— Я отведу тебя, куда ты захочешь. — Я заключаю ее в объятия и прижимаю к себе, пряча ее красоту от посторонних глаз. — Просто скажи мне, куда.

— В мою комнату. Я хочу принять ванну и переодеться.

— Может, тебе стоит вернуться в постель, как доктор…

— Нет. — Она вызывающе вздергивает свой маленький подбородок. — Точно нет.

Я целую ее в кончик носа. Я ни за что не смогу отказать ей. Даже представить себе не могу, как отказать ей. Кроме того, она маленькая бунтарка. Она будет делать то, что хочет, независимо от того, что я скажу. Одна мысль об этом вызывает у меня улыбку.

— Ты, наверное, готовишь какой-то коварный план, раз так ухмыляешься. — Она приподнимает бровь.

— Возможно. — Я выхожу из кабинета, осторожно прижимая ее к себе, пока несу наверх.

— Твои люди были настоящими джентльменами. Тебе действительно не стоит о них беспокоиться. Они совсем не похожи на людей моего отца.

Я замираю, когда добираюсь до своей спальни.

— Люди Хидео плохо обращались с тобой?

Она поднимает голову.

— Нет. Я имею в виду, не совсем. Думаю, они шептались обо мне. Но никогда не прикасались ко мне. Папа убил бы их.

Я бы убил их сейчас. Если бы она назвала мне хотя бы одно имя того, кто причинил ей вред, к утру они были бы мертвы. Но сейчас я ставлю ее на ноги, затем наклоняюсь и набираю для нее ванну.

— Я сказала, что хочу пойти в свою комнату. — Она сплетает пальцы. — Помнишь?

Я пожимаю плечами.

— Моя ванна больше.

— Я вижу. — Она улыбается, когда я достаю из ящика радужную бомбочку для ванны и бросаю ее.

— Не думала, что ты любишь бомбочки для ванны.

— Я — нет. Но я знаю, что ты — да. — Я выдвигаю ящик до упора, чтобы показать ей. — У меня есть все твои любимые вещи.

— Боже мой. — Она визжит. — У тебя даже есть мои любимые маски для лица! Такие продаются только в Японии.

— Я знаю. — Я поворачиваюсь к ней и беру ее за плечи, затем стаскиваю с нее свою рубашку. Она падает на пол, образуя лужицу, а ее щеки нежно розовеют. У меня возникает желание снова попробовать ее на вкус, лизать ее, пока она не закричит. Она делает это со мной — делает меня диким. Я могу видеть только ее. Даже если я в комнате один, она всегда танцует где-то на краю моего поля зрения. Мой личный мираж.

Она поворачивается и ставит одну ногу в ванну, а затем опускается в нее, наблюдая за шипением пузырьков вокруг себя.

— Это восхитительное ощущение.

— Приятного купания, маленькая бунтарка. Ты это заслужила. — Я целую ее в макушку. — Я вернусь позже. Мне нужно кое над чем поработать.

— Над чем? — Она проводит пальцами по пузырькам. — Знаешь, я никогда не задавала своему отцу подобных вопросов. Я думаю, может быть, потому что не хотела знать ответы. Но с тобой … Я хочу знать о тебе все.

Мне следовало бы солгать ей, сказать, что я занимаюсь каким-то законным бизнесом. Но я этого не делаю. Я говорю ей правду.

— Ито предпринимают шаги против меня. Яхта… — Я прогоняю воспоминание о том, как Мэй звала меня, на задворки своего сознания. — Яхта была актом возмездия. Это был всего лишь первый залп. До пятницы нужно сделать гораздо, гораздо больше.

— Почему? Что произойдет в пятницу? — Она откинулась назад, и кончики ее сосков заиграли на поверхности пенящейся воды. Она похожа на какого-то водяного духа, который здесь для того, чтобы заманивать ничего не подозревающих мужчин в их могилы. Ради Мэй я бы с радостью ушел под воду навсегда, если бы это означало, что я останусь с ней. — Каз?

Я моргаю, приходя в себя, и встречаюсь с ней взглядом.

— Ты назвала меня Каз.

Она пожимает плечами.

— Я слышала, что Тору так тебя называет. По-моему, это мило.

Я фыркаю.

— Мило, да?

— Очень. Я думаю, если твой лучший друг называет тебя Казом, то и я могу.

— Да. — Я сажусь на край ванны и выключаю воду. — Достаточно теплая?

— Отличная. — Она вздыхает и опускается еще ниже, ее темные пряди волос плавают на поверхности. — Так что там в пятницу?

— Упорная, не так ли?

— Очень. — Она кивает.

— Ито созвали собрание основных семей Якудза, в том числе и мою. Это будет большая вечеринка, хотя я буду там только по делу.

— Вечеринка? — Она садится и обхватывает руками колени. — Можно мне пойти?

— Я не собиралась брать тебя с собой… — Ее лицо мгновенно вытягивается. — Но теперь, когда ты чувствуешь себя лучше… — Ее глаза сияют.

— Я могу пойти?

— Завтра ко мне придет швея, и ты сможешь подобрать себе платье. Все, что захочешь, Мэй. — Я все еще хочу оставить ее здесь, под замком, но я бы обманываю себя, поступая так. Со мной она в большей безопасности. Она должна быть рядом со мной.

— Боже мой, я так взволнована! — Она хлопает в ладоши, обдавая меня брызгами воды.

— Ой, прости. — Она успокаивается.

Я хватаю ее за волосы и притягиваю к себе, крепко целуя, прежде чем встать.

— Наслаждайся ванной, маленькая бунтарка. Я скоро вернусь.

— Хорошо. — Она покусывает нижнюю губу.

— Но больше никакой выпечки для моих людей. — Я погрозил ей пальцем. — Поняла?

— О, но мне нравится делать их счастливыми. — Она смотрит на меня большими, как у лани, глазами.

Я стону.

— Ладно. Ты можешь печь. Но только если я буду с тобой на кухне, и твое тело будет полностью закрыто одеждой.

— Договорились. — Она исчезает под водой, мой милый маленький водяной дух, за которым я с радостью последовал бы в глубины ада и обратно.

Глава 16

Мэй

— Это оно, — говорю я Бриджит. Я так широко улыбаюсь, что у меня начинают болеть щеки.

Мне не терпится узнать, что Кадзуо думает о моем платье. Я весь день готовилась к вечеринке. Может быть, это и печально признавать, но на самом деле я впервые иду на подобное мероприятие.

Я никогда не посещала те балы, которые устраивали мои отец и мачеха за все эти годы, и я не считаю те, что были в школе-интернате. Мальчиков туда даже не пускали, и со мной никто не общался. Мой отец такой страшный, что меня избегали не только мальчики, но и девочки. Это одна из причин, по которой я