— И еще у меня вопрос про ваш герб… — продолжала наседать Анна. — Дело в том, что я увлекаюсь геральдикой…

Серкан повернулся к женщине:

— Извините, я буквально на минуту.

Отойдя в сторону, он обратился к Анне:

— Мне не очень понятно, чего вы от меня хотите.

Она словно ждала этого вопроса и протянула ему платок.

— Во-первых, сказать спасибо.

Серкан поморщился:

— Я же разрешил вам его оставить.

— Во-вторых, я хочу извиниться за то, что так получилось с вашим колье… И третье — передайте вашему дизайнеру, или кто там на вас работает, — он герб неправильно нарисовал. Напутал с цветами и медалями. И золотую тугру, принадлежащую султану Абдул-Хамиду II, тоже сделал с ошибкой…

В глазах Серкана пронеслась тень понимания, губы сжались в жесткую полоску.

— Вы не тот, за кого себя выдаете, я могу это доказать, — тихо проговорила Анна. — Вы ведь не станете этого отрицать? Заплатите мне. Всего каких-то тринадцать миллионов девятьсот тысяч — и я никому ничего не скажу.

Она ожидала что угодно — испуга, страха, недоумения, раздражения, гнева наконец. Анна даже была готова к тому, что султан, невзирая на свой значимый статус, пошлет ее в сердцах куда подальше. Но он сделал то, к чему она была совершенно не готова — искренне и громко рассмеялся. Так громко, что на него даже обратили внимание посетители.

— Вы что, это серьезно?! — спросил он, не переставая смеяться.

Между тем зал начал стремительно заполняться гостями. Модели с потрясающими формами в костюмах турецких наложниц прошли мимо, обдав Анну ароматом нежных благовоний.

За ними шествовал официант с подносом, и она машинально схватила бокал с просекко. Осушив сразу половину, Иванушкина подтвердила:

— Совершенно серьезно. И расскажу всю правду, если вы не заплатите.

На загорелом лице Серкана не дрогнул ни один мускул.

— И кто тут будет слушать несчастную ассистентку? — полюбопытствовал он. — Нет, если вам хочется публично выставить себя идиоткой — пожалуйста… На это будет интересно посмотреть. И, кстати, почему такая сумма — тринадцать девятьсот? Как будто ценник на машине в автосалоне…

Мысли Иванушкиной смешались, и пока она собиралась с ответом, зазвонил телефон в ее сумочке. Пытаясь достать его, она случайно пролила остатки вина внутрь. Султан заметил это, и его улыбка стала шире.

На экране мерцало «Папа».

— Звонок срочный, — бросила Анна. — Договорим позже.

Развернувшись, она поспешным шагом направилась прочь из зала.

Серкан посмотрел ей вслед, покачав головой.

— Потрясающе, — только и сказал он, тут же переключив внимание на располневшего мужчину лет пятидесяти в бежевом пиджаке.

— А вот и Смирнов, — пробормотал турок, наблюдая, как тот торопливо семенил к нему. Смирнов постоянно отдувался, словно только что пробежал стометровку, вытирая платком испарину на лбу, к которому прилипли влажные волосы.

— Рад вас видеть, любезный… — подобострастно улыбнулся он, протягивая турку руку.

— И мне приятно, что вы посетили мою выставку, Валерий Валерьевич, — сдержанно поздоровался с ним Серкан. — Что по моему вопросу с Петергофом? Вы, как директор Департамента культурного наследия города, вселили надежду своими обещаниями. Но дело застопорилось.

— Ну, это просто мелкие неурядицы, — нервно хихикнул Валерий Валерьевич. — Как раз по этому поводу я и хотел с вами поговорить. Видите вон ту яркую даму в серебристом платье?

— Это ведь Алла Ковалевич. Мне как-то уже представляли ее, — вспомнил Серкан.

— Так вот, она девелопер. О жилищном комплексе «Салют» слышали? Чудесные газоны на крыше, пруд с лебедями… Это Аллочка все придумала.

Турок оценивающе смотрел на женщину, о которой рассказывал чиновник. Он знал, что Ковалевич было где-то под пятьдесят, но выглядела бизнесвумен просто роскошно. Высокая грудь, изящные бедра и стройные ноги говорили о том, что женщина соблюдает диету и значительное время проводит в спортзале.

— Ковалевич в курсе про Петергоф, я к ней уже наводил мосты, — сказал Смирнов, комкая в руках платок. — Но она… как бы это сказать. Слишком специфичная особа, к ней подход нужен. Проблема в том, что, если она чего-то не хочет — этого не будет. И тут даже господь бог бессилен…

— Какой тогда выход? — спросил Серкан.

— Надо искать другое место. Ну или попробуйте наладить с ней контакт. В общем, если кто-то способен решить вопрос с Петергофом, то это она, — подвел итог Валерий Валерьевич, и глаза Серкана сверкнули азартом.

* * *

— Алло, пап?

— Да, принцесса, — услышала Анна отца. — У тебя все в порядке? Какой-то гул…

— Я сейчас, — сказала она и, свернув, зашагала по коридору в сторону туалета. Запершись в кабинке, она выдохнула:

— У меня все нормально. Ты как?

— Хотел сказать спасибо за посылку, — поблагодарил Лев. — Ты не представляешь, как это приятно — получить посылку с воли. Впервые за двадцать лет, — подчеркнул он.

Анна облизала губы, которые вдруг стали сухими.

— Ну, как с деньгами? — негромко поинтересовался отец. — Получается?

— Как тебе сказать, — выдавила она. Глаза неожиданно наполнились слезами, и Анна всхлипнула.

— Ты что, принцесса, — всполошился Лев. — Ты плачешь?

— Все нормально, пап… Ты за меня не переживай. У тебя точно еще время есть?

Некоторое время она слышала лишь дыхание отца, словно он размышлял над вопросом (или решал, стоит ли говорить дочери правду), затем сказал:

— Конечно. Недели две есть. Но это уже край.

«Край», — про себя повторила Анна, и перед ее глазами внезапно замаячил крутой обрыв, за которым темнела холодная пропасть. Один шаг — и тебя больше нет.

— Я найду деньги, — прошептала она.

— Все, принцесса, больше не могу говорить, — заторопился отец. — Если получится, позвоню еще…

И, прежде чем Анна успела что-то сказать, разговор оборвался.

В это же мгновение хлопнула дверь и послышался цокот каблуков.

— Ну, слава богу, хоть где-то без очереди, — раздался низкий женский голос.

— А султан-то огонь мужик, — заявила вторая женщина.

Анна затихла, прислушиваясь к разговору.

— Думаешь, он и правда Бельскую шпилит? — продолжала незнакомка. — Она, хоть и бывшая модель, но у них же разница в годах лет двадцать?

— Бельская всегда первая блядина в нашей деревне была, — известила первая женщина. — А теперь еще выяснилось, что у него какой-то интерес к Петергофу… Мне Валерик уже все уши прожужжал.

— Какой Валерик?

— Смирнов.

— Петергоф ладно, Аллочка… А ты про смотр невест слышала?

Анна мысленно фыркнула. Верно говорят, самое полезное выуживается из сплетен. Но сейчас, пожалуй, больше ничего интересного не будет. Смыв в унитазе воду, она открыла дверь и как ни в чем не бывало подошла к раковине. Рядом с соседней раковиной стояла моложавая женщина в приталенном серебристом платье и красила губы. На Иванушкину она даже не взглянула.

— Ну и кого он там смотреть