Мимо, прижимая к груди охапку вещей, прошла Лайла. В отличие от воительницы, ей было некомфортно сверкать обнажённым телом в присутствии друга и двух посторонних, один из которых также мужчина. Вдобавок вряд ли жилистая фигура Эрминии осталась незамеченной — высокая грудь со стройными бёдрами лишь подольёт масла в огонь и без того непростых отношений. Особенно в свете последних событий.

— Стесняшка какая… — усмехнулся Рэксволд, наблюдая, как вампирша поднимается на второй этаж.

— Кто бы говорил… — отозвался Джон, проверявший, насколько крепко держится импровизированная попона. — Я тебя за полтора месяца ни разу с оголённым торсом не видел.

— А что, очень хотелось? — поймав взгляд того, подмигнул ассасин.

— Да иди ты, — по-доброму произнёс следопыт.

— Я, кажется, уже объяснял: броня — это вторая кожа. Всегда должна быть на теле, — Рэксволд примял ладонью бурую горку отобранных вещей, что высилась на столе, рядом с тесаками.

— И как тогда? Третью поверх наденешь? — кивнул на предполагаемую экипировку Джон.

— Зачем? — улыбнулся ассасин. — Порой и змеи чешую сбрасывают… — он принялся расстёгивать боковые ремни нагрудника.

Когда следопыт, закончив с попоной, бросил случайный взгляд в сторону, тот зацепился за смуглую спину Рэксволда. Мускулистые лопатки украшала тёмная татуировка в виде крылатого черепа. Сквозь его пустые глазницы проходил перевёрнутый месяц, на острых рогах которого висело по чаше. Если присмотреться, можно было заметить, что рисунок маскировал шрам от ожога.

— Выглядит зловеще… — оценил татуировку Джон. — Смысл, небось, ещё страшнее?

— Свобода. Равенство. Смерть, — распустив шнуровку на сапогах и снимая их друг о друга, Рэксволд щёлкнул пряжкой на поясе.

— Такое ни с того ни с сего на тело не наносят, — похлопав Бамбука по крупу, следопыт тоже стал раздеваться. — Есть предыстория? — он проследовал к столам, где его дожидались ранее выбранные доспехи из медвежьей шкуры: на глаз они должны были сидеть как влитые.

— А то… — стоя к Джону боком, не тем, что хранил маленькую тайну, ассасин надел через голову короткую тунику. — Во времена лихих плаваний мы как-то бросили якорь в Дей-Руне, помоечном городишке на задворках Аль Херона. Пусть его с Савальхатом разделяют только горы, такую дыру ещё поискать нужно. Полная противоположность. Представляешь себе пристань, где надо пялиться под ноги, чтобы не оказаться в море? — спросил он, заматывая шею тряпкой наподобие шарфа.

— Насквозь гнилая? — Джон положил на лавку снятый нагрудник и, одёрнув рубаху, потянулся за курткой, сквозь кольчужные кольца которой торчали клоки медвежьего меха.

— Как и весь тамошний люд, — Рэксволд втискивался в толстые штаны со стальными наколенниками. — Но выбирать не приходилось: мало какие порты вели торговлю с пиратами. В тот день у нас была уйма награбленного и мы сорвали неплохой куш. Как ты понимаешь, каждый стремился его побыстрее спустить. Город мог предложить лишь дешёвое пойло да гнусавых девок, потрёпанных аки ветоши в таверне. Я бы на таких и за бесплатно не полез. Правда, наш капитан всё равно умудрился найти среди них более-менее красивую, если, конечно, закрыть глаза на кривые зубы. Притащил её на корабль и драл в каюте до самого рассвета. А шлюхе этой палец в рот не клади — по-хорошему, вообще ничего класть не нужно, дабы не отвалилось потом, — почуяла наживу и выкатила такой ценник, что капитан аж дар речи потерял: кружку золотых!

— Ого, — не застёгивая куртку, следопыт влез в новые штаны, после чего посмотрел на ассасина. — И как порешили? — он не глядя взял со стола клёпаные поножи и ремень.

— Спровадил он её под всеобщий гогот. С пятёркой золотых. Более чем справедливо. Большинство шалав за ночь и того не получало, — бросив взор в конец зала, на жевавшую мясо Эрминию, Рэксволд добавил на полтона ниже: — Да я и сам в виверхэльском Доме Утех больше десятки ни разу не оставлял. А там шикарные красотки, а не зачуханные шамотры… Пусть редко доводилось к ним заглядывать, долгие плавания не отбивали у меня вкуса к достойной жизни. Некоторые же по сходу на берег могли хоть к дохлой кобыле пристроиться… со стеблем айватоса в зубах, — словно что-то вспомнив, ассасин поморщился.

— Занятная история… — сколько Джон ни старался, так и не уловил связи с татуировкой.

— Ты точку-то погоди ставить, — вывалился из своих мыслей Рэксволд. — Подумаешь, отвлёкся немного. Самая «веселуха» случилась на следующий день. И, как ты можешь догадаться, приобрели мы её ровно за пять золотых.

— Обиженная девка оказалась не из робких? Позвала местных вышибал?

— Хуже. Она своей обидой поджарила хвосты всем, кто худо-бедно выживал в трущобах, похерила экономику целого городка.

— Что ж она такого сделала?

— Привела кромсателей, — ассасин выдержал мрачную паузу. — До этого я лишь слышал о них, а в тот день увидел. Целый карательный отряд, который, видимо, шастал вдоль границ Виверхэля, был очень рад точной наводке. Кромсатели сразу направились в порт, к единственному кораблю, нашему. Хорошо, мы уже отчаливали. Так бы резни было не избежать. И тем не менее их горящие стрелы чуть не спалили шхуну. Ты когда-нибудь видел, как полыхают паруса? Как под пепельным дождём огонь расползается по палубе? Еле выбрались тогда… но только благодаря слаженной команде: все, от сопливых юнг до капитана, плечом к плечу тушили пожар. Без страха, с солёным потом на ожогах и едким дымом в глазах. Не отлынивал даже старина Бобби, хоть и был почти слепым, с деревянной ногой и крюком вместо руки. Я дал себе клятву никогда не забывать тот день. И эта клятва всегда со мной…

— Да уж. Поучительная история, как ни погляди, — за интересным повествованием Джон не заметил, как собрался.

— Чего-чего, а историй у меня валом, — улыбнулся Рэксволд, стряхивая щепки с плеча накинутой куртки. — Через три года мы осмелились снова войти в тот порт. Сплошной упадок. У скупщиков хватило золота лишь на половину товаров. А шлюха-доносчица, по словам торгашей, тогда свалила из города. Под шумок. По ходу это она и планировала изначально, пытаясь урвать на дорожку побольше деньжат. Да только в злачных местах уши и глаза найдутся даже у табуретки. Ни минуты не сомневаюсь, что её отловили и закопали в песок по самую голову рядом с норой плотоядных жуков.

— Местная казнь?

— Ага. Ладно. Чёрт с ней. Пойдём уже. А то Эрми всё мясо сточит.

Оба воина, в бурых одёжках из медвежьих шкур, частично поблёскивавших сталью, направились к северянке, попутно захватив воткнутый в центре зала факел.

— А ещё женщин болтливыми называют… — кольнула та ассасина пристальным взором. — Жрите вдоволь. Объедки пленникам останутся. В путь наберём мороженой оленины.

— Точно, у нас же ещё пленники есть, — посмотрел по сторонам Рэксволд. — Я уже и забыл. Затихарились там, в темноте. Хех, вон Уголька и очертаний не разобрать. Одни волосы в углу белеют. Кстати, путы его давно проверяла?

— Сдался он мне. Нас тут через четверть часа уже не будет, — Эрминия запахнула обшитый кольчугой тулуп и застегнула на четыре пряжки в виде волчьей морды.

— Ну, в принципе, да… — неохотно согласился ассасин и окинул возлюбленную взглядом. — Как мужская броня сидит-то? В груди не жмёт? — подмигнул он.

— Это ты у Лайлы спрашивай. Судя по тому, сколько она возится, ей не помешала бы помощь, — северянка посмотрела на следопыта: выразительный упрёк разве что не дал подзатыльника.

— Сейчас проведаю… — Джон отщипнул от свиного остова кусок мяса и, сунув его в рот, зашагал к лестнице. — М-да. Подтухло чуть-чуть, но есть можно…

По ступеням загрохотали сапоги вампирши, словно за ней гнался разъярённый вепрь.

— Мы горим! — крикнула она, буквально спрыгнув на пол.

Джон встал будто вкопанный, а Рэксволд чуть не подавился едой.

— Что-то трижды стукнуло по крыше, — затараторила Лайла с глазами, напоминавшими бело-зелёные блюдца. — Я думала, птица какая, но потом услышала, как где-то над головой трещит огонь! Мне не потушить его без зрительного контакта! Но покидать дом безрассудно: я ещё не слышала о созданиях Огня в ледяном королевстве. Там кто-то крайне опасный, раз сумел приспособиться к нехарактерным условиям…

— Магия и существа здесь не при чём… Это фалваровые стрелы… — хладнокровно выдала Эрминия и бросила взор на запертую дверь. — Какой-то клан устроил западню. Нас выкуривают. Выскочим наружу — перестреляют, как щенков.

— Вот тебе и пророческий разговор, Джон… — усмехнулся ассасин. — Значит, будем прорываться под щитами. Вот, не зря выдирал их из скрюченных пальцев.

Северянка покачала головой:

— От щитов толку не будет. Раз отряд выбрал