При этом время, в которое проходило детство моего отца, было очень трудным. В 30-е годы семья жила на гране нищеты, своего жилья не было. Папа вспоминал, что, как младший ребенок в семье, он вынужден был донашивать обувь старших братьев. Случалось, что не все братья могли идти в школу, так как на всех не хватало обуви. В последние годы папа не раз рассказывал эпизод детства, который глубоко и больно врезался ему в память и не отпускал всю жизнь. Из-за тяжелых материальных условий детям приходилось просить милостыню. Однажды в его протянутую руку кто-то положил объеденный кусок хлеба. Маленький мальчик побежал к маме, от обиды и неосознанного чувства унижения его душили слезы, мама прижала его к себе и долго успокаивала, пока он горько плакал. К своей маме Анне Максимовне папа испытывал особенное нежное и трепетное отношение. Он вспоминал о ней как-то очень тепло, при этом его лицо начинало светиться.

После войны папа, как и его старшие братья Григорий и Анатолий, уехали из Лыскова, но родителей навещали часто. Отчий дом был местом притяжения. В Лысково съезжались дети со своими семьями, родственники и друзья родителей – все собирались за большим столом, Анна Максимовна была гостеприимной хозяйкой, ее угощенье из русской печи было необыкновенно вкусным. Еще приезд в Лысково был замечательной возможностью провести время, как в детстве, – сходить в луга и подняться на Оленью гору, порыбачить на реке Сундовик и приготовить на костре уху, поиграть в футбол и пообщаться с братьями.

Вообще, между родителями и детьми сохранились очень добрые и уважительные отношения. Судя по сохранившимся у папы в архиве письмам, переписывался он с родителями регулярно. Письма родителей к сыну и невестке были обстоятельными и искренними – по сути, было два письма, одно письмо от отца Сергея Ивановича, другое – от мамы Анны Максимовны. В обоих письмах сначала было обращение и к сыну, и к невестке по имени-отчеству, а потом ласково по имени. Из писем понятно, что папа регулярно помогал родителям – и деньгами, и лекарствами. Притом, насколько я знаю, в то время в Ленинграде они жили очень-очень скромно.

Я думаю, во многом корни доброжелательности, неравнодушия к проблемам другого человека, искреннего и уважительного отношения к людям, умение увидеть и раскрыть в каждом человеке «хорошее» у папы идут из семьи. Он умел вдумчиво выслушать и, что еще важнее, – понять чужие аргументы. При этом у него сохранялась твердая позиция по принципиальным вопросам, по которым у него было свое суждение.

Также мне видится, что его вступление в партию было связано с тем, что он таким образом в большей мере поможет построить в своей стране достойную жизнь для людей, которые перенесли огромные тяготы войны и послевоенного времени, его вступление в партию было созвучно его гражданской позиции, отражало его чувство патриотизма, соответствовало его представлениям о справедливости и правде. Иван Сергеевич не был ортодоксом коммунистической идеологии, не был и коммунистом-романтиком. Думаю, суть его позиции состояла в том, что он был государственником, патриотом, и членство в партии для него было, прежде всего, большой возможностью оказаться полезным своей стране, большой ответственностью за ее судьбу, большой отдачей в строительстве послевоенной мирной жизни. Настолько я понимаю, в то время в университете было много коммунистов с такими взглядами. Будучи длительное время секретарем парторганизации кафедры физической культуры и спорта, он много общался с коллегами с других факультетов. Среди них был профессор Сергей Борисович Лавров (1928-2000), доктор географических наук, известный ученый в области социально-экономической, политической географии и геополитики, президент Русского географического общества. Профессор Лавров был членом партийного комитета Университета, а некоторое время и его секретарем. Изучая научные труды Лаврова, в частности его последний труд «Лев Гумилев. Судьба и идеи», я с удивлением обнаружила, как сходны были взгляды Ивана Сергеевича и Сергея Борисовича на развитие и судьбу России, российского народа.

Сергеи Борисович Лавров работал вместе с Львом Николаевичем Гумилевым (Гумилев состоял на кафедре, которой руководил Лавров) долгие годы, около тридцати лет, их связывали дружеские отношения. Лавров развивал на современном уровне идею евразийства для России, разработанную Гумилевым. Их заботили судьбы России, судьбы великого суперэтноса, подвергшегося тяжелейшим испытаниям XX века.

Иван Сергеевич и Сергей Борисович никогда не скрывали, не стеснялись своей принадлежности к КПСС, они не вышли из партии после распада СССР, как это сделали многие, свои убеждения оба сохраняли до конца жизни. Они очень болезненно переживали последствия горбачевской перестройки, развал СССР, последующие за ним 90-е. Они не понимали, как можно поливать грязью страну, в которой человек вырос, получил образование… Они многое не принимали в современной России, но умели увидеть положительные изменения и считали, что каждый может и должен делать все, чтобы люди в России жили лучше. Они были настоящими патриотами.

На мой взгляд, чувствовать ритм времени папе позволяло его общение с людьми. Он с удовольствием общался с людьми разного возраста, разных профессий, разных взглядов на жизнь. Особенно интересно ему было общаться с молодежью. Он умел находить с молодыми общий язык, ему были интересны их мысли, взгляды, отношение к тем или иным событиям, жизненным ситуациям. Думаю, общение с молодежью делало его современным и заряжало оптимизмом.

Еще немного об увлечениях папы: музыка, шахматы, рыбалка, походы в лес за грибами.

Очень хорошо помню наши походы за грибами в Заходское, когда я была школьницей. Мы ездили или втроем (родители и я), или брали с собой кого-нибудь из моих подруг-одноклассниц. В Заходском невероятно красивые места: сосновый бор с белым оленьим мхом (ягелем), сопки – места специально для боровиков. Папа как раз и был «специалистом по боровикам». Он чувствовал лес, понимал его «законы развития» и неизменно выводил нас на грибные места. Он искал грибы неимоверно увлеченно и всех увлекал в этот процесс. Если случалось найти несколько боровиков или увидеть что-то необыкновенное, мы непременно звали друг друга и вместе радовались увиденному. Мы обычно находили много грибов, в основном собирали боровики и подосиновики, дома их сортировали, выбирали красивые, вспоминали, где и как мы совершили самые яркие и памятные находки. Потом, когда родители построили дачу в Лейпясуо, папа нашел там замечательные грибные места. У него были свои маршруты, свои кочки и деревья, там его обязательно ждали грибы. Ему удалось передать свое увлечение лесом внуку Павлу, научить любить природу и получать удовольствие от общения с ней. Кроме того,