Там оказалось достаточно просторно. Люди, которые, скорее всего, были обычными посетителями, сновали туда-сюда, стараясь разобраться со своими вопросами. На висящих вокруг телевизорах без конца крутили однообразную рекламу. Гам стоял такой сильный, что тут же стало некомфортно, и захотелось выйти обратно на проспект, не менее шумный, но как будто более спокойный и близкий сердцу. Светлану это словно нисколько не смущало. Как будто вспомнив годы, отданные ей службе, она самодовольно улыбнулась и легким гарцующим по плитке на каблуках шагом двинулась в сторону пропускного пункта с турникетами, где со скучающим видом сидел в телефоне на своей стойке пожилой охранник в расстёгнутой на распашку черной рубашке с желтыми буквами.

Отвлекшись на секунду от чтения политических новостей, тот бросил лишь короткий взгляд на парочку, тут же оживившись, осознав, что они двигаются именно в его сторону. Подскочив с места, мужчина встал, как по струнке у ближайшего препятствия, приготовившись с боем встречать незваных гостей.

— Доброе утро, молодые люди, куда направляемся? — бодро заявил тот.

— Здравствуйте, — ответила ему Вербова, ловко выудив из сумочки свое старое и уже недействующее удостоверение.

Она прекрасно знала, что козыряние былым положением является еще одним преступлением в копилку к имеющимся, однако не видела другого выхода. Указанный на корочке срок истек больше месяца назад, однако девушка верила, что пожилой мужчина вряд ли будет настолько внимательным, лишь увидев заветные три слова.

— Федеральная…, — прошептал, слегка поперхнувшись, дедушка.

— Служба охраны, все верно, знаете такую? — ответила ему Светлану, тут же убрав свое удостоверение, чтобы он не прочитал там лишнего.

Эффект неожиданности сработал вполне успешно. Охранник опешил от стечения обстоятельств, попытавшись убрать телефон в карман, но промахнулся, и тот с грохотом упал мимо на плитку, заставив еще более испуганно поднимать себя трясущимися руками.

— Наслышан, — дрожащим голосом ответил им мужчина. — Что Вам нужно?

— Позовите пожалуйста своего руководителя, очень нужно обсудить безопасность на грядущем мероприятии, — уже более ловко, почувствовав власть в своих руках, отчеканила Вербова.

Валерию лишь оставалось удивленно на нее поглядывать, совершенно не понимая, откуда в ней берется столько уверенности в такие моменты.

— Мероприятии? — пролепетал дедушка, попятившись назад и случайно натолкнувшись спиной на турникет, вынудивший его невольно потирать место удара.

— Все верно. Повторяю, с руководителем, не с Вами, — уже более настойчиво заявила Светлана.

— Хорошо, сейчас, — ответил ей охранник, быстрым шагом убежав куда-то в подсобное помещение.

— И что дальше? — непонимающе спросил Виноградов. — Чего ты этим хочешь добиться?

— Мы пройдем внутрь, а дальше решим. Одно я знаю точно — надо будет разделиться, — уверенно ответила ему девушка, скрестив руки у себя на груди и глядя в сторону лифтов, ожидая появления кого-нибудь из руководителей.

Глава 17

Москва. Морг

Темный свет галогенных ламп моргал, отражаясь в старой и давно побледневшей голубоватой плитке длинного и узкого подземного коридора. По нему уверенным шагом из одного конца в другой шёл Сильвестр, поправляя свои очки с толстенными стеклами и улыбаясь. Его ботинки слегка побулькивали в маленьких лужицах подземных вод на полу, но это нисколько не отвлекало его от цели, ведь он направлялся в морг, где лежало тело Альберта, над которым уже должен был закончить свои действия эксперт-криминалист. Оставалось лишь узнать его вердикт.

— Весело же вы запоете, друзья мои, — пронеслось в голове у довольного Михайлова, который был абсолютно уверен, что именно они стали причиной смерти немца.

Вдруг сзади послышался различимый топот, заставивший нового председателя СК обернуться. Это был молодой следователь Варфоломеев — двадцати пяти лет, лишь недавно закончивший юридический вуз, однако, несмотря на небольшой опыт, неплохо преуспевающий в нетривиальных делах. Тот быстро догнал своего начальника, уставившись на него слегка напуганным, но в то же время целеустремленным взглядом.

— Сильвестр Геннадьевич, — заявил он, поправив спавшую на лоб после бега челку.

— Слушаю тебя внимательно, Варфоломеев, но учти, у меня не так много времени, — ответил ему Михайлов, уперев руки себе в боки, будучи слегка недовольным, тем, что его идиллию с предвкушением победы нарушил какой-то работник из самых низов их служебной иерархии.

— Вы забрали мое дело, — уже более напористо сказал Матвей, вызвав немое удивление своего начальника, выпучившего глаза, которые сквозь толстенные стекла очков, казалось, выпадут тотчас из орбит.

— Вы не забылись, товарищ лейтенант? Вам напомнить о такой вещи, как субординация? — немного выпал в осадок Сильвестр, но вовремя перехватил инициативу.

— Никак нет, но это мое дело, а Вы председатель. Расследование явно не входит в Ваши должностные обязанности, — совсем обнаглел Варфоломеев, который сам не понимал, откуда взял столько смелости.

— Лейтенант! Я никому ничего не должен! И не обязан отчитываться перед Вами! — взревел, окончательно выйдя из себя, Михайлов. — Уж если тебе так интересно, беру это дело под личный контроль. А Вашу кандидатуру в первую очередь рассмотрю в качестве кандидата для увольнения со службы за несоответствие занимаемой должности!

— Виноват, прошу прощения, — замялся Матвей. Он понял, что проиграл эту битву. Шансы были совсем неравны. Непонятно, на что в принципе надеялся, затевая этот разговор.

— Ладно, не нервничай, я сегодня добрый, — внезапно смягчился председатель, — пойдем, посмотрим, что там эксперт нарыл на того немца. И еще, мой тебе совет, не скаль щенком клыки матерому волку, который тебе не по зубам.

Следователю оставалось лишь молча кивнуть, осознав свое место, после чего вместе они продолжили двигаться по коридору в сторону морга. Под зданием бюро судебно-медицинских экспертиз тот казался бесконечно длинным. Он тянулся, а конца не было видно, как вдруг Сильвестр резко повернул направо в открывшийся сбоку и с первого взгляда незаметный проход, от которого отходила крутая лестница, ведущая наверх и большой грузовой лифт. Михайлов не стал вызывать элеватор, тут же быстрым шагом побежав по ступенькам. Молодому человеку оставалось лишь поспевать за ним.

Пара пролетов, и они оказались на первом этаже здания. Ни одного окна, только мрачная давящая со всех сторон темень. Отовсюду веяло холодом. Матвей даже застегнул несколько пуговиц у ворота рубашки, слегка задрожав. Пройдя пару кабинетов, председатель завернул налево, оказавшись в небольшом помещении, где в аккуратные ряды выстроились несколько столов, на которых недвижимо лежали бледные тела, накрытые белыми простынями, с торчащими пальцами синеватого оттенка с привязанными бирками. За столом же спиной к выходу стоял, увлеченный своими записями, и напевая детскую мелодию, низенький лысеющий мужчина в медицинском халате.

— А паровоз! — завывал он, не попадая в ноты.

— Эммануил Яковлевич! — окликнул его председатель, заставив эксперта обернуться.

Им оказался щупленький дядечка в возрасте, со слегка покрытой сединой головой и немного чудаковатым взъерошенными видом.

— А, Сильвестр Геннадьевич, поздравляю с назначением! Наслышан! — ответил он, почесывая нос. — Какими судьбами?

— Покажите-ка мне тело того немца. И, конечно, жду результатов, — воодушевленно ответил Михайлов, потирая от удовольствия руки.

— Погодите, а разве это не дело Варфоломеева? — непонимающе спросил эксперт, указав жестом в сторону следователя.

— Да, но товарищ генерал взял его под личный контроль, — возразил Матвей, качая головой.

— Хм, тогда прошу к нашему шалашу, — ответил, слегка смутившись, Эммануил.

Он тут же пригласил их к крайнему экспонату, сдернув простыню, указав на мертвенно-бледное лицо Альберта.

— Ну что ж, произведя вскрытие, я ответил себе на несколько вопросов. Во-первых, судя по тому, что отверстие является неровным, а также по ожогу, могу предположить, что выстрел произведен случайно и под кривым углом, но с близкого расстояния.

— Это ничего не подтверждает и не опровергает, — возразил Сильвестр.

— Согласен. Личность стрелявшего это определить не позволяет. Но по общей совокупности фактов, найденным на полу обследованной комнаты гильзам, а также нескольким пулям в саду, могу заявить, что пистолет, из которого произошло убийство и служебный Вербовой — два разных орудия.

— Черт, —