инсайдерская торговля. Поведение Уоксола напоминало самоподжог на глазах у представителей правоохранительных органов. Было очевидно, что он виновен, и что ему нужно предъявлять обвинение; у следователей оставался вопрос, кто-нибудь еще, из продавших акции «ИмКлон» после Рождества 2001 года, не сделал ли это, исходя из материалов, относящихся ко внутренней информации.

Так как эти транзакции осуществлялись на Манхэттене, входившем в мою юрисдикцию, я собрал звездную команду из помощников окружного прокурора США для помощи в проведении расследования. Моим заместителем был Дэвид Келли, государственный обвинитель, и мой близкий друг. Начальником криминального отдела, руководившим всеми уголовными обвинителями в офисе, был еще один старый друг и бывший прокурор, Карен Сеймур. Я убедил ее оставить партнерство в юридической фирме на Уолл-стрит, чтобы помочь мне в руководстве отделением. Мы втроем обсуждали все трудные решения, словно старые друзья, каковыми мы и являлись — смеясь, поддразнивая, споря. Я ценил их за то, что они всегда говорили мне правду, даже когда я был несносен.

В каждой организации, особенно имеющей иерархическую структуру, существует опасность, что вы создадите окружение, которое будет отсекать особые мнения и препятствовать честным отзывам. Это может быстро привести к культуре иллюзий и обмана. А у руководителя склонность к чрезмерной вере в покорность болота может привести к опасному потаканию себе в ущерб другим. Это стало ключевым фактором в падении мафии в Нью-Йорке. И, по иронии судьбы, это являлось существенным недостатком офиса окружного прокурора Соединенных Штатов, сокрушившего мафию при Джулиани. Я очень старался иметь это в виду сейчас, когда занял бывшее место Руди Джулиани.

Теперь моей ответственностью было выстроить свою собственную культуру внутри офиса окружного прокурора Соединенных Штатов, которая позволит извлечь из нашей команды самый максимум, опираясь, по-разному, на уроки Джулиани и Фейхи. Я старался заниматься этой задачей с самого первого дня. Я нанял около пятидесяти новых прокуроров за время нахождения на посту окружного прокурора Соединенных Штатов, и сидел с каждым из них, когда их приводили к присяге в офисе. Я приглашал их привести свои семьи. Я говорил им, что когда они встанут и скажут, что представляют Соединенные Штаты Америки, произойдет нечто удивительное — совершенно незнакомые люди поверят в то, что они скажут следом. Я объяснял, что хотя и не собирался лопать их воздушные шары, это случится не из-за них. Это произойдет благодаря их предшественникам, которые путем сотен сделанных и сдержанных обещаний, и сотни раз произнесенной правды и мгновенно исправленных ошибок выстроили кое-что для них. Я называл это водоемом. Я говорил им, что этот водоем истины и доверия был построен для вас и заполнен для вас людьми, которых вы никогда не знали, теми, кто давно ушел. Водоем, давший возможность сделать так много хорошего учреждению, в котором вы служите. Замечательный дар. Я объяснял этим талантливым молодым юристам, что как и все великие дары, он так же налагает ответственность, священный долг оберегать и защищать этот водоем, и передать его последующим поколениям столь же полным, каким получили его вы, а может даже еще более полным. Я объяснял что основная проблема водоемов заключается в том, что их очень долго наполнять, но может осушить одна единственная дыра в плотине. Действия одного человека могут уничтожить то, что годами строили сотни людей.

* * *

В деле Уоксола правительственные следователи, включая агентов и аналитиков ФБР, пробежались по самым основам: они взяли список всех, продавших акции «ИмКлон» в одно время с Уоксолом. Одним из этих имен была Марта Стюарт. Она сбросила свои акции в тот же день, что и Уоксол, до того, как общественность узнала, что Управление по контролю за продуктами и лекарствами отказало новому лекарству, избежав потери примерно пятидесяти тысяч долларов. Такая потеря была в пределах погрешности округления для богатого человека вроде Стюарт с состоянием в сотни миллионов долларов, но следователи проявили бы халатность, если бы как минимум не допросили ее и не задали вопрос, почему она продала их именно в тот момент.

Стюарт была другом Уоксола, и следователи ожидали, что она скажет им, что когда узнала, что Сэм продает акции, то продала и свои. Конечно, она бы сказала им, что не знала, что в этой продаже было что-то незаконное, и что она очень сожалеет, если это было так. В этом случае она получила бы строгое предупреждение, возможно, незначительный штраф, и жизнь каждого потекла бы своим чередом.

За исключением того, что это было не то, что сделала Марта Стюарт.

Вместо этого, она сказала следователям, что у нее было постоянное соглашение с брокером, что он немедленно должен продать ее акции «ИмКлон», если они упадут ниже определенной цены, «дна». Стюарт сказала, что ничего не знала заранее о том, что Уоксол продает свои акции. Возможно, его продажа вызвала падение цены, запустившее ее распоряжение на продажу, но все это было большим совпадением. Не на что тут смотреть.

Федеральные следователи обычно не очень верят в совпадения. Ответ Стюарт подсказал им копнуть глубже. Среди множества странностей они обнаружили, что у Стюарт и Уоксола был один и тот же брокер. Они также выяснили, что брокер звонил Стюарт тем утром, когда продавал Уоксол. Она в то время находилась вне зоны доступа, так как летела на частном самолете на мексиканский курорт, так что брокер оставил секретарю Стюарт сообщеие, гласившее, что ему срочно необходимо поговорить с ней о Сэме Уоксоле.

После начала расследования федералы получили от брокера рукописные заметки. Эти заметки отражали наличие предварительно согласованного «дна» для продажи акций «ИмСток», как и сказала Стюарт. Но эти заметки были написаны двумя разными чернилами. Все было написано одним видом чернил, за исключением той части, что поддерживала заявление Стюарт.

Затем следователи изучили остальные странные детали. Они допросили секретаря Стюарт и узнали, что после начала федерального расследования продажи «ИмКлон» Стюарт попросила своего секретаря открыть на компьютере телефонное сообщение от брокера. Затем Стюарт попросила своего секретаря встать, после чего Стюарт заняла ее место за компьютером. Она выделила ту часть, в которой говорилось, что ее брокер звонил по поводу Сэма Уоксола, а затем перепечатала ее, чтобы удалить ссылку на Уоксола. Затем Стюарт сделала паузу. Вероятно, получше подумав о препятствовании правосудию таким неуклюжим способом на виду у потенциального свидетеля тяжкого преступления, Стюарт резко встала и велела секретарю восстановить слова, которые только что стерла.

Мне с самого начала не нравилось дело Марты Стюарт. Это был отвлекающий маневр, блестящий предмет, когда у нас было так много более важной