и приезжало все больше иностранных гостей, для размещения их строились все новые и новые дома, а также церкви и рынки. Большие дома наиболее зажиточных и влиятельных семейств отличались вычурной и богатой архитектурой. Общественные здания, свидетельствующие о силе городской власти и ее независимости, отличались еще большим великолепием. Городские жители строили свои собственные церкви, словно соревнуясь в храмостроительстве с прежними городскими хозяевами – епископами и удельными князьями, от власти которых им удалось избавиться в результате упорной борьбы, иногда длившейся на протяжении нескольких поколений.

В XII–XIII вв. города в Европе процветали и богатели, однако вскоре начался их упадок. Медленное угасание городов в позднем Средневековье было наиболее явным симптомом экономического упадка, наступившего в эти века. Снижалась численность городского населения, люди чаще меняли место жительства; к тому же Европа стала «закрытой» в начале Нового времени. Все это, вместе взятое, привело к тому, что человек стал недоверчив и замкнулся в себе, а это, в свою очередь, вызвало вражду одной нации к другой нации, одной веры к другой вере, одного города к другому.

Многие города вступили на путь упадка задолго до великого бедствия – чумы 1347–1350 гг., приведшей к гибели миллионов людей. Еще до того, как войны позднего Средневековья парализовали торговлю, прежде финансовой катастрофы крупных банков и торговых домов Италии и Германии. Процветавшие некогда города были принуждены уступить свое первенство более успешным соперникам, как, например, это произошло в Италии. Амальфи, Сиена и десятки других небольших городов не выдержали конкуренции со стороны Венеции, Милана, Флоренции и Генуи. Многие новые города оказывались неудачными начинаниями, не могли привлечь достаточно капиталов для развития торговли и возвращались к сельскому статусу. Так, в XIII в. Людовик IX Святой начал осуществление грандиозного проекта по освоению болотистых земель Прованса, где был построен порт Эг-Морт. Со временем он заилился и потерял свое значение. Даже города Шампани пришли в упадок, хотя они и стали в XII в. одними из самых процветавших в Европе торговых и финансовых центров благодаря своим крупным ярмаркам и находились под защитой графов Шампани. С XV в. Брюгге стал мертвым городом, «городом-призраком», пробуждавшим только воспоминания о временах былой славы XIII–XIV вв. Возвышение и падение того или иного города во многом зависело от расположения к нему короля.

Необходимо помнить и о том, что большая часть городов никогда не имела более чем несколько сотен жителей. Редко когда их число превышало несколько тысяч человек. Некоторые города гибли по воле случая или из-за стихийного бедствия, другие были обречены погибнуть вследствие чужеземного нашествия или проигранного сражения. Не следует забывать о неприглядной оборотной стороне жизни средневекового города, часто мрачной и суровой, когда мы восхищаемся высоким искусством его мастеров и его развитой культурой. Средневековая городская цивилизация имеет три славных достижения, которые делают ей честь и относятся к высочайшим свершениям Средних веков. Во-первых, это «Божественная комедия» Данте – единственный в своем роде гимн ненависти и любви, посвященный его родному городу Флоренции, из которого он был изгнан. Во-вторых, это фигура Фомы Аквинского, сына аристократа, который, подобно его покровителю императору Фридриху II, имел явное недоверие к городам. Но тем не менее для Фомы Аквинского город был идеальным типом человеческого поселения, который давал великолепную возможность обеспечить экономическую безопасность на основе самоуправления и самодостаточности. Третье великое достижение средневекового города – это университет, являющийся во многих отношениях порождением городского образа жизни. Здесь развивалось искусство вести диспут (disputatio) или научную дискуссию, что было высшей формой состязания в красноречии, ставшим повседневным событием в средневековых городах. Горожане в спорах учились отстаивать городские свободы.

Города средневековой Европы разительно отличались от городов городских цивилизаций Ближнего Востока и стран Средиземноморья, от городов арабского мира и Руси. Эти неевропейские города часто были более развиты, чем европейские, в технологическом, производственном и санитарном отношении и стояли на более высоком уровне развития цивилизации. В IX–XII вв. русские города во многом превосходили по своему развитию города Северной Европы. Торговые пути раннего Средневековья шли с Востока по русским рекам в страны Балтийского моря. Результаты раскопок столицы древнего государства Волжская Булгария в Среднем Поволжье показали, что здесь, в глубине России, еще до захвата в середине XIV в. этих территорий татаро-монголами, явственно прослеживается влияние государств Востока и поздней Античности. Площадь столицы равнялась 4 квадратным километрам; план ее застройки повторял планы больших эллинистических и исламских городов. Существовали общественные бани и городской водопровод; дворец правителя имел централизованную систему отопления. Город поддерживал торговые связи с Китаем (фарфор и изделия из стекла), Японией (изделия гончарного производства), Киевом и Новгородом (оружие), Византией (ювелирные и гончарные изделия). Неразвитость городов раннего Средневековья в Европе можно представить себе, только сравнив их с более цивилизованными эллинистическими и арабскими городами Средиземноморья и Ближнего Востока. Эти города существовали со времен Ниневии и Вавилона, будучи построенными по одному и тому же плану. Но малые города Европы имели преимущество в двух аспектах: они обладали свободой и индивидуальностью.

В XII в. города Южной Европы, Италии, Прованса и Испании начинали все больше осознавать свои античные корни, одновременно развивая новые направления в градостроительстве. На севере Европы и в Германии все больше ценили те преимущества, которые предоставляет городское поселение в торговле, обороне и в области законодательной деятельности. Областям максимального сближения романских и германских общественных институтов и языков было предназначено стать центрами городской культуры в регионах к северу от Альп – во Фландрии, Бургундии и в долинах рек Маас и Рейн.

Следует обратить взоры на юг, где люди наслаждались удобствами городской жизни. Мир Гомера уже был миром городов; город был местом, где обитали боги и царь, правитель города. Идея города как места совместного проживания богов и людей была перенесена в Средневековье, когда каждый город имел своего святого покровителя. «Святой» Кёльн защищали Три Волхва, 11 тысяч девственниц, святой Мартин, святой Патрокл и много других святых. Древнегреческие города, первоначально резиденции землевладельцев, были религиозными и политическими центрами. Во времена расцвета Афин в городе насчитывалось от 130 до 150 тысяч свободных людей и до 100 тысяч рабов. Начиная с XIII в. во Фландрии и Италии, а позднее и в больших городах Париже, Лондоне и Кёльне выделялся социальный слой несвободных пролетариев, довольно многочисленных, но влачивших нищенское существование и совершенно бесправных. Из них-то и сформировалось политическое и религиозное «подполье», которое породило взрывоопасную ситуацию времен позднего Средневековья, когда города стали очагом постоянных волнений.

Древнеримская городская цивилизация, находившаяся под влиянием этрусков, развивалась в сильной зависимости от азиатской модели. Буквально все здесь напоминало о городах Малой Азии. Это касалось ритуалов,