И услышал тихий смех, будто он в голове прозвучал, а не наяву. Согласие, чтобы я остался.

Глубоко вдохнув, я сосредоточился на силе. Это не покой смерти, холодный и пустой. Нечто иное, другой мир, другой способ существования. Везде и нигде.

Как дуальный эфир, окружающий нас, так и духи незримо присутствовали вокруг. И в их мире было весьма прохладно. Я моментально замерз, сердце застучало быстрее, разгоняя кровь, чтобы согреться.

А ещё пришло ощущение, что находишься в бескрайней ледяной пустоши, где холод и сумрак до самого горизонта, куда ни глянь. И воет ветер, которого нет. Эти звуки доходили до живых. Звуки призрачной пустыни.

Дух разволновался и заметался по гробнице. Ну прямо девица, собирающаяся на бал. Даже смущение появилось — предстать в неподобающем виде.

Я от этого улыбнулся и дело пошло быстрее. Когда призрак хочет явиться, с ним гораздо проще.

Ухватить силу и потянуть в мир реальный. Осторожно, как тонкую шелковую нить. Я чувствовал, что нельзя давить — не получится ничего. Эту «нить» мне и предстоит развивать, делать крепче.

Пока же она была такой хрупкой, что я впал в транс, пока работал с этой связью.

И связь тянула меня на другую сторону. Не призрак того желал, другой мир.

Она вышла прямо из статуи. Один-в-один, только без крыльев. Воздушное создание, сплетенное из мириада сверкающих холодным светом частиц.

Завораживающее зрелище.

Девушка хотела быть такой же красивой, как была живой. Поэтому и призрачный образ её был прекрасен.

— Простите за прямоту, но вы обворожительны, — искренне восхитился я.

И снова тихий смех, разлившийся по гробнице. Он отскочил от стен и унесся наружу, медленно затихая.

— Благодарю, — прошелестела она, одаряя меня скромной улыбкой. — Давно не слушала комплиментов. Это… приятно.

— Готов обеспечивать ими вас сколько угодно. Мне это тоже приятно.

— А вы… — девушка приблизилась, скользя над полом и всмотрелась в моё лицо. — Вы…

Её выражение резко изменилось. Глаза расширились, на идеальном лбу появились тонкие борозды от удивления. Призрак отшатнулся.

— Граф Александр Вознесенский, — запоздало представился я, понимая что не с этим связана её реакция.

Но вежливость всегда уместна. С некоторыми исключениями, но не в случае с прекрасным полом, какого бы возраста и положения они ни были.

— Быть того не может! — её голос стал сильнее от переизбытка эмоций.

— Уверяю, я граф…

— Вы универсал, прямо как мой батюшка, — девушка восхищенно раскрыла рот и неотрывно уставилась на меня.

А вот это интересно… В чью гробницу это я так удачно забрел? Универсалы были наперечет. Известные, конечно же. Родитель этого очаровательного создания явно свои способности не афишировал. С ним бы пообщаться.

— А ваш батюшка… — вопросительно протянул я.

— Ох, простите мне мои манеры, — очень по-живому смутилась она. — Княжна Ангелина Павловна Давыдова. Князь Павел Дмитриевич Давыдов — мой отец.

К своему сожалению, эта фамилия мне ни о чем не говорила. При мне Давыдовых вообще не было, а при жизни Вознесенского о них никто не говорил.

Этот неловкий момент прервал шум, нарастающий с улицы.

Топот ног, короткие приказы и свисток жандармерии. На фоне снова залаяли сторожевые собаки.

— Извините, но вынужден вас покинуть, — я сделал шаг назад, замер и улыбнулся: — Но я обязательно вернусь, ваша светлость.

— Ангелина, — прошелестела она, возвращая мне теплую улыбку. — Я буду рада вас снова увидеть, граф. Вы… интересный.

Дух говорил с паузами, будто вспоминая, как это вообще делается. Возможно, княжна ни с кем не говорила целое столетие.

Надо бы поискать информацию про Давыдовых, чтобы к следующей нашей встрече быть готовым. Не связано ли её долгое пребывание здесь с тем, что отец был универсалом? Может это князь в этом помог.

Черт, ну как же некстати эти жандармы!

Я не хотел, чтобы меня застали на одной из могил, так что поспешил выйти и добраться до тропинки. Как раз к тому моменту, когда прямо на меня выбежало трое служивых с фонарями.

И, к моему немалому удивлению, возглавляющего их я знал.

— Лаврентий Павлович? — я приподнял одну бровь. — Вы же к участку Петербургского острова приписаны.

— П-п-п-перевелся, ваше сиятельство, — пристав затравленно оглянулся, но быстро собрался и решительно-умоляюще заявил: — Вы задержаны за нарушение общественного порядка.

Разве что «пожалуйста» не добавил. У Заужского были настолько несчастные глаза, что отказать ему было выше сил.

— Ну хорошо, — тяжко вздохнул я. — Но только если ужином обеспечите, я весьма проголодался.

Глава 7

Меня вполне вежливо сопроводили к выходу из кладбища. Сторож при этом на воротах отсутствовал, явно опасался моей реакции. Ничего, мы еще увидимся, к княжне Давыдовой я хотел наведаться в самое ближайшее время.

Служебные автомобили жандармерии были припаркованы рядом с машиной Индраджита.

— Я на минуту, господа, — предупредил я жандармов, направился к такси и постучал в пассажирское стекло.

Оно со скрипом опустилось и на меня уставился встревоженный индус.

— Всё-таки кого-то убили, господин? — с робкой надеждой спросил он.

— Нет, но дальше обо мне позаботятся эти славные служители порядка. Думаю, и до дома они меня довезут, — я обернулся и заметил растерянные лица жандармов.

— Ваше сиятельство, — Индраджит понизил голос до шепота и наклонился ко мне. — Я могу вас увезти, если нужно. Эти рикши не догонят моего шустрого воробья.

— Кого? — удивился я.

Индус наморщил лоб, вспоминая:

— Ммм, стремительного дрозда?

— Ласточку, что ли? — дошло до меня и я рассмеялся.

— Ну да, и её тоже, — широко улыбнулся индус. — Но это неважно, не догонят, клянусь всеми пальцами своих рук, да оторвет мне их Шаравана и заставит сожрать!

— Аргумент, — кивнул я. — Благодарю, но не стоит, побереги руки.

Я расплатился, добавив за ожидание, и подошел к приставу, уже начавшему нервничать. И вопросительно взглянул на одного и жандармов, что сверлил меня суровым взглядом.

Непростой человек, ох непростой. Безусловно, вызвали их из-за жутких звуков, а значит и усилить должны были против магов. Кто бы еще мог так разозлить призраков.

Так что этот жандарм был сильным эфирником, к тому же экипированным самыми разными артефактами и амулетами. На все случаи жизни. И теперь он бдительно не сводил с меня глаз.

Его мой прямой и