вроде бы рановато.

— Дела, — туманно пояснила я.

Киря понимающе кивнул и достал из стола какие-то бумажки.

Сегодня он был в хорошем настроении. Видать, вышестоящее начальство не дергало.

— Сейчас оформим все, что ты мне рассказала.

— Кирь, я еще с тобой мыслишками хотела поделиться.

— Это на здоровье. Но сначала запишем, а потом уже начнем беседы беседовать. А то заговоримся и забудем.

Тоже верно.

— Ладно, гражданин начальник. Пиши.

Володя подробно запротоколировал мой рассказ, а затем я вывалила все, что надумала сегодня, сидя в кабинете.

— Интересные мысли. — Киря откинулся на стуле.

— Какие-то конкретно или все? — уточнила я.

— Все. Насчет того, чтоб установить круг знакомых — это само собой. А вот твоя версия… Знаешь, у меня самого были похожие мыслишки. И, в принципе, все логично. Дело за малым — найти того, кто это сделал.

— А эксперты посторонних пальчиков не нашли?

— Нет. Отпечатки на ноже, которым убили Карину Рахимову, отсутствуют. Либо был в перчатках, либо стер. Только пальчики жильцов квартиры. Плюс бывшего мужа. Оно и понятно.

— Что он там бывал?

— Конечно, он же дочерей и дома навещал. Правда, редко. По большей части они встречались на нейтральной территории.

— Ты уже его вызывал?

— Я пока еще никого из них не вызывал. Денька через три-четыре вызову. Как раз девочку похоронят. С папашей поговорю в первую очередь.

— Почему?

— Он покрепче, чем его бывшая жена и старшая дочь. Оно и понятно — начальник не последнего уровня, надо, так сказать, держать марку, что бы ни случилось.

— Как думаешь, кто мог такое провернуть?

— Сложно сказать. Я говорил с патологоанатомом. По его словам, удары, возможно, нанесены в состоянии аффекта.

— Типа убийца разозлился?

— Типа того. Естественно, это не какой-то киллер или профессионал. Удары характерны для человека, который, предположительно, первый раз взял в руки оружие.

— Новичок, стало быть.

— Вполне вероятно. Что еще… — Володя побарабанил пальцами по столу. — Убийца был выше жертвы. Не силач, но и не дохляк. Кстати, гематома на затылке прижизненная. Получается, сперва он девочку головой приложил обо что-то, а потом уже нанес удары ножом.

— Жуть. — Я покачала головой.

Да, жуть, хотя подобные обсуждения — часть моей работы. И все равно, как бы ни наросла на тебя профессиональная короста, бывают моменты, к которым не можешь остаться равнодушным.

— И какая основная версия?

— Сама не догадаешься, матушка? — хмыкнул Киря. — Убийство с целью ограбления. Или грабеж со случайным убийством.

— А версию убийства Карины не рассматривал? — вырвалось у меня.

Вот что мне не давало покоя. Подводный камешек явил себя во всей красе. Хотя моя версия больше похожа на дырявое одеяло с помойки.

— А кому надо ее убивать? — удивился мой друг. — Кому шестнадцатилетняя соплячка успела так насолить, что ее решили сжить со свету?

— Ой, Киря, да мало ли? Подростки всегда были жестокими. Или Карина могла узнать что-то такое, за что ее и того.

— Тань, ты небось телик пересмотрела? Или детективных романчиков перечитала? Подросткам, даже самым отмороженным, проще в глухом дворе или темной подворотне подкараулить. Да и поодиночке они не нападают, только группой.

— Как девчонки дерутся, видел?

— Видел. Один раз даже пришлось разнять. Точнее, за волосы растащить. Так что женской дракой, извини, там тоже не пахнет.

— Да, Володя, наверно, ты прав. Но все равно эту версию не сбрасывай со счетов. В делах бывают и очень неожиданные повороты.

— Не спорю.

Мой друг посмотрел на меня в упор. Киря был опытным опером и, скорее всего, останется им на всю жизнь, на какой бы должности он ни сидел и какое бы звание ни носил. Просто он был гораздо большим реалистом, чем я. Поэтому при расследовании преступления самые невероятные и абсурдные версии ставил в конец очереди. Не скажу, что именно они часто и оказывались самыми верными, но такое случалось, и не раз.

К тому же Володя давно и хорошо знал меня. И понимал, что я не буду нести первую пришедшую в голову блажь. «Ладно, милочка, признай, что и ты в своей жизни ошибалась». Да, признаю, признаю. Но редко.

— Как версию, конечно, можно принять, — смягчился Киря. — Но мне кажется, тут был именно грабеж. И, скорее всего, это был кто-то из знакомых Рахимовых.

— Ты в этом уверен?

— Видишь ли, я осматривал их квартиру. Следы борьбы были только на кухне. Если бы в квартиру вломились силой, они были бы и в прихожей или коридоре. А там был полный порядок.

— А дальше порога обычно пускают тех, кого хорошо знают. Или, по крайней мере, в ком не чувствуют подвоха, — задумчиво произнесла я.

— Именно. Слушай, Тань, а тебе-то какой резон в это лезть? Ты, как я понял, свое дело уже сделала — я имею ввиду твои детективные услуги для Рахимовой. Зачем тебе еще и расследовать убийство ее младшей дочери?

— Не знаю, Кирь, — честно призналась я. — Почему-то эта история не дает мне покоя. Не знаю, по какой причине. Хочешь верь, хочешь нет.

— Верю. Ну, если тебе так неймется, можешь подключиться. Попробуй отработай свою версию про Карину. Даже если и окажется пустышкой, может, какие-нибудь интересные штучки накопаешь.

— Ага, например украденные у Рахимовой цацки в ближайшем мусорном бачке.

— Кстати, наши ребята порылись. И не в одном, а во всех ближайших.

— И?

— Ноль без палочки. Так что, похоже, действительно грабеж имел место быть, самый что ни на есть натуральный. Как только Рахимова даст точный список пропавших вещей с подробным описанием, будем трясти скупщиков, ломбарды и подключим агентуру. Там ведь не только деньги с брюликами ушли. Там еще и ноутбуку ноги приделали. Обязательно где-то что-то да всплывет. Пусть даже и частично.

— Ладно, Киря. Если что — всегда на связи.

— Непременно. Заглядывай.

Мы с Кирей попрощались, и я поехала обратно в свой офис.

* * *

Да, хороший вопрос задал мне сегодня мой друг. Зачем мне вообще лезть в расследование убийства Карины Рахимовой? Да еще и с, мягко говоря, непопулярной версией. А шут его знает зачем.

Мне вспомнился наш разговор с Максимом про Шерлока Холмса и Эркюля Пуаро. И, как тогда заметил мой философ, сыщик всегда остается сыщиком.

В этом он был прав как никогда. Может, поэтому я и хочу докопаться до истины в этой истории? Разгадать ее тайну.

К слову, о философе. После активной мыслительной деятельности, разговора с Кирей и мелких бумажных дел в своем кабинете я чувствовала, что моя голова распухает. Все, к черту: и сыщиков, и потерпевших, и преступников. Надо хотя бы ненадолго переключить