когда луна полная, я меняюсь, хочу я этого или нет.

Хок и Фишер долго смотрели друг на друга. Хок выглядел внезапно постаревшим. — Нет, — сказал он наконец. — Я не слышал.

— Покажи нам, — сказала Фишер.

Скотт быстро кивнул головой. Он оглянулся вокруг себя, чтобы убедиться, что у него достаточно места, и коротко, понимающе улыбнулся, увидев, что первые ряды толпы уже отступили от него. Казалось, он не сосредоточился, не приложил никаких усилий, но тут же исчез, а на его месте стояло нечто, что никак нельзя было назвать человеком. Ростом он был около восьми футов, покрыт тёмной чешуёй, а его длинный хвост нетерпеливо метался из стороны в сторону. У него были клыки, когти, копыта и ужасающая лицо — маска. При одном взгляде на него хотелось его убить. Демон не был естественным существом, и сама его неправильность заставляла всех вздрагивать. Оно хотело вырваться на свободу, рвать, убивать и творить ужасные вещи, и каждый мог это чувствовать.

Демон запрокинул свою ненавистную морду и торжествующе завыл — мерзкий звук, который эхом разнёсся по Большому залу и вызвал тошноту у всех, кто его слышал. Хок и Фишер были на ногах, с топором и мечом в руках, готовые броситься на демона…

Но он просто стоял на месте и не делал никаких движений, чтобы напасть. Оно хотело убить мужчин и женщин и снискать славу, но что-то удерживало его. Просто стоя там, он был самым опасным и смертоносным существом в этом зале, и можно было сказать, что мысли, которые двигались в его неправильной форме головы, и эмоции, которые бушевали в его демоническом сердце, не имели в себе ничего человеческого… и всё же, всё же, что-то удерживало его на месте. Он снова изменился, так же легко, как человек снимает плащ, и Кристофер Скотт вернулся, стоя перед помостом. Его лицо было белым и осунувшимся, он выглядел больным и потрясённым. Он крепко обнял себя, словно боясь, что то, что было внутри него, может снова вырваться наружу. Хок заставил себя вернуться на место, и через мгновение Фишер тоже.

— Впечатляет, — произнёс Хок на удивление ровным голосом. Он окинул взглядом недовольную толпу, многие из которых всё ещё были потрясены и встревожены. Он не знал, как долго они будут молчать, и поэтому заговорил первым. — Демон. Ну. Каждый год ты видишь что-то новое. Насколько ты контролируешь свою… другую сущность, Кристофер Скотт?

— Не так сильно, как мне бы хотелось, — твёрдо сказал Скотт. — Я чувствую, как оно внутри меня напрягается, сопротивляясь прутьям клетки, которая его удерживает. И с каждым днём становится всё сильнее. Вот почему я пришёл сюда, Сэр. Потому что я просто не могу больше это сдерживать. Не в одиночку. Пожалуйста, Сэр Хок. Скажите, что вы можете мне помочь.

— Ты пришёл в нужное место, — сказал Хок. — У нас есть репетиторы на все случаи жизни. Мы найдём того, кто сможет тебе помочь.

— Но, — сказала Фишер, — мы оставляем за собой право приковывать тебя в подвале каждое полнолуние.

— Спасибо, — сказал Скотт. — О, спасибо вам. Он всё ещё говорил это, когда охранники повели его прочь.

Следующим был тёмный маг. Он не скрывал того, кем он был; более того, он превозносил это. Ободренный восторженным вниманием толпы, он принял перед Хоком и Фишер выверенную позу, чтобы продемонстрировать свои тёмные одежды, клубящийся тёмный плащ и множество демонических амулетов, висящих на цепочках на его груди. Он даже отрастил аккуратно подстриженную козлиную бородку и добавил немного тонкого тёмного макияжа вокруг глаз.

— Все тёмные искусства подвластны мне! — сказал он величественно. — Я могу вызывать духов из мерзких глубин бездны, поражать живых и повелевать мёртвыми. Все силы тьмы склоняются передо мной…

— О, приступай, сказал Хок. — У нас нет целого дня.

— Точно, — сказала Фишер. — Драматурги-любители прослушиваются по соседству.

И каким-то образом, перед лицом их совершенно обыденного внимания и неподвижных взглядов толпы, оказалось, что повелитель тёмных сил ничего не может сделать. Он пытался скандировать и проклинать, но слова просто не шли, а руки слишком сильно дрожали, чтобы справиться со страшными знаками-жестами. Он схватился за один из своих демонических амулетов, но тот лопнул у него в руке, и он уронил его на пол, где тот раскололся на сотню осколков. В конце концов он топнул ногой, произнёс несколько детских ругательств и, не оглядываясь, вышел из зала.

— Попробуй ещё раз в следующем году, — крикнул ему в вслед Хок. — Только в следующий раз оставь нервы дома.

— Хороший спич, однако, — сказала Фишер.

— Я слышал и похуже, — сказал Хок.

Следующий участник прослушивания утверждал, что умеет летать, но когда на него надавили, он смог лишь зависнуть в нескольких футах от пола.

— И это всё? — сказал Хок.

— Вот почему я здесь! — сказала молодая ведьма, тяжело опускаясь на пол. — Мне нужна тренировка!

— Возвращайся, когда сможешь коснуться потолка, — безжалостно сказала Фишер.

Молодая ведьма едва успела отойти с дороги, как вперёд вышла зрелая женщина солидного возраста и комплекции, в платье такого яркого цвета, что оно почти доминировало, таща за собой возмущённого молодого человека. Она сердито посмотрела на Хока и Фишер, громко фыркнула на других преподавателей и подтолкнула вперёд своего высокого худощавого сына.

— Покажи им, на что ты способен, Сидни!

— О, мама! — воскликнул Сидни, уставившись на свои ноги. — Я не хочу. Оставь меня в покое! Ты ставишь меня в неловкое положение!

— Не будь глупцом, Сидни! Это твой шанс. А теперь покажи им свои чудеса!

— Не хочу поступать в Академию Героев, — пробормотал Сидни, все ещё упрямо глядя в пол. — Не хочу быть героем. Я же сказал тебе. Я хочу быть портным и делать интересные вещи из тканей.

— Где же здесь деньги? — проворчала его мать, схватила его за руку и хорошенько встряхнула. — Где слава и известность? Если бы твой отец был жив, он бы очень расстроился из-за тебя. Теперь покажи им свои чудеса, или будут неприятности!

Сидни издал весьма удручённый вздох, и с потолка, словно проливной дождь, посыпались камешки, появившиеся из ниоткуда. Из толпы, тесно прижавшейся друг к другу и не успевшей рассыпаться, раздались крики и проклятия, но ни один из камешков не был достаточно велик, чтобы причинить кому-либо вред. Каменный дождь резко прекратился, и Сидни устроил настоящий дождь.

Хотя это было больше похоже на морось и длилось недолго, чтобы никто не промок. Он заставлял одежду людей временно менять цвет, вылечил несколько головных болей, отрастил волосы на лысой голове и создавал ощущение, что может грянуть гром, если подождать