и я позволю тебе продолжить дышать. — С этими словами я продолжаю идти по коридору в комнату для совещаний. Чем скорее я с этим покончу, тем скорее смогу дать Мэй то, о чем она просила с момента нашей встречи.

Глава 18

Мэй

— Ты можешь есть и охранять меня одновременно, — говорю я Тору, пихая ему в руки тарелку с едой. Он неохотно берет ее у меня, чтобы я могла взять что-нибудь себе. — Ты можешь потерять сознание без еды, — поддразниваю я, заставляя его слегка улыбнуться. Мужчины Кадзуо так отличаются от мужчин моего отца. Они всегда тепло и уважительно относятся ко мне.

Я знаю, что Кадзуо может немного ревновать, когда я уделяю им внимание, но мне нравится готовить для них угощения. Это мой способ показать им, что я их тоже уважаю. И не только это; они оберегают моего Кадзуо. Подкармливать их время от времени — самое малое, что я могу сделать в ответ.

К тому же, я хочу, чтобы я им нравилась по-настоящему, а не по приказу Кадзуо. Я хочу, чтобы они уважали меня. Я вижу, насколько преданы люди моего отца и люди Кадзуо. Я хочу этого. Просто у меня другой подход к этому. Полагаю, во мне все-таки есть что-то от моего отца.

— Спасибо, — говорит Тору и идет за мной вдоль стола, пока я накладываю себе на тарелку всякой всячины. Я хочу попробовать все и прочувствовать это на собственном опыте. Не многие получают удовольствие от еды. Стол больше похож на украшение, чем на что-либо другое.

Моя мачеха устраивала вечеринки, на которых официанты разносили подносы с едой, к которой никто не притрагивался. Я всегда пробиралась на кухню и воровала закуски. Это был единственный раз, когда в доме разрешалось такое количество углеводов за один раз.

— Может, присядем? — Я киваю в сторону пустого столика.

— Если хочешь. — Тору подходит и выдвигает для меня стул. Я сажусь. Он ставит свою тарелку рядом с моей. — Выпьешь?

— Да, пожалуйста.

— Я буду вон там. — Он указывает на бар, который находится в двадцати футах от него. — Тебе нужно оставаться за столиком.

— Обещаю, — успокаиваю я его. Я вижу, что он на самом деле не уверен, стоит ли ему уходить от меня. Даже если это всего в двадцати футах и меня хорошо видно и, то место, где я сижу. — Я знаю, что сегодняшний вечер важен. Я подержу свою попку в этом кресле, пока ты не вернешься. Я не хочу причинять тебе или Кадзуо еще больший стресс. Я приберегу это на потом, когда мы будем дома.

— Спасибо. — Он мягко улыбается мне, прежде чем поспешить к бару.

Я ненавижу то, как сильно он сомневается во мне, но после инцидента с яхтой я поняла это. И так уж случилось, что у меня репутация человека, который делает прямо противоположное тому, что мне говорят. Я имею в виду, что Кадзуо не просто так называет меня маленькой бунтаркой. Честно говоря, не уверена, беспокоятся ли мужчины о моей безопасности потому, что они заботятся обо мне, или боятся того, что сделает Кадзуо, если со мной что-то случится.

Я немного перекусываю, хотя каждый раз, когда поднимаю взгляд, Тору смотрит в мою сторону. Наконец я немного пододвигаю свой стул, чтобы лучше видеть танцпол, а не телохранителя. Интересно, что сейчас делает Кадзуо. Наверное, заперт в комнате с кучкой старых японских гангстеров, обсуждающих дела. Фу. Я предпочитаю свою маленькую тарелку с вкусностями, хотя было бы лучше, если бы Каз кормил меня с рук. Я начинаю мечтать об этом, о том, как он положит еду мне в рот, а потом поцелует меня со словами…

— И кто это у нас здесь?

Я отвлекаюсь от своей тарелки и замечаю двух женщин, стоящих по другую сторону круглого стола.

Та, что в золотом платье, выдвигает стул и садится на него. Другая остается стоять, не сводя с меня глаз. Я не уверена, что в облегающем красном платье, которое на ней надето, можно сидеть. Я заметила их обеих на танцполе раньше. Их было трудно не заметить из-за их блестящих светлых волос и роста. Они легко возвышались надо мной даже без каблуков. Тем не менее, держу пари, я все равно вешу больше, чем они.

— Мэй, — говорю я, не называя свою фамилию.

— Ты пришла с Кадзуо, — говорит та, что стоит, даже не потрудившись назвать мне свое имя.

— Да. — Я беру со своей тарелки маленькие слоеные пирожки с кремом и отправляю их в рот.

Они обе морщат носы.

— Вы встречаетесь? — спрашивает та, что в красном, когда понимает, что я не собираюсь делиться дополнительной информацией.

О, не поймите меня неправильно, я хочу сказать им, что Кадзуо мой, и чтобы они держались от меня подальше, но пытаюсь быть хорошей девочкой. К тому же, я не знаю, какие у нас с Кадзуо отношения на данный момент. То, как он прижимает меня к себе, и его собственнические чувства вкупе с ревностью заставляют меня думать, что он собирается удержать меня навсегда, но он никогда этого не говорил. Я не хочу ничего предполагать, потому что знаю, что говорят о людях, которые это делают.

Мой отец ни за что не позволил бы Кадзуо оставить меня у себя без обещания жениться, а Кадзуо ясно дал понять, что не хочет этого. Даже если бы он передумал и захотел жениться на мне, ему пришлось бы спросить разрешения у моего отца. Что, если бы он сказал ему «нет»? Кадзуо так уважает моего отца, что, скорее всего, отпустил бы меня. Хотя мысль об этом разбивает мне сердце, возможно, это лучший исход, если Кадзуо на самом деле не хочет меня. Если бы он не вступился за нас перед отцом, это помогло бы мне уйти от него. Я резко отодвигаю тарелку, чувствуя, что уже не так голодна.

— Мы пришли вместе, — замечаю я, ненавидя себя за то, что приходится выражаться расплывчато. Я хочу называть Кадзуо своим.

— Это ничего не значит. — Та, что в золотом платье, наконец заговорила. — Я тоже приходила с Кадзуо. — Она ухмыляется, разжигая во мне гнев, которого я никогда раньше не испытывала. Ее слова звучат как пощечина.

— Ты хочешь сказать, что мой Кадзуо трахал тебя? — Я встаю со своего места, не желая больше слышать о прошлом Кадзуо с другими женщинами.

Меня злит не только ее неуважение, но и неуважение Кадзуо. Возможно, это иррационально, но