Шрифт:
Закладка:
– Я принц Конрад Вулкан, король вампиров! – сверкнув глазами, выкрикнул он в темноту.
Ветер ответил бессмысленным шепотом.
А потом и он стих.
Сильвера всматривался в город. Буря прекратилась. Казалось, из города, известного когда-то как Лос-Анджелес, долетали крики и визг бесчисленного множества нежити, что пировала и плясала под звуки симфонии Люцифера, слышать которую могли только уши вампиров. Жуткие и непристойные вопли повторялись снова и снова, отражаясь от склона холма безумным смехом. Сильвера зажал уши руками.
– Слушай их песню! – приказал Вулкан. – Они поют для меня!
Вдалеке над океаном молния перечеркнула ночь.
Сильвера ухватился за край парапета. Он не ощущал даже холода камня. Когда молния сверкнула еще раз, гораздо ближе, улицы и дома города на долю секунды осветились, словно ряды могильных камней на кладбище. С востока донесся слабый раскат грома. «Ну же, – сказал священник самому себе, – давай!» И напряг мышцы для прыжка.
И тут замок покачнулся под его ногами.
Пророкотал гром. И больше никаких звуков, кроме эха вампирских криков. А затем полная, абсолютная тишина. Мир замер в неподвижности.
И вот опять послышался скрежет трущихся друг о друга камней, и весь замок вздрогнул. Сильвера ощутил, как вибрация прокатилась по его здоровой ноге и заколотилась в теле.
Принц Вулкан сжал край парапета. Зрачки его диких глаз сжались в узкие щелки.
– Нет! – прошипел он.
Тишина. Вдалеке сверкнула молния, осветив неприкрытый страх, отпечатавшийся на лице короля вампиров. Он вглядывался в эбеново-черное небо, склонив голову набок, словно прислушивался к зловещему, с давних пор пугающему голосу. Гром прокатился по холмам, замок снова задрожал, и тяжелая черная каменная плита откололась от верхнего парапета и рухнула прямо за спиной отца Сильверы. Балкон покачнулся, во все стороны поползли зигзаги трещин.
С края скалы под замком съехал слой каменистой почвы. Часть стены осела и исчезла, превратившись в нагромождение камней. Откуда-то донесся жуткий хруст раскалывающейся земли, напомнивший Сильвере треск толстой телефонной книги, когда ее разрывают мускулистые руки. Балкон под ним начал вздыматься и снова опадать, и Сильвера повис на парапете. Целые горы земли падали со скалы и катились лавиной к Голливуду. Исчезла еще часть стены, и весь двор начал скользить вниз. Замок наклонился к пропасти, древние камни застонали в агонии.
Земля трескалась, обнажая огромные ущелья, что змеями проползали под замком. Снова сверкнула молния, и в ее ярких отблесках Сильвера разглядел ошеломляющую в своем ужасе картину. Весь бассейн Голливуда и Лос-Анджелеса раскачивался, вздымаясь, как кузнечные мехи Судного дня. Дома проседали, раскалывались на части и падали один за другим, сначала бесшумно, а потом с грохотом разрушения, который разносился по холмам, как победный клич наступающей армии. Вдоль бульвара Сансет протянулись расщелины, и Сильвера в прерывистых вспышках молний следил за тем, как они продвигаются вперед, быстро и безжалостно, засасывая по пути целые кварталы. Он слышал крики, доносившиеся из утробы замка. Священник посмотрел вниз и увидел, как группа вампиров попыталась добраться через двор до главных ворот, но рухнула в трещину, что бежала за ними по пятам, пока не догнала их.
– Не-е-ет! – взвыл принц Вулкан, заглушая барабанную дробь грома.
Его пальцы впились в парапет, глаза горели зеленым огнем. Губы шевелились в беззвучной ярости. Сверху донесся громкий скрежет, он оглянулся и увидел, как башня в дурацком колпаке падает, словно отрубленная голова. Булыжники и глыбы сланца били по парапету, откалывая большие куски. Отец Сильвера отшатнулся, когда очередной камень рухнул прямо перед ним и обрушил парапет. Принц Вулкан стоял под градом из сланца, бьющего его по спине и плечам. В поисках укрытия Сильвера прижался к стене.
– НЕТ! – выкрикнул в ночь Вулкан. – Я ЭТОГО… НЕ ДОПУЩУ!
Кусок каменной кладки угодил ему меж лопаток и заставил упасть на колени.
Толчки продолжались еще мгновение, затем резко прекратились. Замок словно балансировал, наклонившись над пропастью, а камни и плиты продолжали рушиться на двор и на склон холма. В паузах между громовыми ударами Сильвера различал пронзительные вопли вампирских орд внизу, в городе, только теперь они были наполнены болью, страхом и растерянностью. А затем послышался еще один звук, слабый, но выворачивающий душу.
Колокольный звон.
Церковные колокола. Они звонили в Беверли-Хиллз, в Голливуде, в Лос-Анджелесе и Восточном Эл-Эй, в Санта-Монике, Инглвуде и Калвер-Сити. Взволнованные дрожью земли, они пели отцу Сильвере, и в этом звоне звучала победа. Он знал, что Голос Марии звучит громче всех, и глаза его внезапно наполнились слезами.
– Ты проиграл! – крикнул он принцу Вулкану. – Это землетрясение! Такое мощное, что опустит город в море! Ты проиграл и потерял все!
Вулкан обернулся с обезумевшим от ярости лицом.
– ВРЕШЬ! – взвизгнул он. – Ничто не может… не может остановить… ничто не…
И тут земля вздыбилась, на месте нижнего Голливуда вдруг поднялась горная цепь, черные пики пробились сквозь бульвары и авеню на высоту в триста футов, а затем снова упали в разверзшиеся бездны, и весь город как будто засосало в водоворот кирпича и бетона. Дома опрокидывались, словно огромные шахматные фигуры на расколовшейся доске. Замок накренился, задрожал и начал разваливаться на части. Вулкан с круглыми от ужаса глазами закричал надтреснутым мальчишеским голосом:
– Грандмастер, помоги мне-е-е! Помоги мне-е-е!
Его крик затерялся в грохоте грома и падающих камней.
Сильвера упал на колени посреди оседающего балкона. За громом и звоном колоколов он различил голос Бога и понял Его послание. Та сила, что защищала этих вампиров, угасла, маятник качнулся обратно, и пришло время умереть самому злу. Да, город погибнет, но погибнет по воле Божьей, по Его замыслу. Не от вампиров, а после них, как вампирские Содом и Гоморра.
Вулкан стоял у края разрушенного балкона, завывая на языке, понять который Сильвера не мог. Вампир воздел руки в мольбе, но снова был повержен обломком камня. Лос-Анджелесский бассейн опускался и снова вздымался. Горы раскалывали землю, поднимаясь на пугающую высоту, их осыпающиеся склоны щетинились пальмами, разбитыми участками шоссе, домами и другими зданиями, а затем внезапно проваливались ниже уровня моря. Жуткие вопли, какие могли издавать в муках грешники из Дантова ада, эхом разлетались по меняющим очертания холмам, сотни тысяч криков пульсировали, смешивались и переплетались. И над всем этим –
