22 июля 1946 г. в 11:45 члены «Иргун», переодетые в арабских рабочих, подъехали к черному входу гостиницы на угнанном грузовике с семью бидонами из-под молока, начиненными взрывчаткой общим весом около 350 килограммов. Вход также вел на кухню ресторана «Régence» при отеле. Над рестораном в южном крыле на пяти этажах размещались офисы – «нервный центр британского правления в Палестине», по замечанию американского аналитика Брюса Хоффмана. Злоумышленники притащили бидоны в подвал и расставили их вокруг опорных колонн (обрушение колонн в результате взрыва повлекло за собой обрушение южной части здания). Параллельно преступники застрелили бдительного полицейского, который заподозрил неладное. Исраэль Леви, ответственный за операцию, установил в подвале мину-ловушку, чтобы нельзя было легко обезвредить бидоны. Затем диверсанты скрылись.

Через несколько минут сдетонировала бомба возле автосалона недалеко от «Царя Давида». Вторая бомба, заложенная на улице к северу, не сработала. Позже Менахем Бегин утверждал, что эти «маленькие» бомбы должны были напугать людей и заставить их покинуть территорию возле гостиницы во избежание большого количества жертв, – но эффект оказался совершенно иным. Взрывом выбило окна в соседних домах и зацепило проезжавший мимо автобус. Раненых пассажиров занесли в отель. Гости и сотрудники собрались в южном крыле, дабы посмотреть, что творится, – не подозревая, что стоят на пороховой бочке с тлеющим фитилем.

Получив уведомление о взрыве на улице, 16-летняя Адина Хай из «Иргун» позвонила в отель, французское консульство, примыкавшее к его северо-восточной стороне, и редакцию газеты «The Palestine Post» – и предупредила о бомбах в подвале «Царя Давида». По словам девушки, она сделала звонки за 20 минут до того, как бидоны сдетонировали, и этот временной интервал был выбран для того, чтобы люди успели эвакуироваться из здания, но не спасли документы. Согласно заявлению «Иргун», главный чиновник в «Царе Давиде» – Джон Шоу, – проигнорировал предупреждение.[292] Британцы говорили, что предупреждения не было и звонок раздался после того, как в 12:37 взорвались бидоны и обрушились все шесть этажей южного крыла.

Теракт оказался настолько чудовищным, что формально Еврейское движение сопротивления распалось. «Хагана» публично отреклась от нападения. Бен-Гурион выразил «чувство ужаса от проведенного сегодня беспрецедентного акта, совершенного бандой преступников», и назвал боевиков «Иргун» «врагами еврейского народа» – хотя они действовали в соответствии с инструкциями Еврейского движения сопротивления и «Сохнут» знал об их планах. Хаим Вейцман – вскоре он станет первым президентом Израиля, – в беседе с английским политиком Ричардом Кроссманом осудил еврейское насилие, но потом заплакал и сказал: «Я не могу не гордиться нашими мальчиками. Если бы только это был немецкий штаб, они бы получили Крест Виктории».

В гостинице «Царь Давид» погиб 91 человек (в том числе 28 британцев, 17 евреев и 41 араб). «Иргун» объявил, что будет оплакивать только своих сородичей – но не англичан, ибо Великобритания не скорбела о миллионах жертв Холокоста. Арабы в сообщении даже не упоминались. До самой смерти Менахем Бегин твердил, что «Иргун» не хотел никого убивать, – и написал в мемуарах, что англичане специально не покинули отель, дабы очернить еврейских борцов за свободу.

В июле 2006 г. Центр наследия Менахема Бегина организовал конференцию, посвященную 60-й годовщине взрыва. В мероприятии участвовали экс-члены «Иргун» и Биньямин Нетаньяху. Состоялось открытие мемориальной доски с надписями на английском и иврите, где содержалась фраза: «По причинам, известным только британцам, отель не был эвакуирован». Британские дипломаты выразили протест, заявив: «Мы не думаем, что правильно праздновать годовщину теракта, который унес столько жизней». Лондон потребовал демонтировать доску, указав, что надпись не соответствует действительности и не должна оправдывать тех, кто заложил бомбу.

Несмотря на возмущение ряда израильских политиков, текст подвергся редактуре – хотя изменения затронули английскую версию гораздо больше, чем версию на иврите. В финальной английской версии говорится: «Были сделаны предупреждающие телефонные звонки в диспетчерскую гостиницы, французское консульство и редакцию газеты “The Palestine Post” для того, чтобы люди немедленно покинули здание. Отель не был эвакуирован, и через 25 минут взорвалась бомба. К сожалению “Иргун”, погибли 92 человека».

В число погибших включен Авраам Абрамович – террорист, получивший огнестрельные ранения во время операции и позже скончавшийся; однако соответствующее дополнение есть только в надписи на иврите.

«Иргун» даже не думал останавливаться. 30 октября 1946 г. в Иерусалиме взлетел на воздух железнодорожный вокзал (сионисты оставили в зале ожидания два чемодана со взрывчаткой), 20 ноября – налоговая инспекция, 30 ноября – полицейский участок…

1 марта 1947 г. – в шаббат, неожиданно для англичан, – «Иргун» нанес удар по клубу британских офицеров на улице Кинг Джордж. Он считался неприступным, поскольку располагался посреди одной из четырех «зон безопасности», созданных англичанами в Священном Городе. Эти зоны прозвали «бевинградами» – в честь министра иностранных дел Эрнеста Бевина; их территория была окружена забором с колючей проволокой, а для входа требовалось удостоверение.

Атака началась под прикрытием шквального пулеметного огня. Грузовик с вооруженными боевиками врезался в забор и затормозил у дверей офицерского клуба. Три человека забежали внутрь здания, каждый нес сумку с 30 килограммами взрывчатки. Их лидер, Дов Саломон, велел поставить сумки рядом с опорными колоннами и поджег фитиль. В 15:00 прогремел взрыв, 17 офицеров погибли, 27 – получили ранения.

В тот же вечер англичане ввели военное положение в еврейских районах Палестины, продлившееся 15 дней. На рассвете начались аресты, но операции «Бегемот» в Иерусалиме и «Слон» в Тель-Авиве потерпели неудачу – в британские сети не угодил ни один значимый сионист. 12 марта «Иргун» ответил атакой на британскую военную базу «Шнеллер» в Новом городе. 2 августа террористы напали на иерусалимский клуб королевских ВВС. 5 августа бомба, заложенная в департаменте труда, сработала, когда трое констеблей пытались ее обезвредить.

Военная база «Шнеллер» носила имя немца Людвига Шнеллера – лютеранского миссионера, который в 1855 г. купил землю за стенами Иерусалима и построил дом для своей семьи. Бедуинские налеты и грабежи вынудили его перебраться в Старый город, под защиту укреплений.

С 9 по 18 июля 1860 г. мусульмане Дамаска, оскорбленные модернизационными реформами и повышением социально-политического статуса кафиров,[293] учинили резню христиан. После погрома остались тысячи несчастных сирот, и немецкие протестанты Иерусалима организовали для них приют на заброшенном участке Шнеллера. Сегодня это место находится в шаговой доступности от центрального автовокзала и рынка Махане Иегуда, но в 1861 г. Иерусалим еще не разросся до нынешних масштабов – и протестанты возвели в поле настоящий немецкий городок, опоясанный высокой каменной стеной с железными воротами.

В «Шнеллере» были не только помещения для воспитанников и персонала, но и лютеранская церковь (с колоколами, подаренными кайзером Вильгельмом II), мельница, пекарня, типография, несколько мастерских (столярная, переплетная, сапожная и портняжная) и многое другое. Здесь производили посуду и плитку, а также изготавливали миллион кирпичей в год. Хозяйство развивалось, и в приюте открылась школа для слепых. Сотни детей из Палестины, Сирии, Египта и иных стран получали здесь пищу и кров, а главное – образование и профессию.

В 1939 г. – накануне войны с Германией – англичане выслали немцев из Палестины и устроили в «Шнеллере» военную базу с крупнейшим на Ближнем Востоке складом боеприпасов. Интересно, что вместе с лютеранами депортировали и сектантов-темплеров. Последние не теряли связи с родиной и по-прежнему являлись ее подданными. В 1920-х гг. многие темплеры покинули Левант; остальные же ощутили себя немцами на Святой Земле. В 1930-х гг. они уже не вели дела с евреями, приветствовали друг друга как нацисты и вывешивали флаги со свастикой. С 1932 г. в Иерусалиме работала ячейка НСДАП.[294] Дети темплеров учились в Германии и служили в вермахте, а потом возвращались в Палестину.

Незадолго до 1 сентября 1939 г. темплеры – члены НСДАП – были призваны в немецкую армию и уехали из Святой Земли. Те, кто остался, преимущественно не одобряли национал-социализм, но англичане интернировали их как граждан враждебного государства.

После войны темплеры потянулись обратно в Палестину, но здесь их по известным причинам встретили плохо. Например, тогдашний лидер общины, Готлиф Вагнер, по слухам, сжигал еврейских узников в концлагерях. В случае победы Третьего рейха Вагнера прочили в гауляйтеры Палестины, а его родители на серебряную свадьбу получили поздравительное письмо от Адольфа Гитлера.

Сионисты