Деревья и кусты уже оделись в свои изумрудно-зелёные наряды, и жутковато было смотреть, как листья изгибаются и трепещут под порывами ветра, а на берег накатывают высокие волны.

До места они добрались быстро. Белка и Морошик, желая загладить свою вину, торопливо шли по полям и лугам впереди всех.

Очень скоро они увидели впереди мастерскую, крыша которой, покрытая оцинкованным железом, блестела в свете луны. Гномы замедлили шаг и шли очень осторожно: никогда ещё не подходили они так близко к человеческому жилью. Они были неприятно удивлены, почувствовав здесь целый букет незнакомых резких запахов. У гномов очень тонкое обоняние, и зловонные запахи бензина, керосина, солидола и других подобных им веществ казались гномам отвратительными.

Все окна в доме Подмёткинсов были занавешены, и лишь в одном из них сквозь занавески пробивался слабый свет – это миссис Подмёткинс ожидала возвращения мужа.

Гномы и Белка подкрались поближе, прячась в придорожной траве, и в следующую минуту вошли во двор. На колпаке печной трубы они увидели тёмную фигуру филина – это стоял на страже старый Бен, поворачивавший голову то в сторону деревни, к которой уходила дорога, то в сторону полей, где гулял ветер. Ничто не могло укрыться от его острого взгляда.

– Нам повезло, что пёс спит в доме, – прошептал Морошик. – Я узнал об этом от Блескуна. А вот и мастерская. Смотрите! Туда нетрудно попасть: мы можем пролезть через щель под дверью!

Первой в щель протиснулась Белка, за ней – Меум и Морошик, за которыми последовали Вьюнок и Тысячелист.

Оказавшись в мастерской, Тысячелист тут же упал и растянулся на скользком чёрном полу, споткнувшись о свечу зажигания фирмы «Лодж»[20].

– Разиня! – прошипел Вьюнок. – Смотри под ноги!

Через окна в мастерскую струился лунный свет, создавая внутри таинственную атмосферу.

Меум с его техническим складом ума был очарован этим местом. Повсюду лежали шурупы, винты, болты, гайки, мотки проволоки, железные прутья, головки цилиндров, детали от велосипедов, напильники, молотки, гвозди, уплотнительные кольца и бог знает что ещё; у стены стояли бочки с мазутом, две байдарки и наковальня.

Белка тут же запрыгнула на верстак, а там, разумеется, стояла «Джини Динс». Подмёткинс-старший трудился над ней допоздна и успел закончить работу как раз к ужину.

– Попробуй завести мотор, – шепнул Вьюнок Белке, дрожа от волнения. – Ты же знаешь, как это делается.

Но Белка всё позабыла, поэтому Тысячелисту и Морошику пришлось забираться на верстак и помогать ей. Вьюнок слышал, как они вставляют ключ и вращают его, а затем вдруг раздалось урчание мотора и шум вращающихся гребных винтов.

Эти звуки, неожиданно раздавшиеся в тёмной мастерской, где меж узких полосок лунного света прятались причудливые тени, казавшиеся затаившимися призраками и привидениями, заставили Тысячелиста вздрогнуть. Он отпрянул назад и наскочил на длинный железный прут, который Подмёткинс (или сам Пан) прислонил к стене возле окна. Этот увесистый железный прут с ужасным грохотом рухнул и разбил оконное стекло на тысячи осколков!

На мгновение все застыли в ужасе. А затем Вьюнок, всегда соображавший быстрее остальных, понял, что благодаря счастливой случайности их главная проблема была решена. Окно было разбито, и через него могла пройти «Джини Динс»!

Окно располагалось всего в нескольких футах от земли, а прямо под ним находились густые заросли крапивы. Гномам нужно было лишь вытолкнуть корабль наружу, где его ожидала «мягкая посадка».

Дрожащими руками и лапами гномы и Белка упёрлись в корпус корабля и что было мочи навалились на него. Чтобы сдвинуть корабль с места, им пришлось как следует поднатужиться, но исключительная важность дела придала им сил. Мало-помалу «Джини Динс» двигалась вперёд к оконному проёму (Меум подложил под днище корабля несколько винтов, которые играли роль катков), потом вошла в него и, наконец, после очередного толчка рухнула вниз и исчезла в кустах крапивы.

Однако сделано было лишь полдела. Теперь нужно было перетащить корабль через дорогу, а потом вниз, к реке, – целых тридцать ярдов[21]. И тут опять помог Меум с его смекалкой: он бросил своим собратьям три винта, которые с огромными усилиями были подложены под корабль, и гномы с Белкой принялись перетаскивать «Джини Динс» через весь двор, дюйм за дюймом, и в конце концов вытащили её на дорогу. Белка и Морошик тянули корабль за верёвки, привязанные на носу, а остальные толкали «Джини Динс» сзади.

Тяжело дыша, они понемногу продвигались вперёд. Желанная цель была уже не за горами, но именно в этот момент в доме Подмёткинсов внезапно раздался лай. Спаниель Богги слышал грохот разбитого стекла и странный шум, доносившийся со двора, и в конце концов решил поднять тревогу. В ту же секунду филин Бен громко заухал, снялся со своего поста и на бреющем полёте пересёк двор, известив гномов о том, что старик Подмёткинс только что показался из-за поворота дороги за мостом. Гномам повезло, что сразу за дорогой начинался крутой склон, доходивший до самого берега реки – там у старика Подмёткинса стояли несколько вёсельных лодок (он не только продавал бензин, но и сдавал лодки в прокат). В тот самый момент, когда гномы и Белка, выбиваясь из сил, вытянули «Джини Динс» на середину дороги, перед ними вдруг вырос сам старик Подмёткинс, слегка пошатывающийся и во всё горло распевающий песенку «Моя радость».

Когда подвыпивший мастер подошёл поближе, слова замерли у него на устах. В лунном свете перед ним предстали четыре маленьких человечка и какое-то существо, похожее на кролика, перетаскивавшие корабль через дорогу, – он хорошо их разглядел.

– Эй! – закричал он, когда пришёл в себя. – Эй, вы! Это мой кораблик! Мой!

Но гномы уже спускали корабль вниз по склону, он быстро скользил к берегу реки, и когда Подмёткинс, тяжело дыша и спотыкаясь, нагнал их, «Джини Динс» уже покачивалась на воде. Вьюнок и остальные едва успели подняться на борт, а вот Белка не успела – ей пришлось догонять корабль вплавь, на что она совсем не рассчитывала, ведь вода была очень холодной.

Было слышно, что возле мастерской поднялся страшный переполох. Из дома выскочила миссис Подмёткинс, а за ней выбежал лающий пёс. Вскоре хозяйка заметила, что в мастерской разбито окно.

– Воры! Воры! – в один голос вопили супруги Подмёткинсы.

Старик Подмёткинс метался по двору, спотыкаясь, отчаянно жестикулируя и указывая в сторону реки.

– Они удрали с корабликом нашего Билли! – восклицал он снова и снова.

– Караул! – оглушительно кричала миссис Подмёткинс. – Нас обокрали! Обокрали! Караул!

Тем временем течение вынесло «Джини Динс» на середину реки, на стремнину, а тени деревьев