– Метлой вурдалака – это высший пилотаж. – Вампир холодно смотрел на Соню. – Жаль, я проспал. А вам теперь достался разбитый нос – спасибо валькеру, и бессонная ночь из-за коварного кровопийцы. На будущее – надо быть поосторожнее с такими, как я.

Улыбка исчезла с лица Сони, померкла радость, будто она сразу поняла, чем закончится этот разговор.

– Предупреждения лишние. Такой, как ты, – был один, – тихо ответила Соня.

Алекс, глядя на Соню, отметил, как сильно сейчас колотится ее сердце и как она старается показать напускное спокойствие. Отметил неловкую угловатость фигуры, некрашеные ногти и обветренные руки, при этом миловидный профиль со слегка вздернутым носом, сейчас немного припухшим, и водопад каштановых волос, которые так понравились ему вчера. Сейчас ее глаза, которые смотрели на него с такой теплотой и радостью, грустно похолодели.

– Лучше сразу внести ясность между нами, – Алекс намеренно перешел на официальный спокойный тон, который был специально предназначен для подобных случаев. – Я вчера сорвался не на шутку, признаю. Но ведь и у тебя был выбор – не подходить ко мне. А заводить новые отношения я не собираюсь, с меня хватит.

В комнате воцарилась тишина, и вампир сейчас ожидал и слез, и криков, и обвинений, приготовившись ко многому, к чему он привык за годы бурного общения с Дашей. Но ничего из этого не последовало, Соня только порывистым жестом отбросила рассыпанные волосы за спину.

– Спасибо за честность, – прошептала она, отворачиваясь. – Я постараюсь забыть, и вы сделайте то же самое.

– А тебе спасибо, что не приняла знак моей семьи, – тихо сказал Алекс, которого удивила неожиданная твердость характера девушки. – Если когда-нибудь тебе будет что-то нужно, одно твое слово, и…

– Мне ничего от вас не нужно, – уже совсем другим, холодным и официальным голосом сказала Соня. – Рана ваша затянулась, а если смогли сюда дойти, то кости срослись, порванные мышцы и связки восстановлены. Поэтому я вас выписываю и больше здесь не задерживаю. – Соня шмыгнула носом, и алая струйка крови прочертила дорожку, растекшись на верхней губе. – Вы уйдете уже, наконец? – повысив голос, почти выкрикнула она.

Повторять не пришлось – Алекс исчез мгновенно, в лучших традициях вежливых кровопийц.

* * *

Любой студент университета – Носферона, – подходя к своей альма-матер, легко мог определить, что там происходит, по тем воплям и шуму, которые слышались у входа и разносились по всей площади Труда и Конногвардейскому бульвару.

Если друг на друга истошно орали домовые, завхоз Фобос Карлович с охранником Буяном Бухтояровичем, то это означало, что в универе все тихо и спокойно. Когда к воплям домовых присоединялся хриплый голос преподши-оборотенессы Лины Кимовны, значит, что-то натворили вурдалаки или намудрили тролли. Когда вопили сразу и домовые, и деканы, а Лина Кимовна охрипла и потеряла голос, – будь уверен, в универе подрались факультеты.

Обычно чередовались эти три варианта, но сегодня около входа в Носферон царила непривычная тишина.

В вестибюле у доски объявлений толпились притихшие студенты Валькируса и Троллиума, читая распоряжение деканата, написанное яростным размашистым почерком на листе во всю доску:

«Сегодня, 1 ноября, ввиду заявления факультета Вампирус о неповиновении деканату, объявляется чрезвычайное положение в университете, а также проводится срочное собрание всего преподавательского и деканского состава. Остальные лекции на этот период отменены. Деканат Носферона».

Дверь подсобки на первом этаже время от времени приоткрывалась, и в узкую щель просовывался нос домового-завхоза, принюхиваясь к окружающей атмосфере. Накаленная до предела атмосфера носу не нравилась, и дверь захлопывалась обратно.

А вот неподалеку от универа, на широком бульваре, народу как раз было много. Повсюду стояли, сидели, даже лежали на земле, подложив под головы свернутые куртки и сумки, хмурые и подавленные студенты Вампируса.

Бунт факультета был в полном разгаре, и участие в нем принимали все: от первокурсников, только-только поступивших в Носферон, до старших, которые уже не раз бывали в вампирских боях и прошли огонь и воду. Сейчас все эти представители гордых и влиятельных темных кланов уже успели слегка оглохнуть от воплей Лины Кимовны, а некоторые даже заработали ядовитые плевки от ректорши Ады Фурьевны.

– Да пусть деканат хоть сотню выговоров со штрафными работами каждому влепит! – возмущался студент Игнат Дымов. – Ада гнобит нас постоянно, то объяснительные, то штрафные работы! Только обрадовались, что Темнейший для нас свой, такой же, как мы. И вот его нет, а деканат требует, чтобы мы писали объяснительные и продолжали учиться, будто ничего не случилось. Они, может, даже рады, что все так вышло!

– Конечно, рады, – поддержал его юный вампир Игорь Сонов. – Им наш Темнейший был поперек горла, потому что ему восемнадцать, а не сотня лет, как было старому. А теперь они орут – мы предупреждали, теперь видите, как мы были правы?

– Они не были правы, – сжав зубы, сказал Стас Терновский. – Потому что я верю только Гильсу, он был прав, и все тут. И Герка так считает, как и вся его семья. А деканат может идти лесом…

– Куда-куда может идти деканат? – пропел стервозный девичий голосок, и вампиры дружно скривились, заметив на бульваре юную особу в длинном фиолетовом пальто, с копной черных кудрей и презрительно-высокомерным выражением лица. Из-под пальто выглядывало блестящее платье, ногти ее сверкали новеньким маникюром, а приторно-сладкими духами от девицы несло за километр.

– Ой, здра-асьте! – в тон ей раздраженно отозвался Игнат. – Фурия Синицина явилась собственной персоной, да еще при полном параде, только тебя с твоим ядом не хватало! Беги, доложи в деканат, что вампиры никаких бумажек писать больше не будут и зайдем мы в универ только по одному поводу.

– По какому же? – осведомилась фурия. – Чтобы сдать значки Носферона, как это Темнейший пару дней назад сделал?

– На лекцию по истории, например, – спокойно парировал Герка, сидящий на невысоком ограждении газона. – Только настоящей истории, а не той, которую нам раньше преподавали. Если Огнева произнесла сакрал, который сработал во Тьме, то получается, что там действуют законы наших зловоротен. Про Тьму, которую даже упоминать лишний раз в Носфероне было нельзя, и бац – там есть зловоротня! И как нам это понимать?

– Вот Ацкого и спросите, – фыркнула Варя. – Я с ночи его ищу. Приперлась к нему домой на Лахтинскую улицу. Но там у Ацких ад и бертиловщина. Домовиха, которая за их семейкой присматривает, сказала, что они празднуют его возвращение. Ацких там набилась целая зловоротня, а кто из них Дима, эти бестолковые летучие сами разобраться не могут…

– Теперь понятно, почему Синицина расфуфыренная сегодня, – прокомментировал Игнат. – У кого катастрофа и