Шрифт:
Закладка:
Андрей кивнул:
— Уже процесс пошел. Хорошо, допустим, ломбарды мы все прозвоним. Меня другой момент смущает. Девчонку по лицу не кулаком саданули, а, судя по всему, кастетом. И экспертиза это подтверждает.
— Я понял, к чему ты клонишь, — сказал Василий. — Кастетом и убить можно, если знать, как и куда бить. Получается, это уже покушение на убийство, а не просто ограбление! Странно, что сама Иванушкина как-то скупо по этому поводу говорит…
Телефон, лежащий возле монитора, разразился настойчивой трелью, и, глянув на экран, он вздохнул:
— Супруга. Погоди пару минут.
Андрей с понимающим видом сел на диван, вытянув ноги.
— Привет! — раздался в трубке голос жены. — Что делаешь?
— Работаю, Оль, — как можно спокойней отозвался Василий. — Что я еще могу делать на службе?
— Ну, не знаю, — озадаченно протянула Ольга. — Я соскучилась.
Они оба замолчали, словно предоставляя друг другу возможность продолжать разговор. Первым не выдержал Василий.
— Оль, солнышко, — напряженным голосом сказал он. — Давай я тебе перезвоню, как только освобожусь. Хорошо?
В трубке раздался вздох, в котором явно проскальзывало разочарование.
— Ладно, — промолвила супруга. — Жду с нетерпением…
Василий торопливо сбросил вызов и поймал сочувствующий взгляд Синицына.
— Только ничего не говори, — предупреждающе сказал Василий. — Сыт по горло этой ерундой.
— Я нем как рыба, — невинным тоном произнес оперативник.
— Так, на чем мы остановились? Ага, Иванушкина. Надо бодрее как-то с этим расследованием двигаться.
— Надо, — согласился Андрей. — Слушай, Вась. А что вообще происходит?
— Ты о чем?
Встав с дивана, Синицын подошел к крошечному столику у холодильника и включил посеревший от времени электрический чайник.
— Ну, вообще… — продолжил Андрей. — Ты так за это ограбление взялся, как будто от него твоя жизнь зависит.
Взяв со столика оранжевую чашку, сплошь в застарелых чайных разводах, он зачем-то понюхал ее и поставил на место.
— За все время, как тебя из ОБЭПа выперли, я впервые такой энтузиазм с твоей стороны наблюдаю. Иванушкина, конечно, симпатичная девка…
Налив кипятка в чашку, Синицын сунул туда свежий пакетик с чаем.
— Это ни при чем, — резко оборвал его Василий.
— И все же, и все же, — проговорил Андрей. Запиликал телефон в его кармане, и он ухмыльнулся: — Вот, теперь до меня докопались. Хорошо, что хоть не жена — я разведен давно… Слушаю! Да, вчера еще… Нашли? Замечательно.
Повернувшись к Василию, он сказал:
— Ну вот и первые результаты. Нашлось ожерелье.
* * *
Домой ехать не хотелось, и Анна решила навестить Михаила. Тем более они толком и не поговорили после того разноса у Бельской в кабинете. К тому времени все дороги в городе были забиты пробками, и она решила, что на метро будет быстрее.
Добравшись до нужного дома, девушка взбежала на третий этаж и позвонила в дверь. Прислушалась, затем вновь нажала на кнопку звонка.
Абсолютная тишина, как в склепе.
«Не может ведь он быть на работе», — рассудительно подумала Анна, после чего принялась стучать кулаком в железную дверь.
— Миша! — позвала она, прильнув к ней вплотную. — Блин, ну давай нормально поговорим!
Перевела дух, смахивая капли пота со лба, затем принялась дубасить ногой с удвоенной силой. Если Михаил рассчитывает, что она постучит и, не добившись результата, уйдет восвояси, он глубоко ошибается.
— Миша!!
Неожиданно за дверью послышалась возня, щелкнул замок, и дверь слегка приоткрылась. Перед оторопевшей Анной появилось разгневанное старушечье лицо, изрезанное морщинами.
«Точно, он ведь в коммуналке живет», — вспомнила Иванушкина, с трудом выдавив улыбку.
— Добрый вечер, Мишу позовите, пожалуйста, — скороговоркой выпалила она.
— Чего шумишь? — дребезжащим голосом возмутилась пенсионерка. — Уже почти одиннадцать! Я в полицию сейчас позвоню!
— Не надо полиции, прошу вас! Там мой парень! Обиделся на меня из-за ерунды, понимаете?
Лицо пожилой женщины исчезло, затем неожиданно прозвучал голос Михаила:
— Хм, интересно. До этого ты никогда не говорила, что я твой парень.
— Михаил Александрович, — устало заговорила Анна. — Ну ладно тебе цену набивать. Впусти, и поговорим как люди…
Некоторое время ничего не происходило, и она уже приготовила новую тираду, как дверь распахнулась. Иванушкина мгновенно нырнула внутрь.
— Ну, чего тебе? — пробурчал Михаил, глядя на нее исподлобья.
— Слушай, ну мне правда очень жаль, что ты из-за меня пострадал! — сказала Анна, сложив ладони вместе в умоляющем жесте.
— Сто раз уже говорила.
— Я признаю, что полная дура, раз поперлась ночью, одна, в этом колье… Но ты мог бы задаться вопросом, почему так все случилось?!
Ничего не ответив, Михаил двинулся на кухню.
— Послушай, Миша, мы же с тобой два года почти как близкие люди, — напомнила Анна. — Вместо того чтобы нормально выслушать и проявить участие, ты дуешься, как капризный ребенок!
Михаил встал у окна и, сложив руки на узкой груди, неприязненно смотрел на любовницу.
— Ладно, проехали, — сказал он. — Ты чего пришла-то?
Анна медлила, не зная, как стилист отреагирует на ее новую просьбу.
— Что молчишь? Воздуха в легкие набираешь? — усмехнулся Михаил.
— Слушай, тут такое дело… Ты как-то обмолвился, что себе на учебу в институте дизайна откладываешь, правда?
Похоже, он тут же понял, на что намекает Иванушкина, так как лицо парня приняло испуганное выражение.
— Не-не, даже не думай.
Слегка наклонив голову, Анна просительно заглянула ему в глаза:
— Миш, мне правда очень нужны деньги. Я бы не стала обращаться из-за какой-то ерунды.
— Нет, — отрезал Михаил и повернулся к ней спиной.
— Я серьезно, — не отступала Иванушкина. — Ситуация просто критическая…
— Ты умираешь?
Анна издала короткий смешок.
— Ну, в каком-то смысле мы все каждый день умираем, а утром рождаемся. И однажды…
— Если однажды — то не дам, — не дал ей договорить Михаил. — Чаю хочешь? Предложил бы кофе, но он закончился.
— Не хочу, — отказалась она и хлопнула себя по коленям. — Ладно, скажу, как есть. Миш, я выдумала ограбление. Украла колье. И сдала его в ломбард. Вот так.
Михаил медленно повернулся, лицо его вытянулось.
— Ломбард?! — переспросил он изумленно.
— Да, ломбард. Знаю, что поступила как сволочь, но мне позарез нужны деньги! Потому что нашелся мой папа! Про которого я двадцать лет думала, что он умер. Понимаешь ты это наконец? А он — живой! Но если я не найду пятнадцать миллионов, его могут убить в тюрьме! Знаешь, как мне страшно?
Изумление на лице стилиста вытеснила тревога, быстро сменившись на страх.
— Пятнадцать миллионов, — медленно, чуть ли не по слогам повторил он. — Это ведь сумасшедшие бабки, Ань…
— Будто я не понимаю! И сейчас меня любая сумма устроит. Войди в положение, умоляю! Я тебе все отдам, с процентами.
