— Ты в порядке? — грубо спрашивает он, изо всех сил стараясь не замечать, как она прижимается к нему животом. Взмах ее длинных темных ресниц производит в его мозгу какое-то безумное действие.

— Нормально. Чертовы каблуки, — говорит она, глядя на него широко раскрытыми шоколадно-карими глазами.

— Не стоит носить каблуки.

Она усмехается. Затем она отталкивается от него и поднимается по лестнице.

Соломон качает головой.

Упрямая. Приятно слышать.

Его бесит, что ее раздражает его присутствие, но ей придется с этим смириться. Всасывать его, как весь этот лос-анджелесский смог, с которым она живет каждый день.

Ему приходится пригибаться на лестнице, и когда он, наконец, протискивается за угол, портье размахивает ключом от номера перед датчиком.

— На территории курорта шестнадцать ресторанов для гурманов, неограниченное количество блюд и напитков премиум-класса.

— Подождите, — говорит Соломон. — Все включено?

Тесси бросает на него злобный взгляд.

— Вот что такое "все включено", Соломон. Это неограниченные возможности.

Не впечатленный, он скрещивает руки.

— Звучит расточительно.

— Это не расточительство, это… — Она прерывается, когда дверь распахивается, открывая комнату. — Пять гребаных звезд, — вздыхает Тесси и вбегает внутрь.

Портье ухмыляется.

— Она быстрая, сеньор.

Соломон кивает, борясь с собственной ухмылкой.

— Так и есть.

— Черт, — говорит он вслед за ней, вытирая внезапно вспотевшие ладони о бедра своих джинсов. Мгновенно он оказывается не в своей тарелке.

Как и Тесси — комната поражает воображение. Большая роскошная зона отдыха с Г-образным диваном, журнальным столиком, похожим на бетонную плиту, и бархатными креслами. Спальня с роскошной кроватью королевского размера. Мраморная плитка. На стене висят гравюры с пальмами в стиле арт-деко. Их чемоданы уже стоят на багажных лотках в спальне.

Соломон с интересом наблюдает, как Тесси порхает по комнате, проводя пальцами по каждой поверхности. Металл. Шелк. Дерево. На каблуках она похожа на незаконченное предложение. Она кружит по кругу, практически левитируя, когда вплывает в комнату. Едва успевает задержаться на одном месте, как бросается осматривать новый предмет декора. У него перехватывает дыхание, когда он наблюдает за ней. Руки прижаты к сердцу, рот открыт в изумлении, когда она впивается взглядом в глянцевый зал.

Это что-то значит для нее. Этот отпуск.

Она останавливается у барной стойки, где манят бутылки Tito's.

— О, ты только посмотри на эту плиту с живыми краями. — Ее неоново-розовые ногти отбивают такт по фанерованной столешнице. А затем она снова уходит и движется, за ней следует хор охов и ахов.

— Ты… — Он делает паузу. — Нюхаешь подушки?

Ее щеки вспыхивают розовым румянцем, в руках зажата круглая подушка.

— Это моя фишка, понятно?

Забавляясь, он пожимает плечами.

— Как скажешь. Делай свое дело, Тесси. — Он думает об этом. — Дизайнер, верно?

— Именно так.

Он уже потянулся в карман за деньгами, чтобы дать чаевые портье, когда Тесси, опередив его, выскочила перед ним. Она скользит обратно в зону отдыха, направляясь к большому полотну штор, которое, как полагает Соломон, скрывает от глаз террасу.

— Интерьеры. — Взмах длинных светлых волос. — Преобразование помещений. Делаю их красивыми.

Соломон наблюдает, как ее карие глаза быстро перемещаются по гостиной.

— Что ты делаешь?

— Я думаю о цветах.

— Цветах.

— Как сочетать цвета. — Она делает паузу и поясняет. — В дизайне интерьера у нас есть палитра. Например, есть синий, основной цвет, но на нем все не заканчивается. Есть синий с зеленым подтоном, или желтый, или… — Она захлопывает рот. Улыбается. — Я тебя сбиваю с толку.

— Немного.

— Есть такие вещи, называемые цветами Pantone. Стандартизированные цвета, которые гарантируют, что цвет, который ты хочешь, ты получишь. Никаких сюрпризов. — На ее лице появляется самодовольная улыбка. — Я могу присвоить цвет чему угодно.

— Тогда что это? — Он показывает на серый плед из искусственного меха, наброшенный на диван.

Не упуская ни секунды, она говорит:

— Лавовый дым.

Он не может удержаться.

— А мои глаза?

Ноздри слегка раздуваются, Тесси отбрасывает волосы.

— Не думала об этом. — Слегка покачиваясь, она направляется к кнопке на стене рядом с льняными занавесками. — Может, посмотрим, что это даст? — Она бросает на него взволнованный взгляд через плечо и нажимает на кнопку. Из ее уст вырывается визг, когда шторы раздвигаются, открывая просторную террасу с видом на Тихий океан.

Задыхаясь от восторга, Тесси распахивает раздвижные стеклянные двери, и в комнату врывается соленый морской воздух.

Даже Соломон вынужден признать: вид из окна чертовски великолепен.

Океан практически на заднем дворе. По обе стороны балкона растут мангровые деревья. С пляжа доносится шум разбивающихся волн. Гамак. Джакузи. Зона отдыха с пляжной мебелью и шезлонгами.

Когда Тесси подходит к кованым перилам, каждый мускул его тела приходит в боевую готовность. Вид ее и его сына на краю балкона, сидящих рядом с перилами на уровне середины бедра, пугает его до смерти.

Она в безопасности, Сол. Тихий голос Серены прошелестел вокруг него. Она в безопасности.

Чтобы успокоить нервы, он присоединяется к ней. Облегчение нахлынуло на него, как только он оказался рядом с ней. Успокаивается сердцебиение, паническое биение пульса.

— Чертовски хороший вид.

— Да. — Она поднимает телефон, чтобы сделать снимок, затем опускает его и морщит нос. — На фотографиях это никогда не выглядит одинаково.

— Именно поэтому ты должна наслаждаться моментом.

Ее губы искривляются.

— Очень мило с твоей стороны, Соломон.

Он язвительно усмехается.

— Если хочешь хороший вид, приезжай в Чинук.

Она наклоняет голову, ее длинные светлые волосы водопадом падают на плечи.

— Что такое Чинук?

— Маленький городок за пределами Анкориджа. Где я живу. Чинук, Аляска.

— Аляска. — Боковым зрением она изобразила дрожь. — Боже. Это как будто противоположные концы спектра. Что, там сейчас идет снег?

— Возможно. — В сентябре еще рано для снега, но, как известно, такое случается.

Она вскидывает бровь, на ее губах появляется слабая улыбка.

— По-прежнему лучшее место для звезд?

Его сердце замирает при воспоминании о той ночи.

— Чертовски верно.

Уведомление.

Уведомление.

Уведомление.

— Эта штука когда-нибудь остановится? — Соломон ворчит. С тех пор как он нашел ее, ее телефон постоянно звонит, вызывая у него желание сбросить его с террасы.

Надув грудь, она преувеличенно вздыхает, прерывая зрительный контакт с ним, чтобы внимательно изучить свой телефон.

— Если бы.

Ее голос заставил его пристально посмотреть на нее.

В ее словах звучит тот же отчаянный тон, который она использовала, когда говорила: «Я не такая уж и ужасная». И от этого ему захотелось ударить по чему-нибудь. Скорее всего, человека на другом конце телефона.

Она поднимает аппарат, набирает бешеный текст, затем поворачивается на каблуке и убегает.

Соломон следит за ее движением, наблюдая, как она исчезает в