Я не могла ответить на этот вопрос. Иногда казалось, что да. А иногда – нет. Но в день выписки я будто неосознанно искала взглядом одного невероятно упрямого мужчину. Мужчину, который впервые с момента аварии заставил меня чувствовать. Чувствовать что-то к нему. И только стоя за теми самыми воротами, невидимо заклеймёнными моим железным словом, данным ему, я испытала горькое разочарование. Потому что мои глаза так и не выхватили знакомый силуэт.

Он потребовал у меня обещание, и я его исполнила. Теперь осталось лишь ждать, когда он сдержит своё.

– Ничего нет, – коротко ответила я, выбирая вариант без откровений. Допила остатки сока в стакане и, бросив взгляд на графин с детским напитком, грустно вздохнула: – Сейчас бы вина.

– Тебе нежелательно пить, – тут же воспротивилась сестра. – И мне тоже.

Я недоуменно выгнула бровь, ожидая пояснений, и Кэти, мягко улыбнувшись, приподняла край футболки.

– Мы с Дэниелом ждём ребёнка.

Я несколько секунд в ступоре смотрела, как она нежно гладит ладонью округливший живот, который до этого самого момента был скрыт свободного кроя вещами. А, отмерев, счастливо взвизгнула и кинулась к ней, чтобы задушить в объятиях.

– Господи, Кэт! Я так рада за вас! Не могу поверить, что буду тётей! И зачем ты поехала со мной на машине?! – резко переключившись, возмутилась я. – Как ты себя чувствуешь? Тебя тошнит?

– Всё отлично, – сестра не переставала улыбаться. Она буквально светилась счастьем, а я всячески пыталась задавить мысли о своём поведении и о том, каким негативным образом оно могло отразиться на её положении. – Я прекрасно себя чувствую. Небольшое путешествие мне не повредит.

– Ты должна мне всё рассказать! – бескомпромиссно заявила я.

Три часа мы валялись на кровати и болтали обо всём подряд. Вспоминали детство, обсуждали родителей, потом переключились на их с Дэниелом ребёнка. Непонятно для чего я просмотрела сайты с детскими вещами. Мой выбор пал на милый жёлтый комбинезон с зелёными бабочками, явно рассчитанный на девочек, но Кэти никак не прокомментировала мой странный выбор, а лишь рассмеялась и заверила, что оденет его на малыша при первой же возможности.

Я пропустила момент, когда мои глаза закрылись, но впервые за долгое время я проснулась с лёгкостью. Отсутствие сновидений, головных болей и невероятно вкусный завтрак существенно повысили уровень позитива в моём настроении. Довольно в бодром темпе я закинула наши сумки в багажник и, вежливо отказав сестре в просьбе поменяться местами, села за руль. Я пока не была готова к таким переменам. С ней – не была…

Вот если предложил бы он…

В Авентуру мы приехали ближе к вечеру, и, двигаясь по знакомым улицам, я вновь испытала щемящее чувство потери. Каждый дом, каждая пальма, каждый кирпичик напоминали о нём. Это место дышало воспоминаниями. Безжалостно ранило.

В горле запершило, и я, решив взять небольшую паузу перед тяжёлой встречей, остановилась возле магазина, чтобы сходить за водой. Кэти только проснулась и, скрыв ладонью зевок, пробурчала что-то невнятное о сырных чипсах. Беременные – непредсказуемые создания. Раньше сестра терпеть не могла такую еду.

Пройдясь вдоль полок, я взяла необходимое и подошла к кассе. Беззвучно ругаясь на бездонную сумку, я в ускоренном темпе перебирала содержимое, пытаясь отыскать чёртову карту.

– С вас пять долларов тридцать центов, – раздался до боли знакомый женский голос, и я резко подняла голову.

Абсолютно не двигаясь, я молча рассматривала постаревшее и какое-то посеревшее лицо. Кожу под глазами и над губой прорезали глубокие морщины, ногти забыли о существовании маникюра, а простое платье с торчащими по швам нитками смотрелось вполне уместно на приятно располневшей фигуре. От роскошной Оливии Майерс, стоящей за кассой самого обычного продуктового магазина, не осталось ничего. Никакого лоска. Лишь глаза, привычно сверлящие меня недовольством, доказывали, что женщина передо мной – моя мать.

На короткое мгновение я испугалась, что она накинется на меня с обвинениями, но время утекало, а она лишь презрительно смотрела на меня в ответ.

– Вы будете оплачивать или нет? – она разбила паузу наждачным скрипом, и я вздрогнула, словно услышала её голос впервые. Неужели он всегда был таким противным?

Я с некой осторожностью поднесла карту к терминалу, будто женщина за стойкой способна откусить мне руку, и, забрав покупки, поспешила на выход, испытывая смешанные эмоции от неожиданной встречи.

Кэти сразу заметила, что со мной что-то не так.

– Ты в порядке? Выглядишь бледной.

Протянув ей долгожданную пачку чипсов, я завела двигатель и, пристегнув ремень безопасности, поправила зеркало заднего вида. Времени, затраченного на все эти действия, хватило для того, чтобы распознать собственные ощущения.

– Я выгляжу не бледной, Кэт. Это смятение и немного радости.

Сестра, застыв с кругом картофеля у рта, непонимающе нахмурилась.

– Не пугай меня, Эми.

– Только что я убедилась, что справедливость в этой жизни всё-таки существует.

Глава 4.

Майами. Пригород Авентура.

Эмили.

 Солёный ветер трепал волосы. Сине-зелёные волны поднимались вверх, закручивались спиралями и с шумом разбивались о берег. Пасмурное небо, такое редкое для Майами, простиралось унылым полотном до самого горизонта, и меня посетила глупая мысль: где бы я ни находилась, серость, как проклятие, неслась по моим следам.

Я сидела на песке и смотрела вдаль, крепко прижимая к груди глиняный сосуд. Он был простой формы, чёрного цвета, с тонким, опоясывающим ближе к верхушке золотистым узором. Тяжёлым. Толстые стенки скрывали внутренности. И это было к лучшему, потому что я пока не была готова их видеть.

Эйдена не стали хоронить в землю или оставлять в колумбарии за громоздкой серой плитой с выгравированными буквами.  Все эти варианты не подходили для такого свободолюбивого парня, как он. Его родители пожелали развеять прах в значимом для него месте, и я была поражена, что они до сих пор этого не сделали.

Не сделали, потому что ждали меня.

На лице Грейс не отобразилось ни единого сомнения, когда она уверенно протянула мне урну с прахом единственного сына. А меня трясло так, словно я наркоманка с двадцатилетним стажем. Я боялась выронить и разбить бесценный сосуд. Но, когда мои пальцы нащупали неровность глиняной поверхности и никакого страшного события не произошло, я не выдержала напряжённой мешанины собственных чувств и разрыдалась. Оглушающе громко ревела на плече миссис Райс и страшилась представить, что со мной стало бы, если бы я пропустила момент.

Момент, когда могу прикоснуться к нему… в последний раз.

– Я не ошиблась, Эйден, – тихо проговорила я, и мой голос потонул в грозном шипенье прибоя. – Не ошиблась