута без выпивки – это убийство времени и заказала два коктейля, которые бармен с реактивной скоростью приготовил и поставил перед нами, предварительно не забыв украсить их неопознанной зелёной ерундой. Вскарабкавшись на высокий стул, я сделала пару глотков довольно вкусного напитка и, обведя взглядом толпу, остановилась на высоком темнокожем парне, стремительно двигающемся в нашу сторону. Сократив дистанцию до минимума, он собственнически упёрся ладонью в барную стойку позади Стеф и, склонившись к её уху, что-то прошептал.

Подруга рассмеялась и повернулась ко мне.

– Алан, знакомься, Эмили – моя подруга.

Парень кивнул в знак приветствия и, встав ближе, постарался перекричать музыку.

– Сегодня у моего друга день рождения. Присоединитесь?

– Конечно! – радостно воскликнула Стефани, забыв о нашем правиле совместного решения.

Я понятия не имела, что там за компания, а Алана видела впервые в жизни. И даже неприкрытое обожание в его глазах, направленных на Стеф, никоим образом не добавляло баллов в копилку моего доверия.

Мой укоризненный взгляд был нагло проигнорирован, и мне ничего не оставалось, как пройти вслед за воркующей парочкой к металлической лестнице. Стараясь не упасть, я тщательно следила за собственными ногами, радуясь, что, несмотря на все причитания Стеф, я надела сандалии на плоской подошве.

Поднявшись наверх, мы прошли мимо нескольких шумных компаний и остановились возле чёрной двери с сенсорной панелью. Алан приложил к ней карточку и, дождавшись зелёного сигнала, пропустил нас внутрь. В приглушённом освещении мелких потолочных светильников я не сразу смогла сориентироваться в пространстве, но, вслушиваясь в музыку, играющую в разы тише, чем в других залах, уже была готова остаться здесь навсегда.

Осмотрелась. Мы находились в большой комнате, одна из стен которой была полностью стеклянной. Возле неё стояло четверо парней. Они пили шампанское и блуждали взглядами по первому этажу, напоминающему один дёргающийся клубок нетрезвых тел. Другие незнакомые мне представители обоих полов сидели за большим тёмно-красным столом, расположенным в самом центре комнаты.

Наше появление не произвело фурора, но незамеченными мы не остались. Оценивающие женские взгляды чередовались с порочными мужскими ухмылками, и я, ощущая себя куском мяса на витрине, старалась выше держать голову и не смотреть по сторонам. Подруга же наоборот. Заинтересованно рассматривала присутствующих и с энтузиазмом заваливала вопросами Алана, который с большой охотой на них отвечал. Ну просто идеальный тандем.

– Алан, ты сегодня невероятно щедрый на подарки, – раздался незнакомый ленивый голос, и я машинально повернулась в сторону его звучания.

Отдельно от остальных в обитом чёрным бархатом кресле сидел парень с тёмными, аккуратно зачёсанными назад волосами. Он мерил нас блестящим взглядом и, держа в руке стакан с виски, размеренно постукивал по нему пальцем, украшенным массивным перстнем. По треугольнику кожи, образованному широко распахнутым воротом бордовой рубашки, вились чёрные линии, очень напоминающие своим рисунком татуировки… чемпиона. В груди неприятно кольнуло.

– Побольше уважения, Кайлеб. Они – мои гостьи. Стефани и Эмили, – поочерёдно представил нас Алан.

Тот неприятно ухмыльнулся и, осушив рокс, поднялся.

– День рождения у меня, а гости у тебя, – растягивая гласные, Кайлеб медленно приблизился к нам. – Окинул быстрым взглядом Стеф и переключил внимание на меня. – Как считаешь, ангелок, это справедливо?

На смуглом лице серые глаза, сверкающие нездоровыми бликами, били сильным контрастом и напоминали расплавленный металл. Тягучий, но до конца не растерявший своей природной прочности. Парень был красив и очень молод. Проколотая густая бровь только подтверждала мои догадки относительно его возраста, а маленькая родинка над искривлённой насмешкой линией губ смягчала черты совсем не милого лица.

Тишина затягивалась, и я, не придумав ничего лучше любимого амплуа отличницы, максимально уверенным голосом произнесла:

– Справедливость – это нравственная санкция, которую, прежде чем искать в других, мы забываем найти в себе.

Под короткий смешок Стеф Кайлеб медленно моргнул, словно пытался понять, что он только что услышал. Но позлорадствовать над чужой растерянностью мне не удалось,