Она замолчала на мгновение.

— Ты хочешь использовать свою снеговую машину? Ну, я не знаю…

— Пожалуйста, Хол. Это создаст впечатление, что дыра должна была быть там. Все будут впечатлены.

— Но разве тебе не придется ставить свою большую уродливую машину посреди парка? И не будет ли это шумно?

— Машина может стоять на краю парка, накрытая белым тентом, и она шумит только в режиме снежной пушки, а не когда она включена на полив. Я проложу шланг вдоль земли и поднимусь на крышу. Это постоянно происходит на свадьбах и вечеринках на открытом воздухе.

— Я не знаю, — по крайней мере, в ее голосе было меньше сомнений.

— Это будет здорово. Тебе понравится. Предоставь все мне, и ты не будешь разочарована, хорошо?

Сестра вздохнула.

— Наверное. Но, пожалуйста, Уиллоу, не подведи меня.

— Не подведу, — положив трубку, я вернула Мейсону его телефон. — Спасибо, что устранили беспорядок, — поблагодарила парней. — Я поеду заберу свою снегоуборочную машину и настрою ее так, чтобы она была готова к завтрашнему дню.

Леннокс скрестил руки, от этого движения у него вздулись бицепсы.

— Мы подождем здесь на случай, если тебе понадобится помощь.

— Все в порядке, приятель, — Люк потрепал его по плечу. — Уже поздно. Я справлюсь с этим.

— Мне нужно только перегнать машину сюда и установить палатку, — заверила Мейсона и его братьев. — Вам ничего не нужно будет делать. Лучше немного сна не помешает.

После нескольких благодарностей, объятий и более мужественных шлепков по спине Мейсон, Кейд и Ашер уехали, а Люк взял меня, чтобы отвезти мой внедорожник и отбуксировать снегоуборочную машину на место. Вместе мы протянули шланг к беседке и установили тент, чтобы спрятать машину. Затем я завела двигатель, чтобы проверить его.

Нежные снежинки посыпались вниз через отверстие в крыше, и мы оба помчались в беседку, чтобы встать под ней, протягивая руки, ловя снежинки, и улыбаясь друг другу с общим детским восторгом.

Снег, несомненно, будет прекрасен завтра во время свадьбы, но в такую тихую лунную ночь, когда свет беседки отражался в хлопьях, это было поистине впечатляюще.

— Ты была права, — голос Люка был мягким. — Холли это понравится.

— Думаешь, она простит меня?

Он придвинулся ближе, положив руки на мои плечи.

— Не за что прощать. Ты пыталась помочь, а то, что произошло, было случайностью.

От его близости и от того, что мы наконец-то остались одни, у меня затрепетало в животе. Я издала небольшой нервный смешок, надеясь, что он снова захочет меня поцеловать, даже несмотря на то, что все это было по моей вине.

— Не притворяйся, что это могло случиться с кем угодно. Любой здравомыслящий человек пошел бы искать лестницу.

Он положил руки мне на лицо. Снег холодил мою кожу, но руки мужчины были приятными и теплыми. А лунный свет освещал его щеки, отбрасывая резкие тени, отчего Люк становился еще более прекрасным. И снежинки блестели в волосах Пенна.

Он был слишком совершенен, чтобы быть реальным. Если бы не грязь на его прежде белой футболке, я могла бы подумать, не потеряла ли сознание, и не нахожусь ли в коме, видя сон, который с каждой минутой заставляет меня становиться лучше. Может быть, со мной случилась серьезная травма, и врачи увеличили дозу вызывающих галлюцинации препаратов, чтобы удержать на плаву. Если это так, то здоровье таким медикам.

— Не кори себя, — взгляд Люка опустился к моим губам, — твоя импульсивность — часть твоего обаяния.

— Держу пари, ты не так думал, когда пытался подцепить меня на выпускной, — как только произнесла эти слова, мне захотелось пнуть себя. Я не должна была давать ему еще больше поводов не целоваться. До сих пор его губы были мне приятны лишь однажды, и сейчас хотелось гораздо большего.

Его ладони опустились с моего лица, и я снова обругала себя за то, что сказала что-то не то. А губы мужчины дернулись в сторону, когда Люк с сожалением посмотрел на меня.

— Я не собираюсь спорить. Ты должна была сказать мне, что уезжаешь из города.

— Если тебе от этого станет легче, я никому не говорила, — быстро выпалила я, надеясь убедить его снова положить на меня свои большие и теплые руки. — Я просто собрала сумку и без задних мыслей села на автобус. И уже по прибытии в Вегас позвонила маме и сказала, что собираюсь использовать деньги, заработанные во внеурочное время, чтобы жить, пока ищу работу.

Его брови сошлись вместе.

— Твоя мама, должно быть, волновалась. Однажды моя сестра ушла, и я всю ночь колесил по улицам в ее поисках. К тому времени, как она появилась на следующий день, прозвонил все больницы и тюрьмы и подал заявление в полицию о пропаже человека.

— Правда? — я неловко рассмеялся, хотя воспоминания о том, как мама никак не отреагировала, заставили ощутить, словно в моей груди чего-то не хватает. Как будто один из клапанов в сердце был удален хирургическим путем. — Мама почти не заметила моего отсутствия. Ее беспокоит только то, что я делаю нечто, что может плохо отразиться на карьере мэра.

— Уверен, что это неправда.

Я фыркнула.

— Это правда. Она даже не хотела меня видеть.

— Что?

Потирая пространство между грудями, я почувствовала, как увеличивается пустота. С трудом верилось в то, что было сказано. Почему вдруг разболтала свои самые темные секреты?

— Ничего, — сказала я. — Забудь.

— Расскажи, — его тон был мягким, а выражение лица — бесстрастным. Несмотря на то, что мы не виделись с Люком несколько лет, казалось, что я знаю этого человека всю жизнь. И шел снег. Может быть, именно поэтому ночь казалась волшебной, словно существовала за пределами моего обычного существования.

Или так, или я все еще находилась в коме.

Я вздохнула. Внезапно мне захотелось рассказать ему. Давно пора было кому-нибудь рассказать, раз уж так долго это терзало душу.

— Однажды я услышала, как мама разговаривает по телефону. Она была немного пьяна, и не уверена, с кем разговаривала, но, скорее всего, это была ее сестра.