Шрифт:
Закладка:
Карета остановилась, дверь распахнулась, и пред Гвен возник Госсен.
— Выходи! — сказал он.
Девушка выпрыгнула из экипажа, проигнорировав и руку Госса, и правила приличия. Вышла она только за тем, что бы набросится на парня с кулаками.
— Предатель! — орала Гвен — Ты рассказал своему отцу про мой побег! Больше никто не знал!
— Нет! — ответил парень, уворачиваясь от ее тумаков — Я тебя не выдавал! Подумай, кому еще ты говорила?
Девушка замерла, ибо вспомнила — она не смогла уехать, не попрощавшись с няней…
— И, почему не дождалась меня? — продолжал хмуриться Госсен.
Гвен осмотрелась. Дорога была пуста.
— А где солдаты? — осторожно спросила она. Мысль, что Госсен убил всех, причем своих людей, людей Паксли, повергла девушку в шок.
— Они живы, хотя и заслуживают смерть! — произнес парень — Посмели причинить вред моей невесте!
— Им же, наверное, твой отец велел! — произнесла Гвен — Как они могли ослушаться?
И заметила, что Госсен кажется таким же, как обычно — отстраненно холодным и равнодушным. Или юноша хорошо скрывал эмоции, или ему было все равно…
Госс не стал продолжать спорить, а принялся распрягать лошадей.
— Что ты делаешь? — спросила Гвен.
— Тебе же надо продолжать путь! Вот лошадь, садись! Правда, без седла…
Гвен не двинулась с места.
— Я провожу тебя! — добавил Госс.
— Я вернусь домой! — сказала девушка, и добавила — Помоги мне сесть на коня!
Госсен не стал спорить, и помог, подставив Гвен плечо, на которое она наступила своей маленькой ножкой. Кроме того, ей пришлось опереться рукой на голову парня. Оказалось, что волосы Госсена не жесткие, а мягкие и густые…
Гвен решила вернутся, опять же потому, что бы Госсена не наказали за помощь в ее побеге. Госс тоже сел на свою лошадь, и они, не спеша, двинулись в обратный путь.
По дороге Гве и Госсен решили, что сбегут вместе, после экзаменов, даже не задумываясь о странности этой идеи — сбежать вместе, что бы не их не поженили…
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Грянул скандал. Семья Паксли упрекали Барно в плохом воспитании дочери, и, говорили они, мы еще подумаем, нужна ли нам такая невестка. Свадьбу отложили на неопределенный срок… Гвен заперли в ее комнате, запретив выходить. Даже еду подавали в покоях… Но окно никто не охранял, и ночью девушка, как и раньше, встречалась с Госсом.
Настал день экзамена Госсена. Гвен волновалась не меньше его, но по другой причине — если Госс сдаст экзамен, он сможет покинуть свой дом, свадьбы не будет, и девушка его больше не увидит.
"Хватит молчать! — решила Гвен — Скажу о своих чувствах, и, будь, что будет!"
Настал вечер, потом ночь — Госсен не приходил.
"Неужели, — думала Гвен — он ушел насовсем, не попрощавшись?"
В волнении, девушка ходила по комнате. Ей стало жарко, она сняла платье, потом опять надела — вдруг Госсен придет, а она не одета… Под утро, Гвен прилегла и задремала. Проснулась она от того, что легкий ветерок коснулся ее лица… Гвен открыла глаза… Госсен сидел рядом, на кровати, и смотрел на нее. Девушка быстро села, даже не возмутилась такой бесцеремонности, потому что лицо юноши…
— Что случилось? Ты не сдал?
— Сдал. Я лучший! Никто, даже, и сравнится не может.
— Так в чем дело? Твое лицо…
— Фехтование — презренное ремесло… — усмехнулся Госсен — Меня поставили перед выбором — или бросить свои ножички, и заниматься чистой магией, или… Или меня выгонят из семьи, и из дома. Я выбрал фехтование. Отец меня прогнал. У него больше нет четвертого сына. Теперь я бездомный, и безродный.
— Боже… Не думаю, что все так, серьезно! Твой отец погорячился, утром помиритесь!
— Ну, ты ведь знаешь, какой у Паксли характер…
Гвен знала. В империи была поговорка — "Упрямый, как Паксли". Госсен тоже был упрямым, и прогибаться перед семьей не хотел…
Тем временем, Госс достал из — за пазухи мешочек с драгоценностями. И мешочек, и содержимое, девушка узнала сразу — эти украшения она отдала юноше, что бы продать.
— Я не продал их, жалко… Пригодятся тебе! Свои деньги отдал.
— Свои? Госс, я не смогу их вернуть! Деньги забрали родители, после побега, и положили в сейф.
— Да не надо! Заработаю.
— Как? И вообще, куда ты пойдешь, что будешь делать, как жить?
— Я смогу зарабатывать своим мастерством. Буду убийцей.
— Убийцей? Ты шутишь? — поразилась Гвен.
Госсен наклонился к девушке.
— Гвен! — произнес он — Это не правда, что я не хотел на тебе женится… Ты мне очень нравишься, очень… Но я тебе не понравился, я заметил.
— Понравился! — воскликнула девушка — И сейчас нравишься… Не уходи…
Госсен улыбнулся.
— Правда нравлюсь?
— Правда!
— Жаль, я не знал раньше… Теперь, тебе надо меня забыть. Безродный нищий тебе не пара. Забудь меня!
— Не говори так!
— А я не буду тебя забывать!
И Госсен поцеловал Гвен. Поцелуй был легким и нежным, как летний ветер… Девушка закрыла глаза, а когда открыла — Госса уже не было.
Гвен вскочила и подбежала к окну. Но, Госсен уже исчез, растворился в ночи, только, в глубине сада что-то блеснуло — может его клинок, а может, девушке просто показалось.
Гвиневра проплакала до утра. Надо же так! Встретить любовь, любовь взаимную, и потерять, из-за своей глупости, и нелепых предрассудков… И Госсена очень жалко. Как он будет жить? Будет убийцей?
Гвен слышала о них. Быть убийцей — что может быть постыднее? Их презирали, и боялись… Чаще всего, говорили о хелкартах, расе полудемонов, которые, обычно, и были наемными убийцами. Им все равно, кого убивать, лишь бы платили деньги. Никто ничего не знал о хелкартах — где они живут, есть ли у них семьи, зачем им деньги… Но, их боялись, боялись до ужаса. В детстве няня напугала Гвен, сказав, что, если она не будет слушаться, за ней придет хелкарт. Она рассказывала, что эти твари — нечто среднее между котом, человеком и демоном, и все, кто их видел, погибли мучительной смертью.
Потом, долго, Гвен не ложилась спать, не проверив, не сидит ли хелкарт под кроватью… И только повзрослев, девушка спросила няню — если этих тварей никто не видел, откуда известно, что они похожи на кошку? Няня не смогла ответить.
И, вот, Госсен будет убийцей…
На следующей день
