Еще один рывок в обратную сторону. В этот раз получается с первого раза. Под ним вновь бескрайние трущобы. Хочется смеяться. Вдруг Канзан устремляется вниз. Не может сменить направление. Точнее, он даже не понимает, как это сделать. Он несется прямо в какой-то дом. Его ноги касаются крыши дома, но в какой-то миг давление стремительно возрастает, будто на плечи ложится какой-то колоссальный груз. Ветхая крыша дома проламывается, а он падает на пол дома. Упал на какой-то стол.

– Что за…

Тут ляока. Один из них хватается за тесак. Канзан вскакивает на ноги, резво выпрыгивает из окна. Бежит, сворачивая туда-сюда, не пытается прыгнуть. Вскоре он падает на землю. Припадает спиной к какому-то забору. Все тело в поту. Сухость дерет глотку. Он сам не замечает, когда начинает улыбаться как идиот. Нет сил смеяться. Легкие сводит спазм. Это правда. Он не спит. Это не наваждение. Не обман зрения и не безумие. Он в самом деле взмыл в воздух и приземлился на землю, не искалечив себя.

– Невероятно, – бормочет Канзан.

Это дар. Никаких сомнений. Магия. Как еще это можно объяснить? Это отнимает силы. Сейчас на него давит это измождение. Тело кажется таким тяжелым. Он чувствует гул прямо в ушах: сердце бешено стучит. Кожа влажная от пота. Одежда неприятно липнет. Старейшины говорят, что ляока не владеют даром. Сам Канзан никогда не видел ничего подобного тому, что с ним произошло.

Ему очень хочется показать это еще кому-то, но жизнь учит каждого ляока с раннего детства, что хвастовство очень быстро приводит к печальным последствиям. Вот ты щеголяешь с какими-нибудь блестящими побрякушками, а на следующий день твой дом обнесут, а то и закидают каким-нибудь дерьмом. Буквально. И это отнюдь не самое худшее из того, что может произойти. Нутро говорит, что это нужно держать в секрете. А в голове проносятся разные мысли. Он ведь может по воздуху легко добраться до Каменного града…

Канзан поднимается. Не без труда. Все тело ломит. Но воодушевление легко перебивает все неудобства. Он оглядывается – вроде никого. Места незнакомые. Он недалеко от самой окраины кварталов. Раньше его пугали этими местами, но на деле все наоборот. Чем ближе к граду – тем активнее ночная жизнь. Тут ночью делать нечего, поэтому местные спали, а самые лихие ребята шли либо ближе к граду, либо к главной дороге.

Канзан проходит совсем немного, а затем снова садится на землю. Темно… Да и зачем ему куда-то идти. На улице совсем не холодно. Он прикрывает глаза. Сознание уходит в дрему. Вдруг веки заполняет краснота. Он открывает глаза. Вокруг ничего. Он будто сидит посреди пустыря, а прямо перед ним колоссальный глаз, горящий синим огнем, с черным зрачком.

Канзан распахивает глаза и оглядывается. Он вновь посреди ночного города. Что это было? Он качает головой. Дурацкий сон.

Церемония прошла удивительно буднично. Хора, конечно, заметила косые взгляды, но это было ожидаемо. И все же прошло лучше ожидаемого. Возможно, из-за того, что присутствовало чертовски много ящеров. Разные знатные и богатые савварийцы из Каменного града, а также посланцы Саввары. Последних эллины явно опасались. Неудивительно, ведь Хора и сама испытывала какую-то тревогу, глядя на представителей клана Ур. Это был целый отряд здоровенных чернокожих ящеров в дорогих цветастых одеяниях.

Все торжественные мероприятия прошли. И вот она стоит перед человеком в парадной форме. Эллин сидит за столом, у него уставший вид, да и форма выглядит какой-то мятой и несвежей. Он явно не старый, но какой-то осунувшийся. Под глазами мешки. Подбородок покрыт редкой чернотой из-за неаккуратной щетины. Командор Инорад Кич – ответственный за окраинные районы. Он точно не похож на аристократа в парадной форме.

– Ты теперь под моим началом, ты же в курсе?

– Так точно.

– Присядь.

Его движения рассеянные. Хора ожидает чего угодно, но пока Инорад не выглядит раздраженным, больше рассеянным.

– Ты будешь работать вместе со вторым ящером. Это, наверное, тебя не удивит?

– Не удивит, – она кивает. Хора не понимает, зачем нужен этот индивидуальный разговор.

– Мэрик хорошо о тебе отзывался. А он вроде не дурак.

Мэрик – командир Хоры в Старом граде. Ей казалось, что ему не нравятся ящеры.

– Вы знаете Мэрика?

– Да. Раньше салагой служил с ним с Старом городе. В общем… Введу тебя в курс дела. Мы так называемый третий отдел стражи. Занимаемся окраинными районами и стеной. Тут меньше всего знатных, потому что это самое хлопотное место. Хотя в сравнении со Старым градом – это полная ерунда.

Инорад не выглядит так, будто работа тут отдых, но Хора не озвучивает свои мысли.

– Но вы какое-то время будете в особом статусе. Возможно, вас будут «выдергивать» на всякие мероприятия к ящерам. Вы пока что, эм, витрина, в общем. Понимаешь, да?

Хора кивает. Украшение для важных савварийцев, которым приятнее видеть своих в форме элитной стражи. Для нее это не секрет.

– Главное. Тут, и в страже, и везде, полно важных ребят. А также детей важных ребят, братьев, сестер, друзей и так далее. Старайся ни с кем не ссориться.

– Я понимаю. Я не доставлю проблем.

– Сильно сомневаюсь.

Хора давит усмешку. Это замечание даже не задевает, наоборот, есть в этом что-то такое… Почти родное, что ли. Из-за него начинает казаться, что она вот-вот войдет в привычную колею и быстро ко всему привыкнет. Скорее бы! Она выходит на улицу. На небе ни облачка. В Каменном граде из-за белых зданий кажется, что на улице особенно ярко и жарко.

– Хора!

Герех сидит на лавке около небольшого и удивительно неприметного здания Третьего отдела Каменной стражи. И опять курит.

– Меня ждешь?

– Ага. Нам, ящерам-стражам, нужно держаться вместе, – подмигивает ей Герех.

– Вне дежурства – вовсе не обязательно. И что ты такое куришь?

– Хочешь попробовать?

– Нет. Хочу понимать, соображаешь ли ты сейчас.

– Это просто табак. Ты чего такая напряженная? – Герех смеется.

Она и правда чувствует напряжение, из-за него действительно хочется наполнить легкие дымом или влить в глотку что-то крепкое. И дело вовсе не в этом кретине. Пока ничего дурного не происходит, но неизвестность тяготит. Ее преследует ощущение какой-то потерянности, будто она в этом Каменном городе иностранка.

– Уверена, что тут полно ящерок, которые очень хотят твоей компании.

– Но это не ты?

Хора едва сдерживает смешок – на грубость нарывается. Она даже не понимает, на сколько перед ней важный засранец и нужно ли юлить. Месть знатного и обиженного мужчины может быть очень неприятной. Она пытается подбирать слова.

– Мне тут все непривычно. И… Хм…

– Я на тебя давлю?

– Самую малость.

– О, я не хотел. Просто, знаешь, ты на фоне местных диковинка… – Хора хочет скривиться от такого «комплимента», но вновь показывает чудеса сдержанности. – В хорошем смысле.

– Таких диковинок за пределами Каменного города полно.

– Ха-ха! О том и говорю! – смеется Гехер, а Хора вообще не понимает, чего тут смешного.

– А ты, говорят, с даром.

– Угу.

– Прям колдуешь?

– Да. Я