— Ты закончил? — спросил Хок, вполне вежливо, учитывая обстоятельства. Ведь даже самое маленькое чудо, в конце концов, было чудом.

— Не смей так разговаривать с моим Сидни! — огрызнулась его мать. — Когда-нибудь он станет великим человеком, нравится ему это или нет! Он может сделать всё, если только приложит к этому усилия.

— Ты уже совершил один великий поступок, не так ли, Сидни? — сказала Лили Пек, недавно вернувшаяся в зал. Что-то в её голосе заставило Сидни поднять голову и посмотреть на неё, и она ласково улыбнулась ему. — Скажи мне, Сидни, как давно умерла твоя мать?

— Прошло уже четыре месяца, — сказал Сидни. — Я так скучал по ней, когда был один, поэтому я призвал её обратно. Только это не совсем она. Просто её восставшее тело, говорящее всё то, что я мог помнить. И теперь я не могу избавиться от неё. Не могу заставить её снова лечь и оставить меня в покое. Вот почему я в конце концов позволил ей запугать меня и заставить прийти сюда. Потому что надеялся, что кто-то здесь сможет научить меня тому, что мне нужно знать; чтобы она снова стала мёртвой.

— Сидни! — взвизгнула мёртвая женщина. — Так нельзя говорить о своей матери!

— Позвольте мне, — сказала Лили Пек. Она щёлкнула пальцами, и мать Сидни рухнула на пол и затихла. Сидни посмотрел вниз на свою мёртвую мать, потыкал тело носком ботинка, чтобы убедиться, и наконец испустил долгий вздох облегчения. А потом он начал плакать. Лили наклонилась поближе к Хоку.

— Он действительно обладает большой силой. Ты бы видел его ауру. Лучше позволь мне оставить его здесь, на обучении, где мы сможем за ним присматривать. И принять меры, если понадобится.

— Согласен, — сказал Хок. Он повысил голос, обращаясь к Сидни. — Хорошо, ты в деле. Но больше никаких воскрешений мёртвых без присмотра специалистов.

— Конечно, — сказал Сидни. Он перестал плакать и громко высморкался в пятнистый носовой платок. — Поверьте мне, некоторые ошибки можно совершить только один раз. Он снова посмотрел вниз на мёртвое тело. — Моя мать не была такой. Когда она была жива.

Он тихо ушёл вместе с охранниками. Чтобы вынести тело, потребовалось ещё четверо стражников.

Это была последняя встряска. После этого остались только обычные бойцы, пользователи маги и целая куча подражателей. С бойцами Хок разобрался, сказав, что им придётся сразиться с Роландом Безголовым Топорщиком, прежде чем им разрешат посещать Академию. Этого было более чем достаточно, чтобы отпугнуть недостаточно преданных делу. Некоторые отбыли так быстро, что оставили следы на полу. И даже после всего увиденного многие потенциальные студенты не справились с элементарными тестами, когда до них наконец дошла очередь. Один очень искусный фехтовальщик свёл поединок с Роландом вничью, а затем начал давить на судей, глядя на них сверху вниз.

И тогда, Хок сказал: — Приведите козла. Все озадаченно наблюдали, как охранник привёл на крепком поводке очень неряшливого на вид чёрного козла. Козел огляделся, совершенно не обращая внимания на толпу, очевидно он привык к людям. — Это должно быть какое-то домашнее животное или талисман, — раздалось из толпы.

Хок посмотрел на заносчивого мечника. — Хорошо. Продолжай.

— Что? — сказал мечник, переводя взгляд с Хока на козла и обратно. — Я не понимаю.

— Нет, понимаешь, — сказал Хок. — Убей его. Убей козла. Сейчас же.

Молодой мечник снова посмотрел на козла. Козел посмотрел в ответ, вполне доброжелательно. И мечник опустил меч.

— Я не могу, — сказал он почти умоляюще. — Я не могу просто… убить его. Не просто так. Не хладнокровно!

— Ты не можешь обратиться к своему командиру на поле боя и сказать, что не можешь убить врага, потому что ты не в настроении, — сурово сказал Хок. — А теперь убей козла.

Но мечник не смог. Он несколько раз пытался заставить себя, но не мог даже посмотреть козлу в глаза.

— Всё в порядке, — наконец сказал Хок. — Ты удивишься, как много людей просто не имеют инстинкта убийства. Даже если это всего лишь животное. Просто они не убийцы. Полезно узнать это о себе в мирной обстановке, а не на поле боя.

* * *

Сюрприз прибыл в самом конце прослушивания, в конце очень долгого дня. Аудитория была почти пуста, почти все, кто хотел попасть на прослушивание, получили оценки, и Хок, Фишер и другие преподаватели как раз готовились закругляться, ожидая последних упрямцев, когда эффектный молодой человек вышел вперёд и грациозно поклонился Хоку и Фишер.

Какими бы усталыми они ни были, в этом человеке было что-то такое, что заставило их выпрямиться и обратить на него внимание.

Он легко улыбнулся Хоку и Фишер, спокойно и уверенно, и было в нём что-то такое… У него была лёгкая харизма, шарм и уверенная стойка опытного бойца. Он был высоким и элегантным, красивым, со светлыми волосами и голубыми глазами, и носил свою кольчугу с привычной лёгкостью. На боку у него висел меч, и, похоже, он знал, как им пользоваться. В общем, он был похож на героя гораздо больше, чем все остальные, кого они видели в тот день. Хок сразу решил, что не доверяет ему, просто из принципа. Никто не имел права выглядеть так впечатляюще в столь юном возрасте.

— Я проделал долгий путь, чтобы оказаться здесь, мои благороднейшие Лорд и Леди, Хок и Фишер, — произнёс он четким, властным голосом. — Я прибыл сюда из Лесного Замка и Двора Короля Руфуса — Лесной Страны. Я вырос там и провёл большую часть своей жизни, изучая записи в Замке о том, что произошло во время легендарной Войны Демонов. Думаю, я могу с уверенностью сказать, что знаю всё, что можно знать о героическом Принце Руперте и Принцессе Джулии и их славных подвигах в те времена.

— Серьёзно? — сказал Хок. — Спорим, что нет. Вы же знаете, что нельзя доверять всему, что вы читаете в официальных отчётах?

— Но мне был предоставлен доступ не только к официальным отчётам, Сэр Хок, — спокойно ответил молодой человек. — Потому что я внук Аллена Чанса, некогда квестора Королевы Лесной Страны Фелисити, и его жены, ведьмы Тиффани. Я Патрик Чанс.

Хок и Фишер посмотрели друг на друга, а потом снова на молодого Чанса.

— Они были хорошими людьми, — сказал Хок.

— Согласно всем историям, — сказала Фишер.

— Их имена гарантируют вам наше полное внимание, — сказал Хок. — Поэтому постарайтесь, чтобы всё, что вы хотите сказать, было достойно внимания.

— Вы немного опоздали на прослушивание, — сказала Фишер.

— О, я пришёл