Наблюдая за тем, как она спешит в сторону туалетов, я заметил Мейсона и подошел к нему, чтобы рассказать о своей роли в команде наблюдения. Шеф подтвердил мое повышение, и теперь не терпелось приступить к работе.

Мы немного поговорили об этом, а потом я огляделся в поисках Уиллоу. Она вернулась из туалета и разговаривала с матерью. Похоже, они спорили, и после еще нескольких напряженных слов девушки повернулась и пошла обратно ко мне, поджав губы и сердито нахмурив брови.

— Ты в порядке? — спросила я.

— Да. Я просто… — она хмыкнула и покачала головой. — Неважно.

— В чем дело?

— Мама все еще в ярости из-за крыши беседки. Беспокоится, что люди подумают, будто мы специально ее сломали, чтобы у Холли был снег для церемонии.

Я почувствовал, как во мне вспыхнул гнев. Зная мэра, следовало догадаться, что это ее главная забота, но меня все равно раздражало, что она никогда не давала Уиллоу поблажек.

Девушка обвела взглядом толпу.

— Здесь и Натали, и Глория, и еще несколько человек из школы. Это похоже на встречу выпускников, — ее слова были отрывистыми. — Мне пора идти и начать распространять информацию о том, что проломленная крыша беседки — это моя вина. Это просто еще одна моя ошибка, и мама тут ни при чем.

— Уиллоу, не надо…

— Нет, я думаю, мне нужно это сделать, — она бросила на меня недовольный взгляд. — Покончив с этим, встречусь с тобой позже.

Как бы мне ни хотелось остановить девушку, позволил ей уйти. Она подошла к своим старым друзьям, и, когда вся сосредоточенность была направлена на разговор с ними, я пошел поговорить с ее матерью.

— Мэр Бьюкенен, — отрывисто сказал я, кивнув в сторону людей, с которыми беседовала мэр. — Могу я поговорить с вами наедине?

— Конечно, — она позволила отвести себя на небольшое расстояние от толпы. — В чем дело, Люк?

— Почему вы так строги к Уиллоу? — я старался, чтобы мой голос был ровным.

Мэр моргнула, затем сузила глаза.

— Дело в повреждении беседки? Вам известно, во сколько обойдется ее ремонт? Могу вас заверить, что деньги будут выделены не из городских фондов. На этот раз Уиллоу придется самой навести порядок.

Как бы мне ни хотелось наброситься на мэра, я сдержался. Слишком сильно заботился о Уиллоу, чтобы наживать врага в лице ее матери.

— Конечно, Уиллоу справится с этим. Она способная и находчивая, — я бросил взгляд через плечо мэра на Холли, которая маячила слишком близко, и понизил голос. — Может быть, вы попробуете гордиться Уиллоу для разнообразия? Она добилась хороших результатов.

Ее мать фыркнула.

— Она уехала из города и не вернулась. Ей ничего от меня не нужно.

— Конечно, вы ей нужны.

В ее глазах промелькнуло что-то, что могло быть обидой.

— Правда? Тогда почему она никогда не звонит мне?

— А вы ей звоните? Приезжаете ли вы к ней или вообще предпринимаете какие-либо усилия?

— Я мэр этого города. У меня много обязанностей, и…

— Вы также мать, и у вас две дочери, а не одна.

— И что это значит?

— Попробуйте вести себя с Уиллоу как мать, и, возможно, она захочет стать вашей дочерью.

Ее лицо напряглось.

— Я никогда не была ей нужна. Она отдалялась от меня годами, всегда отталкивала.

— Потому что она знает, что вы никогда не хотели ее.

У мэра отпала челюсть. Она выглядела совершенно ошарашенной.

— Что?

Я проклял свою неосмотрительность. Уиллоу рассказала мне свой секрет по секрету, и отчитывать ее мать не было никакого права. Даже если мэр Бьюкенен очень нуждалась в проверке реальности.

— Ничего, — смущенно признался я.

Она поймала мою руку, ее глаза пылали.

— Нет, ты не оставишь не досказанность просто так. Как ты посмел предположить, что я не хочу Уиллоу?

— Может, это именно вы так сказали?

— Я этого не говорила! — ее ногти впились в мою руку. — Извинись прямо сейчас, или я поговорю с комиссаром полиции и…

— Может, напрямую и не говорили этого Уиллоу, но что, если она слышала ваш телефонный разговор? — в душе скреблись кошки, но злость была так велика, что казалось невозможным остановить поток слов. Даже если это разрушит мою карьеру, мэру все равно нужно было очнуться, иначе девушка вернется в Вегас, оставив между ними такие раны, что их никогда не удастся залечить.

— Я никогда… — мэр Бьюкенен запнулась, выражение ее лица стало менее оскорбленным и более неуверенным. — Могла ли она…? — Затем закрыв глаза, рот женщины искривился, как будто той было больно. И опустила руку с моей руки. — О нет, — прошептала она. — Уиллоу слышала мой разговор по телефону?

— Если Уиллоу отдалилась, это может быть потому, что она считает, что вы никогда не любили ее так, как любите Холли.

— Но я люблю ее так же сильно, — она наморщила лоб. — Она была неожиданной, это правда. И я не терплю ее нетерпения, потому что действует раньше, чем думает. Но это не значит, что дочь не важна для меня.

— Тогда вам следует сказать ей. И не просто сказать. Показать. Если этого не сделать, она снова уйдет и на этот раз может никогда не вернуться, — я услышал остроту в своем голосе и почувствовал себя мошенником.

Говорил ли я все это мэру ради Уиллоу или ради себя? Какая-то часть меня хотела все устроить так, чтобы Улли Бьюкенен вернулась в Сан-Данте и осталась тут.

Возможно, я нарушил доверие девушки и поделился ее секретом, потому что в глубине души был эгоистом. Она была мне нужна, и не только на одну ночь.

Развернувшись от матушки мэра, я едва успел сделать пару шагов, как на моем пути возникла Холли.

— Я слышала, что ты сказал маме, — негромко произнесла она. — Это правда? Уиллоу подслушала, как мама сказала, будто не желает ее?

Я тяжело вздохнул. Все становилось хуже и хуже.

— Мне следовало держать рот на замке. Пожалуйста, держи это при