- Так что за дело?

- Дело на миллион, - заверил его Иванов. – Патронов мало-мало нужно.

- Вот это мало-мало меня не устраивает, - капризно заявил Охрименко, голос которого с возрастом стал более визгливым. – Ты давай конкретику, потому как есть границы возможного.

- И? Где эти границы? Сколько максимум? – осторожно уточнил Иванов.

- Миша, ты меня оскорбляешь недоверием, - прапорщик скорчил обиженную гримасу. – Границы возможного бывают верхние и нижние, верхняя граница – вопрос открытый, я точно её не знаю, а насчёт нижней – если ты пару пачек купить хочешь, я даже шевелиться не буду.

- Всё настолько хорошо?

- А ты думал.

В талантах прапорщика Иванов не сомневался. Он знал, что другие товарищи, хоть со старой работы, хоть с новой, регулярно обращались к нему с аналогичными просьбами. И, как правило, отказа не получали.

- Пойми, Мишка, я тут, - он ткнул толстым пальцем в сторону забора части, - двадцать лет служу, я в части каждую тварь знаю, каждому офицеру в высоких погонах под шкуру залез, в каждой жопе по пальцу держу. При таком раскладе, если где-то что-то не срастётся, меня спасать будут люди чуть ли не из штаба округа. Вот и думай. Что же до отчётности, то там всё так, что при увольнении мне придётся ещё три дня добро за забор вытаскивать, чтобы баланс сошёлся.

- Допустим, - Иванов достал сигарету и закурил. – Патроны мне нужны, винтовочные, семь шестьдесят две.

- И? Чего мнёшься? Сколько?

- Ну, цинк, можно два.

- Вот это другой разговор, машина моя в ремонте, так что сажай меня в свою и вези до моего дома. Там всё перетрём, заберёшь и денежку отдашь.

На том и порешили. Прапорщик, то ли вконец оборзел, то ли настолько уверен был в своей безопасности, то ли всё сразу, но товар он хранил прямо у себя в гараже. Оттуда он, никого не таясь (впрочем, вокруг никого и не было), вынес два металлических ящика прямоугольной формы, каковые поставил в салом машины.

- Вот смотри, вот это – ЛПС-ки, а вон там – БЗ-шки. По четыреста сорок штук. В нагрузку ключ даю, чтобы, значит, легче открывалось.

Он назвал цену, при всём своём непростом характере, жадным он не был, да и старых друзей обдирать не стремился. Цена была в полтора раза ниже той, что в магазине. Иванов с облегчение вздохнул и протянул пачку купюр.

- Вот и славно, - Охрименко убрал деньги в карман камуфляжа. – Что-то ещё нужно? Гранаты? Взрывчатка?

- Пока нет, - осторожно сказал Иванов. – А в будущем, допускаю, понадобится.

- Ну, где меня найти, ты знаешь, - а то давай, ко мне зайдём, пивка дёрнем.

- Нет, я пас, - отмахнулся Иванов, когда в машине лежит палево, пить как-то не хочется, даже притом, что вероятность досмотра составляет мизерную долю процента.

- Как знаешь. – сказал прапорщик, покидая машину. – Гараж этот, кстати, на моего тестя записан, если что… он старый, ему всё равно.

Махнув рукой, Михаил Григорьевич завёл двигатель. Общаться с хитрожопым прапором было по-своему интересно, но сейчас ему нужно поскорее попасть домой.

Уже дома, дождавшись темноты, он задёрнул шторы и занялся своим чёрным делом. Итак, с дальнобоем вопрос ясен, ещё немного подождать и можно идти в битву с волками. А можно и не ждать, потому как патронов у него море. А в оставшееся время требовалось решить вопрос с короткостволом. Первое, за что он взялся. – это обрез. Вынув из запасов нелегальное ружьё-вертикалку, он положил её на табурет и, тщательно примерившись, начал пилить стволы в двух сантиметрах от цевья. Ружьё было почти точной копией того, которым он официально владел, только старше и с трещиной на прикладе. Трещину можно было исправить изолентой, но это ни к чему, поскольку приклад он собрался отпиливать. Самое главное, что калибр совпадал, что избавляло его от необходимости заряжать патроны самому. По идее, для обреза патрон нужен с меньшим зарядом, но латунных гильз у него не имелось, а потрошить заводские патроны он не хотел. Пусть уж часть пороха сгорит впустую, а при стрельбе в упор сноп огня послужит дополнительным поражающим фактором.

После часа работы в руках у него был довольно компактный обрез. Под него бы ещё чехол соорудить и на бедро повесить. Или на бок. Или за спину. Подправив огрехи напильником, он положил новоприобретённое оружие на стол. Теперь второе, ради чего он, собственно, и пошёл на криминал. В глубине шкафа, на самом дне, под стопкой документов, фотоальбомом и коробкой с наградами лежал ещё один ствол.

Этот ствол был, что называется, с историей. Когда-то, будучи ещё зелёным лейтенантом, Иванов отправился засвидетельствовать смерть одного пенсионера. Оформление покойников – не его обязанность, но тут ещё факт смерти был под сомнением, просто соседи позвонили и сказали, мол, дедушка из квартиры не выходит. Он прибыл на место, соседка дала запасной ключ, после чего, убедившись, что сосед мёртв, отправилась к себе.

Старик, в самом деле, умер. Это было немудрено, потому как лет ему тогда было около ста. И судьба его была такова, что молодого милиционера аж испарина пробила. Сначала он увидел фотопортрет на стене, где этот старик в форме и с какой-то дамой. А форма ещё довоенная, без погон. Потом полез поискать документы, там, в шкафу, их целый ворох нашёлся, так