– Хорошо.

– Спокойной ночи, Александр…

– Спокойной ночи, Стеша…

Он положил трубку, засмеялся, несколько раз подпрыгнул, свалился поперек широченной гостиничной кровати и через две минуты уже спал счастливым сном влюбленного Ромео.

* * *

На следующее утро Андор вышел в межпространство с готовым решением вопроса. Он не стал изобретать велосипед, но воспользовался старым, испытанным способом корректировки событий: отменой рейса. В данном случае, будучи ходячим компьютером, устроил сбой в системе диспетчерской службы, а когда восстановили, оказалось, что рейс Париж – Москва отменен по техническим причинам.

Ближайший рейс этой авиакомпании был сегодня в 19.00, а следующий почему-то только через двое суток. Менеджер Стефании уже поменял ее электронный билет, и, таким образом, никто ни на какие свидания с настоящими поцелуями не попадал, что и требовалось на данном этапе. А дальше… Дальше, видимо, придется их рассорить.

…а для этого, ёшкин кот, мне нужна функция лжи!! Ну хотя бы временно.

Уломать профессора было сложно, но ему это удалось, и к вечеру их запрос в Центр был удовлетворен в виде «разрешения андроиду ANDOR 0911 на ложь по обстоятельствам сроком на 1 месяц».

– Только я тебя умоляю, Андорушка, исключительно в крайнем случае, никакой отсебятины!! – волновался профессор. – Ты не представляешь, насколько это опасная штука. Она вызывает такую зависимость, что всякие героины с амфетаминами отдыхают! Особенно новенькие западают, такие как ты, ни разу лжи не нюхавшие. Есть, конечно, сыворотка правды, но это очень больно и небезопасно для твоей базовой программы, лучше до этого не доводить. Давай аккуратненько, родной, как человека тебя прошу!

* * *

Весь день Александр провел в мероприятиях по рекламе себя, любимого, и встречах с «нужными» (продюсеру, кому ж еще!) людьми. Настроение у него было ликующе-приподнятое. Надо ли говорить, что он беспрестанно смотрел на часы, и при этом думал, наивный, что этого никто не замечает! Ближе к семи вечера он улизнул от продюсера (который, конечно же, все просёк, но виду не подал), вышел на воздух и ровно в семь набрал заветный номер.

Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети.

Этого не может быть, наверняка какая-то ошибка!

Он набрал номер еще раз, тщательно нажимая нужные кнопки. Тот же текст. Он набирал еще и еще, пальцы вспотели и перестали слушаться, еще раз, еще…

Как же так? что мне делать? где ее искать?? Это наверняка какое-то недоразумение, батарея села, забыла зарядное, наверное, и теперь мечется, ищет… моего номера же у нее нет, вот я дурак!

Стоп, надо звонить Ксюше.

Аппарат абонента выключен…

Так… У нее же фотовыставка сегодня, Ксюша говорила, где-то на Елисейских Полях. Надо загуглить их контакт.

Он вошел в интернет, машинально открыл свою почту… ЧТО ЭТО?!

На снимках Стеша была в обнимку с мужчиной лет сорока. Он целовал ее в шею. Они смеялись.

Текст под фото бил наотмашь:

Прости, это была моя ошибка. Я сегодня улетаю, и не одна. Будь счастлив. Стефания.

Как… как такое может быть?.. разве можно вот так… разве так поступают? Это же подло…

Александр застонал от боли. Он даже не представлял себе, что такое бывает – ничего не болит, а так больно…

Пошел в номер. Сидел и тупо смотрел в одну точку. Ждал звонка. Звонили все, кому не лень. Кроме нее.

Значит, все кончилось, не начавшись.

Как всегда в тяжелых ситуациях, сел за рояль. Играл, изливая ему всю свою обиду, все свои растоптанные надежды, все свое огромное горе.

23-й концерт Моцарта, 2-я часть… Фантазия-экспромт Шопена, Элегия Рахманинова, Соната Листа… и снова Моцарт.

Он играл долго, ничего вокруг не замечая. Время для него остановилось на цифре «семь»…

* * *

Андор сидел на полу у окна в режиме невидимости и наблюдал, как, однако, эффективна оказалась вновь обретенная функция лжи, ну просто сказка!

Сработал, конечно, топорно, сам знаю. Можно было как-нибудь потоньше, поделикатней, но времени же на подготовку совсем не было! Зато мальчишка в полном ауте, ему даже в голову не пришла элементарная мысль: откуда у нее его адрес? и вообще, зачем посылать на себя компромат, достаточно было бы текста. Ему, конечно, плохо, сам помню, как это бывает… Помню?

Андор внезапно качнулся от странного ощущения, описать которое он вряд ли смог бы… Однако, через несколько секунд все встало на свои места.

Ну вот, подумал он, теперь они оба вне опасности, что и требовалось доказать. Ай да Андор, ай да…

– Сукин ты сын, ты что творишь?!

Поглощенный своим невероятным успехом, он и не заметил, как Чандра впихнул его в межпространство и теперь орал в своем излюбленном режиме нон-стоп:

– Это же люди, понимаешь ты или нет? ЛЮ-ДИ! Они ЖИВЫЕ! У них есть ЧУВСТВА!! Им больно, в конце концов! Нет, права была моя супруга – андроиды не видят в людях смысла, они запросто могут предать, стоит только подкорректировать программу! У вас же нет никаких понятий о нравственности, вы не различаете добро и зло! У вас есть только «задание выполнено», а какой ценой – вас не волнует. А у ребенка, может быть, жизнь рушится!!

– Профессор, я вас услышал. Теперь послушайте вы меня.

Андор говорил сдержанно и вполне серьезно. Видимо, искусственно заблокировал на время программу эмоций.

– Во-первых, таким «безнравственным» меня сделали вы. Своими собственными руками. Моя программа – ваша программа, моя мораль – ваша мораль. Во-вторых, мы с вами оба знаем: я здесь для того, чтобы предотвратить двойное самоубийство, которое вы увидели в его «карте времени». Сделать это без определенных эмоциональных жертв не представляется возможным. Давайте рассуждать конструктивно, что дороже – жизнь или любовь?

– Вот откуда в тебе это, скажи, ну откуда?? Ты же за Анну в 25-м готов был жизнь отдать, да что там – и отдал! И ты меня спрашиваешь, что дороже?!

Чандра ходил туда-сюда по тесному межпространственному коридору. Откуда-то издалека, приглушенно, доносились звуки рояля – несчастный обладатель Гран-при топил в них свое горе.

– Ладно, дело сделано, назад не отступишь, – профессор наконец успокоился и сел рядом с Андором. – Да и не знаю я, честно говоря, как тут можно было бы по-другому… Но ты все же следи за «базой», если что почувствуешь – сразу ко мне.

* * *

Через несколько дней промо-мероприятия в Париже закончились, и Александр вернулся в Питер.

Андор следил за обоими подопечными, и все говорило ему о том, что волноваться не о чем. Вроде бы даже можно уже и возвращаться в свое время, но… что-то держало его в этом старомодном, технически отсталом – и одновременно, таком прекрасном мире.